Вот в чем связь между медом и звездами. Образование меда привязано к астрономическому календарю. Мед – нечто вроде падающей с неба росы. “Небесный мед” – это медвяная роса, капли сладкой жидкости, которые появляются весной в лесу на ветвях и листьях. Аристотель не знал, что это выделения тли и других насекомых, питающихся растительными соками
[154]. В наши дни около 65 % греческого меда производится из “медвяной росы”. (Греки, истинные ценители меда, спорят, какой мед вкуснее – этот, цветочный или сосновый.) Там, где Аристотель противоречит себе, кто-то, судя по всему, менял текст. Я подозреваю в этом Теофраста, который написал книгу, ныне утерянную, “О меде”. Насколько можно судить по пересказу, там говорилось, что есть три источника меда: медвяная роса, цветы и “тростник” (судя по всему, индийский сахарный тростник).
Если не все ясно с медом, то происхождение пчел еще туманнее. Не то чтобы Аристотель не имел представления о развитии пчел: напротив, он довольно подробно его описывает. Пчела откладывает яйцо в ячейку (соту), а потом высиживает его, как птица, пока яйцо не превращается в личинку. Пока личинка маленькая, она лежит в своей ячейке наискосок. Потом она принимает вертикальное положение, начинает питаться, испражняться и цепляться к стенкам сот. Потом она превращается в куколку и запечатывается в ячейке. Потом у нее вырастают лапки и крылья, и, вырвавшись наружу, она улетает. Вопрос в том, какие именно пчелы оставляют потомство.
Как и в случае “дикого” и “садового” инжира, в этой истории слишком много действующих лиц. Если бы в улье можно было встретить пчел всего двух родов, как у большинства животных, то разобраться, где пчела какого пола, не представляло бы сложности. Однако пчелы бывают трех родов: пчелы, трутни и “цари” (“вожди”), и никто не видел, что кто-нибудь из них совокупляется
[155]. Относительно возникновения пчел не все думают одинаково, замечает Аристотель.
В книге “О происхождении животных” он делится соображениями на этот счет, выстроив логическую цепочку. Для наглядности привожу их в виде списков. Итак, пчелы могут:
1. Самопроизвольно зарождаться.
2. Рождаться от каких-либо других животных.
3. Рождаться от пчел.
Если верно 3, возможны следующие варианты:
3.1. Они зарождаются без совокупления.
3.2. Они зарождаются в результате совокупления.
Если верно 3.2, то встает вопрос, пчелы каких родов спариваются и какое потомство получается. Вот варианты:
3.2.1. w × w × w (то же относится к другим родам);
3.2.2. q × q ➝ w + d + q (или другое гомотипическое
[156] скрещивание);
3.2.3. w × d ➝ w + d + q (или другое гетеротипическое скрещивание).
Здесь буквами w, d и q обозначены соответственно рабочая пчела, трутень и матка, × означает скрещивание, ➝ – потомство
[157].
Аристотель, скоро отбросив и гипотезу, будто пчелы зарождаются самопроизвольно, и гипотезу, будто их порождают животные какого-нибудь иного вида, не живущие в улье, обращается к вопросу о поле пчел. Он отталкивается от гендерных стереотипов или, если выразиться мягче, от эмпирических обобщений. Самцы должны быть вооружены (рогами, клыками и т. д.), а самки обходятся без этого. Самки заботятся о потомстве, а самцы нет. Однако ни рабочие пчелы, ни трутни не вписываются в схему: у первых есть жало, и в то же время они ухаживают за потомством. Трутни жала не имеют и не делают ничего. Следовательно, ни рабочие пчелы, ни трутни не являются в полной мере ни самцами, ни самками, а несут признаки обоих полов. Они подобны растениям или обоеполым рыбам, которые предположительно размножаются без спаривания. (Аристотель знал, что трутни иногда вьются у улья, но не знал, что при этом они преследуют девственную матку с целью спариться с ней на высоте.)
Затем Аристотель переходит к вопросу, какие пчелы каких порождают. Он сообщает, что трутни могут появляться в улье, где нет ни трутней, ни матки, а есть лишь рабочие. (И он прав: могут.) Таким образом, рабочие пчелы могут порождать трутней. Рабочие пчелы никогда не появляются в ульях, где нет матки – значит, рабочие пчелы рождаются от маток. Ни рабочие пчелы, ни трутни не могут произвести на свет матку (по Аристотелю), а значит, матки порождают маток. Вот схема:
Далее Аристотель переходит к вопросу, совокупляются ли пчелы каждого рода. Рабочие пчелы обоеполы, поэтому могут размножаться без спаривания. К тому же, если бы они спаривались, это обязательно кто-нибудь увидел бы, но никому не довелось на это взглянуть. Поскольку рабочие пчелы не спариваются, можно предположить, что матки также этого не делают. Остается одна возможность: разветвленная схема родственных связей, где в результате бесполого размножения матки производят на свет маток и рабочих пчел, рабочие пчелы – трутней, а трутни никого не производят.
Это странная схема, но она не страннее, чем реальное положение дел
[158]. В изначальном варианте она выглядит еще необычнее. Если вы прочитаете, что пишет Аристотель о размножении пчел, то обнаружите, что “маткой” я называл аристотелевского “вождя” (hēgemōn) или “царя” (basileus).
