Сюрприз из разряда «Не ждали? А я так и планировал!», в общем-то, прошел очень удачно, даже забеспокоившаяся было виверна подскочила в своём загоне, совсем по-кошачьи выгнув спину, уставилась на закрывшийся проход, живо напомнив мне обычную домашнюю мурку, перед носом которой расколотили стеклянную вазу. Надо ли говорить, что до сих пор живые охраннички тоже живо заинтересовались произошедшим. И покуда до них не дошло, что коллег на стенах как-то не наблюдается, я приступил к активным действиям!
Мир мигнул, загон с пленниками исчез, подчиняясь моей способности к недотелепортации, и я, не успев ещё до конца отойти от мгновенного перемещения, сразу же раскинул в стороны руки, с которых сорвались заранее приготовленные кунаи. Два трупа с торчащими из шей рукоятями ещё не успели упасть на утоптанный земляной пол, когда я уже сорвался с места и, оттолкнувшись от неровной внутренней стороны сруба, в высоком прыжке через голову взвился в воздух прямо над реликтовой ящерицей.
То ли услышав, то ли почуяв чужака, крылатая рептилия задрала свою тупорылую морду вверх, подтягивая толстую, но подвижную шею, словно гадюка перед броском, уже открывая пасть, и я не упустил представившейся возможности. Серебряными молниями сверкнули одна за другой две пары сенбонов, и дворик содрогнулся от вопля, полного ярости и боли. Острые спицы, пусть со второго броска, но точно поразили маленькие светящиеся злобным жёлтым огнём буркалы пародии на дракона, и ослеплённая зверюга встала на дыбы, отчаянно мотая шипастой башкой, с единого рывка выдернув из земли столб, к которому была прижата коваными скобами удерживающая её цепь.
Впрочем, это я отметил лишь мельком, потому как, приземлившись, гася инерцию, бодрым колобком покатился по земле. Оказавшись на ногах, я и не подумал проверять, как там себя чувствует крылатый крокодил. Руки словно сами собой сложились в уже ставший привычным жест, и окружавшее пространство рывком сдвинулось, перебросив меня прямиком к алтарю, пристроив между одним из бандюков и жрецом.
Горбун как наиболее подозрительный и, на мой взгляд, опасный субъект немедленно получил дополнительную инъекцию железа в организм в виде трёх кунаев, буквально сбивших его с ног, словно хороший выстрел из дробовика, прилетевший прямо в грудь. Нелепо взмахнув руками, служитель Додаша отлетел на пару метров и рухнул на землю бесформенной грудой чёрных тряпок, в то время как со свистом и шелестом разворачивающейся цепи грузик кусаригамы уже впился в живот его помощника, успевшего не просто отойти от неожиданности, но и выхватить оружие.
В один рывок я оказался рядом с согнувшимся от боли разбойником и с ходу ударил коленом ему по челюсти, заставив выгнуться в обратную сторону. Серп в моей правой руке хищно сверкнул на заходящем солнце, прочертив в воздухе полный круг, оставляя на теле мужчины мгновенно наливающуюся кровью ровную полосу от паха до подбородка. А в следующий момент я с подшагом и вращением оказался у него за спиной, практически не глядя со всей силы рубанув бандита клинком и не почувствовав сопротивления серпа, рассекающего плоть и шейные позвонки.
Казалось, мир на мгновение застыл. Ошарашенные быстрой расправой над своим лидером и одним из товарищей последние двое оторопело смотрели на меня, притихли и узники в своём загоне. Даже беснующаяся в дальнем конце крепостицы виверна на какой-то миг умолкла. А затем всё вновь завертелось с бешеной скоростью.
Стукнулась о землю отвалившаяся от тела голова бандита. С противным шипением из почти располовиненной туши брызнула под давлением кровь. Радостно заорали пленники, и заверещал один из бандитов, близко познакомившийся с пятком сюрикенов. Последнего же идиота, рванувшего прямо на меня с по-богатырски занесённым над головой тесаком, я, не церемонясь, ударом ноги отправил прямиком в яму, из которой он, собственно, и родился.
