– Мы понимаем, что оказались на не принадлежащей нам земле, – сказал Дик, – но ведь мы не знали, что нас обманули. На те деньги, которые у нас остались, мы долго не проживем. Мы хотим наняться к вам в работники – ведь вам нужны люди, которые умеют обращаться с пилой и кузнечным молотом. А Том в свое время ходил в море на клипере «Энн Мак-Ким». Он хороший моряк.
Мальцев почесал голову. По-человечески ему было жаль этих американских парней, которых так нагло развел пройдоха Саттер. Но допускать к секретам иностранцев, а уж тем более янки… Тут надо было семь раз подумать, прежде чем принять решение.
– Дик, – сказал капитан, – для начала вы поедете с нами. Там мы вас допросим под присягой, и вы подробно расскажете: когда, при каких обстоятельствах и с чьей помощью вы познакомились с Джоном Саттером, как он предложил вам купить не принадлежащую ему землю, и сколько вы ему заплатили. У нас к этому человеку тоже есть немало вопросов. В случае начала судебного процесса против Саттера мы дадим ход вашим показаниям. Конечно, ваши деньги вам вряд ли удастся вернуть, но мы постараемся, чтобы этот обманщик понес суровое наказание.
– Конечно, я готов рассказать под присягой все, как было, – оживился Фергюсон, – а Генри, который присутствовал при заключении сделки, подтвердит мои слова. А как насчет работы? Мы хотим честно заработать деньги на обратную дорогу. Надо побыстрее выбираться из этой дыры, куда занесла нас нелегкая.
– Давай, Дик, поговорим об этом чуть позже, – ответил капитан. – Ты поедешь с нами, а твои парни отправятся в крепость Росс с Фернандесом. Он хорошо знает все здешние дороги. Да, и еще вас будет сопровождать один мой человек.
Мальцев повернулся и жестом подозвал к себе урядника Метелкина.
– Будешь присматривать за ними, – сказал он казаку, – и держать с нами связь по рации. И гляди, чтобы все было в порядке!
* * *
Посещение Русского музея произвело на цесаревича и великую княжну огромное впечатление. Они не видели ничего подобного. До сих пор они считали, что живопись началась в Италии, а появившиеся позднее в России художники были просто подражателями, причем довольно посредственными.
Ольга долго стояла перед иконами и любовалась творениями гениальных русских живописцев, большей частью оставшимися безымянными. Она поражалась, как иконописцы ухитрялись показать внутренний мир человека с помощью цвета, положения рук, поворота головы. Великая княжна почти благоговейно смотрела на иконы, восхищаясь ими.
– Боже мой! – воскликнула, наконец, Ольга. – Как все это изящно и лаконично. Это настоящее чудо!
– Вы правы, девушка, – кивнула пожилая смотрительница зала, – иконописцы перед написанием иконы постились, долго молились, призывая святых в помощь. И потом они говорили, что их рукой двигала какая-то таинственная сила, помогая изобразить лик Богородицы или Спасителя.
Потом Вадим повел своих спутников в залы, где были выставлены работы русских мастеров. С некоторыми картинами цесаревич и великая княжна уже были знакомы. Например, не так давно написанным полотном Карла Брюллова «Последний день Помпеи».
А вот картины Сурикова, Репина, Крамского, Верещагина, Серова и многих других живописцев второй половины XIX века вызвали у не видевших их Александра и Ольги восхищение.
– Вадим, – Ольга умоляюще посмотрела на Шумилина-младшего, – могу я попросить вас об одном одолжении? Я хочу приобрести копии некоторых понравившихся мне картин из этого музея. Вы мне не поможете это сделать?
– Нет ничего проще, – ответил Вадим. – У меня дома есть альбом с цветными репродукциями полотен, выставленных здесь. И я буду очень рад, если вы, Ольга Николаевна, примете его от меня в подарок.
Великая княжна зарумянилась и стала горячо благодарить Вадима. А цесаревич нахмурился. Видимо, отец дал ему вполне определенные инструкции относительно сестры, и теперь эти инструкции явно нарушалась. Впрочем, Александр решил промолчать, а с Ольгой переговорить чуть позже, наедине.
Потом они долго стояли в зале, где была выставлена огромная картина Ильи Репина «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года». Кое-кого из изображенных на этой картине людей они знали. Например, председателя Государственного совета великого князя Михаила Николаевича, своего младшего брата. Только Михаилу сейчас всего восемь лет, а на картине он седобородый старец. Александр с любопытством смотрел на портрет своего внука – императора Николая II, а также на портреты сыновей – великих князей Сергея, Алексея и Владимира. Ни один из них еще не появился на свет. Вадим пообещал цесаревичу распечатать для него репродукции самой картины Репина и ее фрагментов.
– И мне, если можно, тоже, – попросила Ольга.
Потом они, посовещавшись, решили отправиться домой. Впечатлений от увиденного было выше крыши.
Николай и Адини в это время занимались тем, что утрясали все формальности, связанные с предстоящим бракосочетанием. Ну, и тем, что в будущем называют иностранным словом «шоппинг». Они посетили салон свадебных нарядов, где Адини долго примеряла платье, в котором ей предстояло венчаться. Потом настала очередь Николая отдать себя на растерзание портным в мужском ателье. Ему шили (военные в таких случаях говорят – «строили») элегантную тройку. Николай, ранее никогда не носивший такую одежду, чувствовал себя в ней ужасно неловко. Но, как говорится, положение обязывает. Можно было, конечно, венчаться в форме, но тогда это привлекло бы внимание окружающих, а Николаю меньше всего это хотелось.
Как бы то ни было, все шло своим чередом. Те, кому нужно, занимались обеспечением знаменательного события – первого бракосочетания между дочерью царя из XIX века с сыном отставного майора вооруженных сил Российской Федерации из XXI века. Причем мероприятие это было под контролем на самом высоком уровне.
Но занимались «наверху» и тем, что происходило в XIX веке в Русской Америке. Доклад Сергеева-старшего о том, что творится на Аляске, и о подозрительной возне янки в Калифорнии заинтересовал и одновременно обеспокоил руководство страны. Стало ясно, что без серьезной поддержки дела России на Тихом океане могут пойти по старому сценарию – потеря крепости Росс, а потом и вообще вытеснение Российско-Американской компании с Аляски. Этого допустить было никак нельзя.
Подполковник Щукин получил строжайший приказ – еще раз переговорить с императором и убедить его принять самые решительные меры для более активного заселения Дальнего Востока. Для этого по весне сформировать эскадру Тихого океана и, обеспечив ее всем необходимым, отправить морем из Кронштадта.
Конечно, учитывая враждебное отношение британцев к России, следовало ожидать провокаций, вплоть до «нападения неизвестных кораблей» на русские транспортные суда, везущие на Дальний Восток военное имущество и личный состав для формируемых там новых полков. Было решено установить на палубе одного из транспортов ПТРК «Корнет-Д» – несколько противотанковых управляемых ракетных комплексов.
Оснащенные термобарической БЧ, они могли зажечь любой вражеский парусник. Для отражения попыток абордажа на палубах русских кораблей было решено установить АГС-17. С дистанции в километр можно будет устроить неслабый тарарам на палубах вражеских судов, забитых приготовившимися к абордажу британскими морскими пехотинцами.
