На внутреннем экране шлема мигнула красным пиктограмма Ярвиса. Мигнула и тут же вновь залилась спокойным зеленым цветом, как и имена других членов группы. Со стороны позиции Рэнта запоздало долетел характерный лязгающий клекот рельсового пулемета. Следом ожил наушник, раздался смущенный голос контрактора:
– Отбой тревоги. Померещилось… Проклятый песок…
Ярвис и Одучи прикрывали периметр с разных сторон, оседлав вышки пулеметных турелей. Несмотря на то, что у них в распоряжении были довольно мощные сканеры местности, рейтары то и дело открывали огонь по всему подозрительному, не полагаясь на показания техники. Юрий не возражал, лишь предостерег:
– Не сбейте наших «каракатиц». И не забывайте о докладах.
– Усек, – ответил Ярвис.
– Одучи услышал, – отозвался урсулит.
Пока Юрий и Тихомир завершали монтаж периметра, затягивая защитным полем последние пробелы в силовой полусфере, «каракатицы» несколько раз возвращались с передовой, бережно транспортируя раненых и мертвых десантников. Таковых было немного, но помимо лагеря лейтенанта Си Илата действовало еще два санитарных пункта, как дела обстояли там, Гарин не знал.
В какой-то момент забарахлила связь и Тихомир ушел ремонтировать антенну. Когда Гарин завершил свою работу, Глебович все еще пыхтел над раскрытым корпусом отрядного коммутатора. Во время спуска с орбиты тяжелый «монолит» устройства выскользнул из креплений и метался по капсуле, чудом не расплющив Тихомира.
– Что-то критичное? – осведомился Гарин.
Погруженный в работу Глебович раздраженно замычал, ответил, словно выплюнул:
– Жить будет.
И добавил:
– Укатали сивку крутые горки.
Фразу Юрий не понял, но от товарища отстал. Тот и так хорошо потрудился – в тактическом режиме Гарин видел сеть сигнальных ловушек вокруг лагеря, напрямую связанную с замаскированными автоматическими турелями.
В наушнике щелкнуло, в уши ворвался напряженный шепот Одегарда:
– …не слышу вас. Повторяю…
– Все хорошо, Рэй. Сбой связи, – успокоил товарища Гарин.
Одегард беззлобно выругался по-норвежски, потом произнес уже на лингво:
– Тебе тоже постоянно отлить хочется?
Юрий давно ощутил эту особенность нахождения на планете с повышенной гравитацией. Мышечные усилители скафандра позволяли работать практически без ограничений, но весь остальной организм напоминал налитую каплю, стремящуюся к поверхности. И если с тягостным ощущением набитого песком живота еще можно было мириться, то постоянно требующий внимания мочевой пузырь действительно раздражал. Хвала инженерам, позаботившихся встроить в скафандр систему обслуживания естественной физиологии.
– Есть такое, – признался Юрий. – Возвращайся, мы поставили периметр. Все равно ты там из своей засады не видишь ничего.
И торопливо добавил:
– На ловушки Тихомира не попадись. Он их с твоей стороны густо накидал.
Рей утвердительно угукнул и отключился.
Юрий машинально посмотрел на часы, засекая время – норвежец должен появиться в лагере примерно через полчаса. Как раз хватит времени, чтобы еще раз обойти периметр и проверить, не забыли ли чего.
Но прежде он направился к шестигранному медицинскому боксу, возведенному «каракатицами» за пару минут из вороха надувных модулей. Перевесив автомат за спину, Юрий шагнул в один из шлюзовых рукавов, достаточно широкий, чтобы через него могли проходить роботы. Его на миг обволокло облако септика, маслянисто оседая тонкой пленкой на скафандре, с силой выстрелила направленная продувка. Минута ушла на выравнивание давления, потом с потолка мигнуло голубым, и разъехавшиеся двери наконец пропустили Гарина во внутренние покои.
Первое, что бросилось в глаза, это три полосатых вакуумных мешка с очертаниями человеческих тел внутри. Гарин уже давно привык к мертвецам, но вид черно-оранжевых коконов на белоснежном полу заставил его отвернуться. Пусть он и не боялся ликов смерти, но смотреть на еще недавно пышущие молодостью и силой тела, превратившиеся в куски холодного мяса, не хотел.
– Вы что-то хотели, рэй-сержант? – раздался деловой голос лейтенанта Си Илата.
Аджай стоял над одним из раненых, наблюдая через виртуальный планшет за работой наноботов, суетящихся на теле десантника. Доктор был без шлема, над черными с серебристыми звездочками глазами протянулась глубокая морщина.
– Охранный периметр завершен, место для шаттла готово, – Юрий разблокировал забрало и поднял тяжелое стекло, с облегчением вдохнув ионизированный воздух. – Контракторы на позициях.
– Это хорошо, – было непонятно, удовлетворен ли лейтенант докладом, или просто ответил дежурной фразой, погруженный в свои мысли.
На всякий случай Гарин спросил:
– Вам еще как-нибудь помочь?
Доктор быстрым движением тонкого пальца перелистнул на планшете страницу, широким шагом оказался у противоперегрузочной койки следующего раненого, у которого правую сторону тела покрывала противоожоговая пена. Запоздало обернувшись к Юрию, раздраженно переспросил:
– Что вы сказали?
– Ничего, – качнул головой Юрий. – Мне нужно обновить сводку.
Си-Илат, махнул рукой, мол, делай что хочешь, только не отвлекай.
Гарин пересек зал, вышел из санитарной зоны и остановился возле маленького подковообразного коммуникатора, висящего на стене. Устройство еще издали опознало его, раскрыв полупрозрачный служебный экран. Юрий выбрал строку с базой данных и взглядом приказал начать передачу данных на свой шлем.
Штатный коммутатор контракторов, с которым сейчас воевал Глебович, вполне справлялся со своими задачами: обеспечивал связь, координировал членов группы, анализировал поступающую с многочисленных датчиков периметра информацию и управлял автоматическими средствами обороны. Однако, при прочих достоинствах, минусов тоже хватало – коммутатор весил, словно набитый под завязку оружейный ящик, на дух не переносил любое вмешательство в свои протоколы, а также порой странно синхронизировался с более современными устройствами. Вот и сейчас, он быстро соединил лагерь рейтаров со штабом вторжения, но наотрез отказывался получать боевую сводку. Чтобы хоть как-то оставаться в курсе дел, Юрию приходилось периодически использовать коммутатор Си Илата.
Чаще всего, сводка представляла собой сухую подборку статистических данных, изредка попадались визуальные материалы. Юрий плохо разбирался в цифрах и графиках, из которых штабные офицеры формировали объемные аналитические полотна, но общий ход событий вполне читал между строк.
Автоматизированный завод на плато Рандеву напоминал настоящий город, утопленный в скалистую поверхность Лилии Восемь. Будь это любой другой объект, его бы просто разбомбили с орбиты, но завод имел стратегическое для Империи значение, а значит, артподготовка перед штурмом была минимальной.
