– Надо будет здесь для Патаки мозги поискать, – иронично прокомментировал Маракши.
– Смотри свои тут не оставь, – строго ответил ему Ярвис.
– Стоять! – заорал Гречин, заметивший какое-то движение между стеллажами.
Его искаженный и усиленный динамиками скафандра голос буквально припечатал к месту худого мужика в потрепанной спецовке и с фонарем в руке. Завидев надвигающихся на него абордажников, он выпучил глаза, попытался быстро развернуться в своих громоздких рабочих башмаках, дернулся к чему-то на поясе.
Юрий плавно спустил курок и игольчатый заряд подствольного парализатора попал противнику в живот. Мужик задергался в судорогах и обмяк, медленно опускаясь на пол.
– Вяжите его! – указал Гарин. – И быстрее дальше, мы почти на месте.
– Группа Два – ведущему, – раздался в наушниках голос Одегарда. – Заняли радиорубку. Сопротивление подавленно, потерь нет. Сейчас будем ломиться на мостик – эти придурки заперлись внутри и не открывают.
– Вскрывайте переборку, – ответил Гарин. – Будут огрызаться – подключайте Мартина и Тихомира, пусть им что-нибудь для наглядности оторвут снаружи.
– Понял, – в голосе норвежца чувствовался охотничий азарт. – Как у вас?
– Пока никак, – сухо откликнулся Юрий. – Работаем.
– Ясно, до связи.
Группа миновала хранилище и на тактическом экране засветился очередной триггер – «Спуск на технический уровень».
– Ярвис, – Юрий развернулся. – Бери Гречина и спускайтесь к реакторам.
Он указал на полукруглый проем в полу.
– Блокируйте любые попытки запустить контуры, – на всякий случай повторил задачу. – И к ядрам не подпускайте. А то вдруг решат взорвать тут все вместе с нами.
– Сделаем, – голова в шлеме чуть качнулась. – Иван, за мной.
– Одучи, Иова, – обратился к оставшимся Гарин. – Сейчас мы должны попасть в сеть грузовых галерей. Кладем всех, разбираться будем после. Наша задача – предотвратить уничтожение груза.
– Кладем – в смысле кладем? – уточнил Маракши, хлопая по боку автомата.
– Кладем – в смысле нейтрализуем, – Юрий указал пальцем на переключатель режимов на «свистуне». – Без моей команды боевыми не стрелять. Ясно?
– Так точно, – в один голос откликнулись Иова и Одучи.
– Тогда пошли. Первым Одучи, я замыкаю. Смена по команде.
Двинулись вперед. Массивный урсулит, кажущийся из-за брони еще больше, пер словно танк. За ним топал Маракши, слишком напряженно дергая стволом автомата. Последним шел Юрий, сканируя обстановку и сверяясь с картой корабля.
Грузовая палуба транспортника представляла собой эдакую гармошку из больших квадратных отсеков, идущих друг за другом и соединенных несколькими шлюзовыми коридорами. И первая же гермостворка в одном из них оказалась закрытой, поэтому пришлось прожигать себе проход.
За которым их уже поджидали.
Юрий приучил контракторов перед заходом в неизвестное помещение всегда бросать вперед шоковую или светозвуковую гранату. Вот и сейчас Одучи прежде метнул в светящийся оплавленными краями проем белый шарик, подождал яркой вспышки и сухого треска электроразрядов, а уж потом сунулся следом.
Граната спасла урсулиту если не жизнь, то здоровье. Как только он перевалился на ту сторону, по нему открыли неприцельный огонь из вакуумных ружей. Не обращая внимания на разлетающиеся брызги рвущегося за спиной пластика, Одучи послал в сторону импровизированной баррикады еще одну гранату и пару раз выстрелил туда из парализатора. А там и Юрий с Маракши подоспели, врубив фонари в режиме стробоскопа и словно в тире отстреливая ослепших докеров из иглометов. В самих контракторов попали лишь раз – вакуумный заряд врезался Одучи в плечо и отшвырнул его к транспортной платформе. Но к моменту, когда урсулит, кряхтя словно старик, поднялся на ноги, все было кончено.
За баррикадой из закрепленных к полу ящиков оказалось трое контрабандистов, у одного обнаружился старенький, но все еще опасный импульсный карабин, который тот, к счастью, не успел пустить в дело. Еще трое докеров в разной степени контузии плавали возле шлюза, один все еще сжимал в сведенных судорогой пальцах промышленный резак с потухшей плазменной нитью. Если бы не шоковая граната, то валялся бы сейчас Одучи с отрубленной головой.
В воздухе стоял какой-то гул и Юрий сначала посчитал его затухающим эхом от взрывов и выстрелов. Но звук не прекращался, он словно далекий водопад, вибрировал, затихая и вновь усиливаясь.
– Заканчиваем здесь, – поторопил товарищей Гарин.
Следующий отсек, в который они проникли, совсем не походил на грузовой ангар, больше напоминал смесь операционной с разделочным конвейером. Вдоль центрального прохода располагалось два десятка медицинских комплексов с хирургическими столами, с нависающими над ними, словно лапы пауков, шарнирами медицинских приборов – лазерными скальпелями, щипцами и дренажными трубками. Рядом с ними – короткие ленты конвейеров, уходящие в небольшие аппараты для дезинфекции и упаковки, а также боксы с открытыми контейнерами для биологических материалов.
– У моего дядьки такая же была, – Иова пнул один из конвейеров. – Он на ней требуху на продажу сортировал.
– Одучи здесь неуютно, – сообщил урсулит.
Юрий нутром чувствовал, что они близки к цели. Те помещения, в которых они уже побывали, очень походили на линию производственного цикла – они уже были в хранилище готовой продукции, теперь попали в цех изготовления продукции. Совсем рядом должен быть склад материалов.
– Туда, быстрее! – скомандовал он, указывая на закрытую гермостворку в дальнем конце зала, где у стены висела грязная медицинская каталка.
Гул определенно доносился с той стороны.
Створку вновь пришлось резать, ее заблокировали изнутри. На сей раз Гарин поставил заряд более широко, чтобы места хватило всем.
Вспышка, громкий хлопок и пласт металла съезжает в сторону и падает. Внутрь летят шоковые гранаты, следом прыгают контракторы с автоматами наперевес.
Сначала Юрию показалось, что шлем сам собой переключил фильтры забрала – мир словно окрасился оттенками красного. Потом, когда стало ясно в чем дело, Гарин лишь стиснул зубы, чувствуя как холодеет между лопатками.
Большой полукруглый зал освещался багровым светом из раскрытых пастей промышленных утилизаторов, пышущих жаром в глубине помещения. Вдоль стен в три ряда стояли раскрытые клетки, в которых обычно перевозят крупный скот, пластиковые прутья светились словно раскаленные. В клетках, возле них, под потолком, да просто повсюду плавали бестолково хватая руками воздух и брыкаясь нагие мужчины, женщины и дети. Все молодые, безволосые, с пустыми блестящими глазами и ртами живущими своей жизнью, как бывает у младенцев.
Клоны.
Живой цепочкой вдоль клеток стояли члены экипажа транспортника в костюмах докеров и комбинезонах, с металлическими граблями, предназначенными для очистки нагара с дюз. Они методично цепляли острыми зубьями нагих людей и безжалостно тащили, толкали, швыряли их в сторону утилизаторов, где запихивали в печи. От их ударов тонкая кожа клонов рвалась, оголяя красное сырое мясо, а по всему залу разлетались алые кровавые капли, оседая на стенах, на решетке, на крышке утилизатора, на лицевом стекле Юрия.
