– Кто здесь? Щас как дам в лоб! Выходи!
Вновь скрипнуло, и из тьмы возник силуэт. В блеклом сиянии фосфоресцирующей плесени Макс увидел, что чужак держит в руках что-то острое, изогнутое, похожее на кинжал. Макс хотел отступить, но уперся спиной в стену. Ужас сковал горло.
Чужак сделал еще один шаг вперед и рассмеялся.
11
– Ты кто еще, мать твою, такой? – спросил Макс.
«Без Лехи все пошло кувырком, – подумал он. – Зря мы остались ждать их снаружи. Надо было переться вместе в избушку. Но им там тоже не повезло. Даже не знаю, что случилось – сначала огромная тварь с щупальцами вместо усов выскочила из леса, мы с Саней спрятались за кустами. Потом ее грохнули. Появился незнакомец, начал потрошить монстра, а после, когда мы убедились, что он вроде как не собирается наших друзей резать на запчасти, решили, что пора бы и выйти поздороваться.
Но тут загремели выстрелы.
– Это еще кто? – спросил Саня.
В ответ драммер пожал плечами.
– Ползти можешь?
Он кивнул, и друзья стали пятиться задом, пытаясь отойти на безопасное расстояние от поляны.
И тут произошла еще более неожиданная история – нога Макса застряла. Но не просто застряла, ее со всей силы дернуло вниз. Он пытался хвататься руками за траву, землю, кусты – да хоть что-нибудь, но так и не смог. Не хватило сноровки, только пальцы ободрал о кусты. Сане тоже – он дико орал, потому что ловушка, сработав, ударила его по больной ноге.
И вот мы здесь. Где?! Да хрен его знает, если честно. Подземный бункер, бетонные стены, а еще куча хлама под ногами – в темноте не разглядеть».
А вот и хозяин бункера – тень качается напротив единственного светлого пятна в этом мраке подземелья.
– Ты кто? – повторил Макс свой вопрос.
Нет ответа.
Барабанщик шагнул к нему, но лучше бы этого не делал. Знаете, есть выражение «увидеть Париж и умереть», так вот здесь можно было увидеть хозяина и тоже склеить ласты. Но от другого – от страха!
Сначала Макс увидел его глаза. Они светились как лунная поверхность. Он такое видел в журналах типа «Нэшнл Джэографик». А еще у подруги была книга – гид по драгоценным камням Алексея Лагутенкова. Она собирала камешки – хобби такое, вот и затарилась книжкой. Там и про стоимость камней инфа была, и про хиромантию всякую типа рекомендаций астрологов. В книге были такого цвета камешки, «лунные» назывались. Белесовато-серые, но на солнце казалось, что они светятся изнутри.
Здесь были точно такие же глаза. Как у слепого.
– Ты… ты куда Саню дел? – спросил Макс, пытаясь придать голосу хоть немного храбрости. С такими надо общаться в духе дрессировщика тигров в цирке: смотреть в глаза и показывать, кто тут главный. Кнут и пряник, кнут – чаще. Проблема в том, что в этот раз кнут был у «тигра» – в тусклом свете, сочащемся сверху, блеснула сталь клинка. С него капала густая жидкость – кровь!
Все Максовы рассуждения про то, что надо вести себя как дрессировщик, сразу же испарились из головы. Одна ловушка – и он сам стал животным на арене, мартышкой в клетке с тигром.
– Не трогай меня, слышишь? Не трогай меня! – начал пятиться он назад. – У меня там… наверху… наверху мои друзья, они сейчас придут за мной. У них оружие есть, слышишь?
Наверху было тихо. Слышно только, как капает вода, но это уже внутри бункера.
Ш-ш! – вдруг зашипела тень и шагнула к драммеру.
Невысокая и волосатая – тетка, что ли?
– Что вам от меня надо? – продолжал пятиться Макс и вдруг ногой за что-то запнулся.
За спиной послышался стон. Знакомый.
– Саня?! Это ты, ты тоже тут?!
– Тш-ш!!! – снова сказала тень. Не разобрать, мужской это голос или нет. Сип как у курильщика со стажем.
Наклонился в темноте и нащупал ногу.
– Саня? Это ты? – драммер поднял ногу, но ответ басиста прозвучал чуть дальше.
– Это… я тут!
«А чью ногу тогда я держу сейчас, если он на несколько метров правее? Твою мать!» – Макс отшвырнул в сторону человеческую запчасть. – «Не мое это, заберите!» Она шмякнулась с противным звуком – то ли чавканьем, то ли хрустом.
– Саня!
Он ответил стоном. Макс шагнул было к нему, но тут глаза незнакомца вспыхнули. Помните про лунный камень, который светится на солнце? Так вот тут эффект был такой, будто на такой камень направили настольную лампу.
– Тш-ш, парниш-ш-шечки! Славные парнишечки! Тощ-щие парниш-ш-шечки, но на уш-ш-шин сгодятша-а. Сгодятша-а, да? Даш-ш, сгодятша-а!
И тут Макс понял, что они чертовски встряли.
12
Тень опять сделала шаг в сторону друзей. Стало видно, что длинные волосы принадлежат мужчине. Старику. Они были такого же цвета, как и его глаза. Седые и мокрые. И та капель, которую Макс слышал, – это вода стекала с его башки на пол. Никакого протекающего крана тут нет, этого старпера самого хоть отжимай!
– Тш-ш! Не ш-ш-шумите, парниш-шечки, не ш-шумите! Дайте-ш-ш мне на ваш-ш поглядеть!
Один глаз, казалось, вытянулся вперед на пару сантиметров, настолько расширились его зрачки. А может, показалось – не зря же говорят, что у страха глаза велики.
Макс отшатнулся и не заметил, как очутился на корточках рядом с Саней и, кажется, прижал ему ладонь – басист выдернул ее и застонал.
Монстр снова сделал шаг вперед. И тут барабанщик понял, почему он так разговаривает. На горле у старца, прямо под подбородком, был еще один «рот». Он время от времени раскрывался и с шумом захватывал воздух. «Это типа жабры, что ли?». – подумал Макс.
– Тиш-ше, мыш-шки, не ш-шумите, кровош-ш-шоша не будите! То подчишшшштую жрет, то подарочки нам ш-шлед!
Он снова шикнул, но уже громко и резко. Макс думал, что он таким образом прочищает жабры, а монстр просто дунул в керосинку, чтобы она разгорелась.
Вспыхнул свет.
«Блин, лучше бы он оставил нас в темноте, ей-богу!»
13
Пламя разгоралось медленно – все же керосинка была старая, да и сама горючка вряд ли качественная. «Наверняка где-то слил, – подумал Макс. – Может, из таких же микроавтобусов, как наш, которые тут переворачивают летающие твари. Да и та тварь не его ли?! Такая себе ручная леталка для ловли туристов на прокорм обитателей океанариума в бункере». Дело в том, что половину бункера, которая была за «ихтиандром», занимала вода. Зеленовато-коричневая жидкость, запах как в канализации.
А прямо под ногами незнакомца брал свое начало «берег», где сидели Макс и Саня. «Суша» – на самом деле спрессованные годами останки животных и людей, а еще одежды и прочего хлама. Все это, видимо, валилось в яму годами, постепенно рос и островок падали, который потом превратился в «пляж» прямо посреди затопленного бункера.