Громогласный рёв и грохот, раздавшиеся с дальнего края укрепления привлекли не только моё внимание, но и узников, которые тут же разразились паническими воплями. Ослеплённая виверна, сломав хлипкое ограждение своего вольера, всей тушей с разбега впечаталась в один из бараков, практически полностью обвалив на себя его угол. Выбравшись из-под брёвен, реликтовый крокодил вновь громогласно взревел и, бессмысленно хлопая крыльями, словно курица с отрубленной головой, грудью налетел на другую постройку. Проломив сначала одну стену, а затем и другую, летающий динозавр споткнулся и, вывалившись из уничтоженного дома, проехался по земле. Да не просто так, а с гостинцем в виде верещащего атамана разбойников, которого ископаемое трепало как тузик грелку, перехватив пастью за середину туловища. Наконец тяжело поднявшейся на ноги виверне надоела её голосящая игрушка, и недодракон, высоко подкинув мужика в воздух и ловко перехватив зубами за ногу, с силой пару раз припечатал его головой о землю, словно рыбак, глушащий пойманную рыбёшку, а затем, резко дёрнув шеей, отшвырнул труп в сторону. Пару раз глубоко вздохнул и, поднявшись на задних лапах, издал протяжный, какой-то скрипяще-жалобный крик, задрав лишённую глаз голову к небу и гулко хлопая крыльями.
Если проблема белок в средней полосе России теперь стояла для меня не так уж и остро, то вот регулированием популяции рукокрылых динозавров на задворках Малии стоило бы немедленно озаботиться, покуда непосредственный представитель этой самой популяции не занялся мной самим. Признаться честно, я практически не представлял, как, собственно, убивать «это», и не тешил себя надеждой, что, ослепив зверюгу, я теперь влёгкую смогу её забороть.
Во-первых, гарантированно уязвимые места у неё явно закончились, и не факт, что серп кусаригамы вообще возьмёт её шкуру. А во-вторых, я хоть и слышал, что здесь подобным тварям перед объездкой удаляют горловые железы, отвечающие за дыхание ядом, но вот мечущийся туда-сюда хвост с не менее смертоносным шипом, легко и играючи перерубающий толстые брёвна, отбивал всякое желание подходить к динозавру ближе, чем на несколько десятков метров.
– Берегись! – истошно завопил кто-то из пленников, и я, не сразу сообразив, что это мне, только в последний момент чудом ушёл от прилетевшего плотного пыльного облака.
Мгновение – и оно клубами разошлось по земле, прокатившись прямо по всё ещё жалобно стонущему разбойнику, дрожащими руками пытающемуся выковырять из себя застрявшие в теле сюрикены. Визг, который он издал, почти сразу же перешёл в хрип, кожа посерела, а плоть начала отваливаться крупными склизкими пластами, ещё до того, как сам он повалился навзничь.
Покуда я любовался крылатым динозавром, совершенно по-куриному перетаптывающемуся на задних лапах и принюхивающемуся к окружающим запахам, как-то совершенно упустил из вида горбатого жреца, которого посчитал уже мёртвым. К сожалению, он то ли был со мной не согласен, то ли товарищ Додаш посчитал себя уязвлённым тем фактом, что его жрец окочурился от трёх паршивеньких железяк, да ещё и не абы где, а рядом с его алтарём, можно сказать, в месте силы. Ну, или как вариант, просто расстроился из-за прерванного мною ужина, потому как главное блюдо очнулось и истошным визгом напомнило о себе.
В любом случае горбун изволил не просто напомнить о себе, запулив в меня смертоносное заклинание, а решил ещё и зловеще полетать в колышущихся от несуществующего ветра одеждах примерно в полуметре над землёй. Я всё ещё наслаждался его новым имиджем, когда по мановению бледно-серой руки, появившейся на мгновение из длинных рукавов балахона, в меня полетело новое заклинание, принявшее образ пылевого шипа, увернуться от которого было не так уж и сложно, а вот дальнейшее мне совершенно не понравилось.
