Книга Асканио, страница 128. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Асканио»

Cтраница 128

– Так давайте же скорей эти доказательства, раз они у вас есть! – воскликнул король.

– Простите, ваше величество, я ошибся, говоря, что они у меня. Они только что были в руках вашего величества.

– У меня? – удивился король.

– Да. А сейчас они у госпожи де Пуатье.

– У меня? – воскликнула Диана.

– Да, – невозмутимо продолжал Бенвенуто, который один только сохранял хладнокровие, ибо король был охвачен гневом, герцогиня пребывала в смертельном страхе, а Диана де Пуатье пылала ненавистью к сопернице. – Да, сир, доказательства в лилии.

– В лилии? – воскликнул король, беря у Дианы цветок и разглядывая его с напряженным вниманием, не имевшим на этот раз ничего общего с любовью к искусству. – В лилии, говорите вы?

– Да, сир, в лилии, – спокойно повторил Челлини. – Вы, герцогиня, знаете, что они там, – продолжал он многозначительно, обернувшись к задыхавшейся от волнения госпоже д'Этамп.

– Я уступаю, – прошептала герцогиня. – Коломба не выйдет за графа.

– Этого мало, – также шепотом ответил Челлини. – Она должна выйти за Асканио.

– Никогда! – возразила госпожа д'Этамп.

Между тем король продолжал вертеть в руках роковой цветок с тем большим гневом и тревогой, что не мог выразить своих чувств открыто.

– Доказательства в лилии! – твердил он. – В лилии! Но я не вижу в ней ничего особенного.

– Ваше величество, вы ни за что не найдете их, не зная секрета, при помощи которого цветок открывается.

– Так, значит, есть секрет? Сейчас же откройте мне его, или я…

Франциск I сделал движение, словно собираясь сломать цветок; обе женщины вскрикнули. Король взял себя в руки.

– О сир! Жаль портить эту чудесную вещицу! – воскликнула Диана. – Дайте ее мне, и я ручаюсь, что найду секрет, если только он существует.

И своими тонкими, гибкими пальцами, ставшими, казалось, еще проворнее под влиянием ненависти, Диана принялась ощупывать все извилины и углубления золотого цветка. А герцогиня д'Этамп, изнемогая от волнения, безумными глазами следила за каждым ее движением. Сперва все попытки были тщетны.

Наконец, благодаря счастливой случайности или проницательности, обостренной ревностью, Диана нажала невидимую пружинку. Лилия тотчас же раскрылась.

Обе женщины снова громко вскрикнули: одна радостно, другая испуганно. Госпожа д'Этамп бросилась к Диане, чтобы вырвать у нее цветок, но Бенвенуто, удержав ее одной рукой, другой показал вынутое из лилии роковое письмо. Быстро взглянув в чашечку цветка, госпожа д'Этамп увидела, что тайник пуст.

– Я на все согласна, – сказала упавшим голосом герцогиня, не в силах продолжать борьбу.

– Клянетесь Евангелием? – спросил Бенвенуто.

– Клянусь!

– Где же они, ваши доказательства, маэстро Челлини? – нетерпеливо произнес король. – Я вижу только искусно сделанное в цветке небольшое углубление, и ничего больше.

– Верно, ваше величество, здесь ничего нет, – подтвердил Бенвенуто.

– Но прежде могло быть, – заметила Диана.

– Вы правы, сударыня, – согласился Челлини.

– А вы не подумали о том, сударь, что подобные шуточки могут очень дорого обойтись? Люди и покрупнее вас жестоко расплачивались за попытку играть мной.

