Утром дон Франсиско почувствовал себя значительно лучше. Он осмотрел комнату, в которой стояла его кровать, обратив внимание на странные ящики с мерцающими огоньками, удивительного вида светильники и другие предметы непонятного назначения.
Вскоре в комнату вошла Кончита, неся поднос, уставленный тарелками и кружками.
– Доброе утро, папа, – сказала девушка, – давай сначала поедим, а потом поговорим, если силы тебе это позволят.
Дон Франциско почувствовал вдруг, что он очень голоден. От запаха еды у него рот наполнился слюной, а в животе забурчало.
Кончита поставила поднос на тумбочку и стала с ложечки кормить отца. Когда же дон Франсиско насытился, она собрала пустую посуду, составила ее на поднос и подвинула стул поближе к кровати, на которой лежал дон Франсиско.
– Папа, – Кончита аккуратно протерла лицо отца влажной салфеткой, – сеньора Евгения сказала, что ты скоро сможешь вставать с постели и понемногу прогуливаться. А когда ты окончательно поправишься, мы снова вернемся на наше ранчо.
– Дай бог, чтобы все было именно так, – вздохнул дон Франсиско. – Но я все еще никак не могу понять – как эти люди попадают из прошлого в будущее и наоборот. Хотя наши потомки должны быть намного умнее нас. Ты успела познакомиться с кем-нибудь из них?
– Да, папа, – кивнула Кончита. – Я подружилась с сеньоритой Эсперансой. У нее я остановилась, хотя со вчерашнего дня живу здесь, в больнице. Эспе – замечательная девушка. Она умеет управлять машинами, которые летают по небу, а стреляет она лучше, чем Игнасио, наш управляющий.
– Он, кстати, жив? – спросил дон Франсиско. – Я помню, как он стоял у окна в нашем доме и стрелял из карабина по наступающим бандитам.
– Игнасио жив и даже не ранен, – вздохнула Кончита. – А вот некоторые из слуг убиты. Раненых же еще больше. Но русские доктора говорят, что их жизнь вне опасности.
– Слава Иисусу Христу. А где дон Роман? Надеюсь, он не ранен?
Кончита зарумянилась и отвела глаза. Похоже, что она была неравнодушна к храброму русскому капитану.
– Нет, папа, – наконец ответила она. – Дон Роман цел и невредим. Он привез тебя сюда, в Санкт-Петербург, и пока находится в своем времени.
– Дочка, – дон Франсиско сделал вид, что не заметил смущения Кончиты, – пригласи его ко мне. Я должен поблагодарить его за все, что он сделал для нас. И еще я хочу поговорить с ним кое о чем. Но это уже наши, мужские дела.
– Хорошо, папа, – кивнула Кончита, – я сегодня же сделаю это…
* * *
– Сеньор Франсиско, – сказал Роман Мальцев, обращаясь к раненому, лежавшему на больничной койке, – вы позвали меня для того, чтобы поговорить со мной о каком-то серьезном деле?
– Да, сеньор капитан, – ответил мексиканец, – я бы хотел серьезно переговорить с вами об очень важном для меня деле. Но для начала я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли меня от смерти. Мне рассказали о том, как вы перестреляли бандитов, напавших на мое ранчо. Жаль, конечно, что при этом погибло несколько моих слуг…
Дон Франсиско тяжело вздохнул. Кончита, сидевшая рядом с отцом на стуле, забеспокоилась и приложила свою узкую ладонь к его лбу.
– Не бойся, дочка, – ответил раненый, – я сегодня чувствую себя значительно лучше, чем вчера. Ты прости меня, но мне хочется поговорить с сеньором капитаном с глазу на глаз. Так что оставь нас вдвоем.
Кончита, немного обиженная, поднялась, демонстративно одернула больничный халат и с гордо поднятой головой вышла из палаты.
После небольшой паузы дон Франциско заговорил. Голос у него был тихий, порой он замолкал на минуту-две, собираясь с силами.
– Дорогой Романито, – сказал он. – Не обижайся, что я так обращаюсь к тебе. У меня нет сына – только дочь, которую я очень люблю. И мне очень бы хотелось, чтобы у меня был сын, умный храбрый, честный, такой, как ты. Я не слепой и немного разбираюсь в людях. Я вижу, как ты смотришь на Кончиту, а она – на тебя. Скажи мне, только честно, ты любишь мою дочь?
Мальцев, почувствовав, что его щеки зарумянились, а сердце гулко застучало, кивнул.
– Ну вот и хорошо, – улыбнулся дон Франсиско. – Если ты попросишь руки моей дочери, и если она согласится стать твоей женой, то я не буду возражать против вашего брака. Мне хочется, чтобы судьба Кончиты находилась в руках такого надежного человека, как ты.
– Дон Франсиско, – Роман наклонился над раненым, – я сегодня же предложу руку и сердце Кончите, и если она скажет мне «да», то я буду самым счастливым человеком на свете. Только скажу вам честно – ей будет трудно со мной. Я – человек военный, часто уезжаю туда, где стреляют и убивают. Вы можете представить – каково будет ей в мое отсутствие.
– Я все понимаю, Романито, – ответил дон Франсиско. – Такова доля жен всех воинов. Только Кончита будет тебе верной супругой, которая будет ждать тебя с войны столько, сколько надо. И еще, Романито, я хочу, чтобы все мое имущество – а у меня его немало – перешло к тебе в качество приданого. Мне больше некому передать его после того, как мне придется покинуть этот мир. Поверь мне, Кончита будет хорошей хозяйкой.
– Спасибо, сеньор Франсиско, только вряд ли мне придется качаться в гамаке на вашем ранчо, кушать персики и любоваться звездами. Думаю, что в ближайшее время в Калифорнии будет неспокойно. Надо ждать множество незваных гостей. Вы понимаете, что я имею в виду.
– Золото? Ты уже знаешь о нем? Хотя как я мог забыть, что вам, людям XXI века, известно все. Ведь наше будущее – ваше прошлое. Да, Романито, на землях, которые принадлежат мне и в скором времени будут принадлежать тебе, найдено золото.
Когда один из моих пеонов принес мне самородок, найденный им в реке, я был рад, как ребенок, которому подарили красивую игрушку. Эх, если бы я знал, что меня ждет! Золото – это проклятие рода человеческого, сводящее людей с ума. Кто-то из моих слуг – к сожалению, мне так и не удалось узнать, кто именно – разболтал о драгоценной находке. Потом появился этот проклятый полковник…
– Да, сеньор Франсиско, – ответил капитан, – мы знали о наличии золота в недрах Калифорнии. Мало того, нам известно, где именно его искать. Только «золотая лихорадка» в нашей истории началась в 1848 году. Правда, к тому времени крепость Росс и все русские земли в Калифорнии были уже проданы, а сама Калифорния из мексиканской стала американской. В 1846 году САСШ нападут на Мексику и отберут у мексиканцев более половины их земель, в том числе и Калифорнию.
– Вот, значит, как, – сеньор Франсиско был ошеломлен и огорчен словами Мальцева, – значит, в любом случае меня бы выгнали с моих земель. И Кончита стала бы нищей бродяжкой…
– Насчет лично вас я точно сказать не могу. Что с вами произошло в нашей истории, мне неизвестно. Но если вам и посчастливилось бы уцелеть во время захвата янки Калифорнии, то наверняка вас с ваших земель согнали бы озверевшие от желания разбогатеть золотоискатели. Их во времена «золотой лихорадки» в Калифорнию приехало видимо-невидимо. Если вы хотите, я дам вам почитать хроники, в которых описывался тот ад, который творился в местах находки золота.
