Ужин Юрий заканчивал в тишине, лишь из капсулы девушки доносилась приглушенная музыка.
На выходе Гарина догнал Одегард, в коридор они вышли вдвоем.
– Разрешите обратиться? – отчеканил Рэй, хмуря косматые брови.
Юрий выразительно на него посмотрел и махнул головой, предлагая следовать за ним.
– Давненько я тебя таким не видел, – поравнявшись, заметил норвежец. – Поди, со времен противостояния с Примой.
– Не сравнивай, – покачал головой Юрий. – Тогда все иначе было. Да и нынешний набор совсем не похож на тех головорезов.
– Ну, как сказать… Впрочем, не буду лезть с советами. Взводом ты управлял вполне сносно.
И улыбнулся, показывая, что говорит без сарказма.
Юрий улыбнулся в ответ, но слабо. Он надеялся, что Одегард понимал разницу между командованием маленькой группкой старых товарищей, и почти что дюжиной разношерстных, непроверенных контракторов. Тем более, когда такая обязанность обременена вниманием такого человека, как капитан Кимура. А то, что капитан будет особенно придирчиво оценивать работу нового командира мобильной группы, Юрий не сомневался.
– Так ты увольнительную дашь этому дрищу? – уже оживленнее спросил Одегард. – Или он зря сейчас штаны меняет?
– Не решил еще. Что он там говорил по поводу «Фоджи»?
– Не «Фоджи» – «Фуиджи». «Фуиджи-три», транзитная платформа в пространстве аджаев. А ты не знал? «Полынь» туда курс взяла.
– Не знал, как-то не до того было. Видишь, пока я тут разбираюсь, ты лучше меня осведомлен.
Рэй самодовольно приосанился.
– Ну, как у нас говорят: «Хороший слух лучше сотни вопросов».
– Пространство аджаев… Далеко отсюда.
– Далеко, – Одегард притормозил, придержал за рукав. – Слушай, Юра. Мы с парнями тут подумали… В общем, с Бобом то мы так и не простились. Каким бы ни был, а все же наш, многое вместе пережили.
Одегард был прав, за всеми новостями и суетой как-то само собой отодвинулась на второй план история с трагедией у Лилии Восемь, где на борту крейсера, среди прочих, погиб и их друг, Боб Хьюз.
– Тихомир собрал кое-что, – продолжил Рэй. – Небольшой погребальный маяк. Хотели его в системе оставить, пока не улетели. Что думаешь?
– Хорошее дело, Рэй, – согласился Юрий, глядя на притихшего Одегарда. – Так и поступим. Только дайте мне чуток времени, ладно?
– Конечно.
– Через сколько выйдем из системы?
– Через пять дней, если верить слухам.
– Дайте сутки, ладно? Я все устрою.
– Договорились, – Рэй вновь улыбнулся, тепло, с пониманием. – Ты сейчас куда?
– Да надо тут навестить кое-кого, – Юрий посерьезнел. – Рассказать про ладонь и кулак.
Комната лейтенанта Джаббара располагалась на офицерской палубе в середине корабля. Пройдя мимо постового матроса из оружейной обслуги, Юрий нашел в узком закутке неприметную дверь и постучался.
Ждать не пришлось – замок щелкнул и створка отъехала в сторону. Гарин, собравшись, шагнул через порог.
Каюта лейтенанта напомнила Юрию другие офицерские каюты, наполненные аскетической геометрией и серым минимализмом. Виной ли тому впечатанный в сознание Устав, измененные гены или привычка обходиться малым, но жилища кадровых военных походили друг на друга так, словно их обставлял один и тот же скудный на фантазию дизайнер. Впрочем, с годами многие все же менялись, начинали обрастать гражданскими «излишествами».
В каюте Джаббара горел приглушенный свет, голографическое панно транслировало космос за бортом. В полумраке Гарин не сразу разглядел фигуру лейтенанта, с упрямо выпрямленной спиной и вздернутым подбородком.
– Вы что-то хотели, господин рэй-мичман? – голос лейтенанта казался холодным до остроты.
– Я просил принести необходимые материалы, – Юрий придал голосу уверенности. – Почему вы проигнорировали мое указание?
Было видно, что молодой офицер отмел самый оскорбительный ответ, остановился на более-менее приемлемом:
– Я не стану выполнять ваши просьбы, господин Гарин.
Джаббар намерено опустил звание Юрия, явно подчеркивая принадлежность того к гражданскому сословию. Ведь, по сути, кто такие контракторы для них, профессиональных защитников Родины? Наемные работники, в массе своей лезущие играть на чужом поле. Конечно, давно уже не те времена, когда контракторами становились всякие низкопробные отбросы, бывшие преступники и маргиналы, не способные найти себе иной работы, как подставлять голову за небольшую плату. Сейчас иные корпоративные армии сами занимались подготовкой высококвалифицированных бойцов, способных потягаться в профессионализме с вышедшими из пробирок военными. К тому же, военное положение присваивало всем частным военным компаниям статус «рейтаров», что, помимо обязанности безвозмездно оказывать Имперским армии и флоту любое содействие, также поднимало контракторов на одну ступень с армейцами.
Однако же не стоило забывать, что в данном случае речь шла не о каких-то элитных операторах «Сфорца». Речь шла о контракторах класса S, о самом низшем классе боевого реестра. И ситуация предполагала, что настоящий офицер, выращенный, модифицированный и обученный по всем стандартам высших Имперских Академий, станет подчиняться нацепившему нашивки гражданскому? Нет, этот удар способен вынести не каждый. По крайней мере, не лейтенант Джаббар.
– Господин лейтенант, – Гарин сделал еще шаг вперед, глубже вторгаясь в жилое пространство молодого офицера. – Вынужден напомнить, что мою должность утвердил лично капитан. Вы оспариваете его решение?
Хоть Джаббар и был «грунтовым», но отлично понимал, что на корабле высшей властью являлся капитан. Тем более если этот капитан – Кимура Акияма.
– Я не собираюсь объяснять вам что-либо, – не поддался на провокацию лейтенант.
Гарин вздохнул, привалился спиной к косяку.
– Тогда у нас проблема, Кахир.
– Выбирайте тон, рэй-мичман!
– Держи себя в руках, офицер! – жестко скомандовал Юрий. – У тебя что, желанную игрушку отобрали? Так будь мужиком, иди к капитану и выясняй отношения с ним. Или тихо сойди на следующей станции, сохранив лицо. Но если твой саботаж будет вредить группе, видят отцы-духовники, я найду способ вымести тебя с «Полыни».
Он бы не удивился, бросься Джаббар в драку. Тот даже чуть подался вперед, сверля Гарина взглядом из-под насупленных бровей. Но здравый смысл возобладал, лейтенант удержался.
– Я наслышан о твоих методах, Юрий Гарин, – медленно проговорил он. – Мне известно, что ты за человек, что о тебе говорят на корабле. Но ты меня не запугаешь, как ни старайся.
Юрий слегка удивился – интересно, что именно говорят о нем на корабле?
– Я – маштерик[12], – с гордостью произнес Джаббар. – Сын мамелюка, погибшего сражаясь. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. И не представляешь, насколько унизительна даже мысль о том, что мной будет командовать какой-то костолом.