– Поверьте, сир, я был бы в отчаянии, если бы навлек на себя ваш гнев, – совершенно спокойно ответил Челлини. – Но, право, я не сделал ничего плохого, и, надеюсь, вы, ваше величество, не приняли всерьез этой шутки. Неужели вы допускаете, чтобы я с такой легкостью возвел на герцогиню столь тяжкое обвинение? Госпожа д'Этамп, если вы пожелаете, может сама показать вам письмо, вынутое из тайника. В нем действительно говорится о любви, но о любви Асканио к одной благородной девице. На первый взгляд такая любовь может показаться безумием, но Асканио, как всякий истинный художник, вообразил, что прекрасное творение достойно прекрасной девушки. Он использовал эту лилию в качестве посланца любви и вложил в нее письмо, в котором обращается к госпоже д'Этамп, моля ее, как провидение, о помощи. А ведь, как вам известно, сир, провидение всемогуще; и я полагаю, вы не станете гневаться на герцогиню, ибо, совершив это доброе дело, она приобщит к нему короля Франции. Вот и вся загадка, ваше величество! А если мои упражнения в красноречии оскорбили вас, простите великодушно! Вспомните, ваше величество, что вы всегда разрешали мне держаться в вашем присутствии просто и непринужденно.

Эта серьезная, почти строгая речь сразу все изменила. По мере того как Челлини говорил, лицо Дианы вытягивалось, лицо госпожи д'Этамп, напротив, прояснялось, а к Франциску I мало-помалу возвращалось хорошее настроение, и на лице его расцветала веселая улыбка.

– Простите, дорогая герцогиня! – воскликнул он. – Умоляю, простите меня за то, что я на секунду усомнился в вас! Скажите, чем я могу искупить свою вину и вернуть ваше расположение?

– Только тем, ваше величество, что исполните так же милостиво, как и мою, ту просьбу, с которой хочет обратиться к вам герцогиня, – ответил за фаворитку Бенвенуто.

– Челлини, вы знаете мое желание. Скажите о нем вместо меня, – произнесла госпожа д'Этамп гораздо любезнее, чем мог ожидать художник.

– Ну что ж, если госпожа герцогиня поручает мне быть ее посредником, разрешите сказать, сир, что она просит о вашем всемогущем вмешательстве в сердечные дела моего несчастного Асканио.

– Охотно вмешаюсь! – смеясь, воскликнул король. – Я от всей души желаю счастья этому славному подмастерью. Но как имя невесты?

– Коломба д'Эстурвиль, сир.

– Коломба д'Эстурвиль?! – вскричал Франциск I.

– Вспомните, ваше величество, что вас просит об этой милости герцогиня д'Этамп… Поддержите же мою просьбу, сударыня! – обратился Бенвенуто к герцогине, вновь вынимая из кармана злосчастное письмо. – Иначе его величество может подумать, что вы обращаетесь с этой просьбой просто из снисхождения ко мне.

– Вы действительно желаете этого брака, сударыня? – спросил Франциск I.

– Да, сир, желаю… – прошептала герцогиня. – Всем сердцем желаю…

Чтобы заставить госпожу д'Этамп несколько усилить свою просьбу, Бенвенуто пришлось еще раз показать кончик письма.

– Но я не знаю, – заметил Франциск I, – согласится ли прево назвать своим зятем человека без роду, без племени.

– Прежде всего, сир, – возразил Челлини, – прево, как верноподданный, должен желать лишь того, чего желает его король. Затем, Асканио вовсе не человек без роду, без племени. Его имя Асканио Гадди, и один из его предков был флорентийским подеста. [128] Правда, он золотых дел мастер, но в Италии занятие искусством не считается зазорным; и даже если бы Асканио не был древнего аристократического рода, он теперь французский дворянин, ибо я позволил себе вписать его имя вместо своего на грамоте, пожалованной мне вашим величеством. Не подумайте, сир, что это жертва с моей стороны. Для меня вознаградить Асканио – значит вдвойне вознаградить самого себя. Итак, Асканио владелец Нельского замка, и я позабочусь о том, чтобы у него не было недостатка в деньгах. Он сможет, если пожелает, оставить свое ремесло и приобрести роту копьеносцев или какую-нибудь должность при дворе. Я оплачу все расходы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация