Он отвел взгляд, вспоминая.
– Одегард, Одучи, Ярвис и Глебович, верно? Они все займут места в экипаже согласно занимаемым ранее должностям.
– Я согласен на ваше предложение, господин капитан, – торжественно сказал Гарин.
Довольно закивал Си Ифмари, издала одобрительный звук Кирика.
– Я рад, господин рэй-мичман, – губы Кимуры тронула легкая улыбка. – Мои требования вам известны, как и степень ответственности. Занимайте бывшую каюту лейтенанта Амаранте и приступайте к работе. Надеюсь, я в вас не ошибся.
* * *
Дорога от кают-компании до «блошиного» кубрика пролегала через весь корвет, из носовой части в хвостовую. Практически каждый поворот или перекресток вызывал в памяти Гарина воспоминания, но предаться им не получалось из-за шкипера Биттона, важно шествующего чуть впереди. Выйдя из кают-компании, мичман парой движений вернул себе привычный вид – зажег на груди голографические образы наградных планок, хлопком налепил на рукав нашивку «Участник боевых действий в космосе» в виде нанизанной на меч звезды, натянул невесть откуда взявшийся берет.
– Я всегда в тебя верил, сынок, – он по-отцовски хлопнул Юрия по плечу. – Буду рад служить с тобой плечом к плечу, как с настоящим братом по оружию. Идем, представлю тебя группе.
Гарин готов был дать вторую руку на отсечение, что шкипер вряд ли запомнил как его зовут. Но это не было удивительным – мичман Биттон всегда был напыщенным словоохотливым пройдохой, раздувающим из себя матерого вояку. Он единственный, кто практически не вылезал из парадных мундиров, барражируя между своими немногочисленными складами, выпячивал на показ все свои регалии, невообразимым образом приобретая новые, а также всем подряд рассказывал о том, как нужно правильно воевать. Вот только Юрий не помнил где был Биттон, когда корабль пытались захватить. Не помнил его и во время космического боя, когда немногочисленные выжившие отчаянно отбивались от пиратов.
Впрочем, неприятия к Биттону Юрий не испытывал. Раздражение – возможно, но скорее как к назойливому жуку, чем к действительно неприятному типу.
– Нынешние «блохи» не то, что раньше, – завел новую тему шкипер, когда они прошли мимо кубрика операторов «каракатиц». – Раньше были настоящие воины! В глазах ярость, рука крепка, все на лету схватывали. Помню, сколько таких через меня прошло, каждого обучил, как себя самого. А сейчас? Никакого уважения к старшим. Все умные, а посмотришь, как с оружием обращаются, так плеваться хочется.
Гарин вспомнил, как мичман при демонстрации возможностей вооружения чуть не накрыл их с Одегардом шоковой гранатой. Но спросил о другом:
– Сейчас обучение группы проходит также, как и раньше?
Мичман повернул голову в его сторону, пожал плечами:
– Наверное. Не знаю. У меня и без них забот полон рот. Ты же слышал, нет? Капитан убрал должность интенданта, передал эти обязанности мне. В целях оптимизации, так сказать. А я ему категорично заявил, что пока на своих складах порядок не наведу, палец о палец не ударю.
Юрий хмыкнул – вряд ли трусоватый Биттон что-то «заявлял» капитану. Скорее так, поныл себе под нос.
– У меня после ремонта до сих пор бардак на складах. И отчетность не подбита. А с кого спросят, случись чего? То-то.
Они посторонились, пропуская двух чумазых технарей, которые тащили какой-то дребезжащий агрегат.
– Так что про «блох» у Джаббара спроси, – продолжил мичман. – Он там в последнее время руководил.
– Джаббар – он кто? – задал Юрий вопрос, который должен был задать уже давно. – Я слышал, что у него офицерское звание.
– Да, так и есть, – беспечно откликнулся Биттон. – Лейтенант, из «грунтовых». Молодой, горячий.
– Из «грунтовых»? – удивился Юрий. – Как же он здесь оказался?
– Я же говорю – молодой, на подвиги потянуло. Служил где-то в захолустье, откуда рхейцев не видно. Начал проситься на фронт, во флот. Но то ли при распределении перепутали чего, то ли он с начальством палку перегнул, чему я не удивлюсь, а прикомандировали его к нам. Мы же теперь рейтары, считай, практически официальная армейская структура.
– Так почему капитан его не поставил руководить мобильной группой?
Шкипер покосился на Гарина.
– Тебя не устраивает решение капитана?
– Господин мичман, мне отлично известно ревностное отношение капитана к вопросам субординации. И мне кажется странным назначение на руководящую должность сержанта при наличии свободного офицера.
Мичман какое-то время шел молча, потом все же сказал:
– Во время марша капитан устроил «блохам» проверку, небольшую тренировку по отражению нападения на «Полынь». Абордажниками с мостика руководил Джаббар, – Биттон хлопнул себя по груди. – Мне, как самому опытному, доверили устраивать вводные. Ну, ты помнишь, я в этом специалист.
Гарин на автомате кивнул.
– Лейтенант этот, Джаббар, командовал своими вполне сносно. Правда, те показать мало что могли, говорю же, одни новобранцы. А потом дело дошло до наших любимых упражнений с САО. Тут то все и посыпались.
Юрий усмехнулся. «Упражнения» с системой активного отбрасывания отпечатались в памяти как самые яркие и болезненные эпизоды обучения абордажному делу. Он отлично представлял почему именно «посыпались» контракторы.
– Ничего удивительного, – прокомментировал Гарин.
– Да чего там удивительного? – отмахнулся Биттон. – Обычное дело, ультразвуковая баня.
Юрий, видимо, настолько выразительно посмотрел на мичмана, что тот решил не усугублять.
– В общем, лейтенант своих людей отвел. Капитан велел повторить атаку. Джаббар неохотно подчинился, но быстро вернул «блох» на исходную. Капитан спросил, готов ли лейтенант пожертвовать людьми, если будет угроза кораблю. Джаббар ответил, что нет. Капитан велел прекратить тренировку, – мичман широко улыбнулся Гарину. – И приказал найти информацию о твоем местонахождении.
Услышанное давало обширную пищу для размышлений. Интересно, когда это Юрий превратился в образец безжалостного исполнителя?
Впереди появился до боли знакомый коридор с щербатой аркой раскрытых гермостворок. Перед взором Юрия мелькнул его же собственный призрак, когда-то уже входящий сквозь эти двери в свою новую жизнь.
И, естественно, никуда не делась полустертая, но все еще читаемая надпись над широким проемом: «Тут тебе не рады».
На короткий миг Юрием овладел страх, пробежавшийся по позвоночнику и нырнувший холодной пятерней в короткие волосы на затылке. Он чуть замедлил шаг, словно пытаясь оттянуть предстоящий момент.
Шкипер обернулся, выжидающе поднял брови. Потом указал рукой в сторону кубрика и с широкой улыбкой сказал:
– После вас, рэй-мичман Гарин.
Юрий собрался, глубоко вдохнул и твердым шагом вошел в расположение абордажников.
