Успел раздаться лишь один выстрел, заряд попал в стену шлюза, оставив оплавленный подтек. Потом гулко бахнуло, полыхнуло ярким светом и по кромке люка пробежало несколько мелких ветвистых электрических разрядов.
Как Ирби и планировал, электрические импульсы вырубили всех внутри капсулы. Он деловито переступил через валяющихся вповалку телохранителей в одинаковых черных костюмах, нашел в дальней части Попова. Чиновник Квинта сидел в кресле, уронив голову с густой шевелюрой на грудь, и такое положение было как нельзя удобным.
Ирби присел рядом, вытащил из сумки блок подавителя сознания с тонким «жалом» нейрошунта, примерился к затылку Попова. У него от силы минут десять, прежде чем начнет проходить паралич, но этого вполне достаточно.
Нейрошунт вошел с неожиданным трудом, словно пришлось прокалывать спрятанный под кожей пластик. С таким Ирби сталкивался впервые, но разбираться было некогда.
Когда блок-подавитель занял свое место, издав характерный писк, Ирби устроился на полу прямо возле Попова, глубоко вздохнул и отдал команду на перемещение сознания.
Сквозь мертвую тьму к живому свету. Бурный сияющий поток, заполняющий опустевшие и сухие каналы. Водная гладь, расступающаяся перед выныривающим пловцом.
Как обычно.
У него получилось!
Прежде, чем радость от победы коснулась губ, Ирби понял, что что-то не так. Что-то совсем не так!
Он еле успел в самый последний момент рвануться прочь, вновь во тьму, в пустыню, на глубину.
Ирби завалился на бок и его стошнило кислой липкой желчью. Перед глазами плыли разноцветные круги, затылок нестерпимо ломило. Он с силой провел ладонями по лицу, вытер рот рукавом и, подняв фонарик, посмотрел на Попова.
У чиновника Квинта отсутствовала задняя часть головы, на ее месте зияла влажная и еще дымящаяся дыра. Ирби заметил среди обломков костей и серо-желтой мозговой кашицы кое-что знакомое, протянул руку и вытащил на свет небольшую пластиковую горошину, от которой тянулся сноп тончайших белых нитей.
Ирби смотрел на находку и не верил собственным глазам. Потом громко и с выражением выругался, как не ругался уже очень давно.
Это был нейротранспондер. Такой же, как у любого жителя Рхеи, но только местной, имперской сборки.
Конечно, можно было предвидеть нечто подобное. При строжайшем запрете на технологию перемещения сознания, высшие имперские чиновники могли сделать для себя исключения, имея возможность в случае опасности перепрыгнуть в резервное тело и спасти свою жизнь.
Что, собственно, и случилось. А для нового «жильца» оставили взрывной сюрприз, чтобы и его убило, и «оболочку» испортило.
Как он успел прыгнуть обратно? Как вообще обнаружил подвох? Что-то на уровне интуиции, компиляция многолетнего опыта, помноженного на гипертрофированную подозрительность.
– К нам приближаются военные, – сообщил по рации Тэ Иллирит. – Пора уходить.
Ирби тяжело поднялся, еще раз с сожалением посмотрел на тело Попова. Достал пистолет и сделал по одному выстрелу в каждого из телохранителей. Вылез в шлюз и прежде, чем закрыть люк капсулы, бросил внутрь плазменную гранату.
– Отстыковывайся, – скомандовал он дистанту. – Будем выбираться.
Гори оно все синим пламенем!
* * *
– Женя, ты когда-нибудь видела саблевых шершней?
– Нет, сенатор, не приходилось.
– От саблевых шершней ежегодно погибает больше фиракских поселенцев, чем от нападений диких животных, болезней или несчастных случаев. В спокойном состоянии эти насекомые выглядят довольно забавно, они пушистые и разноцветные. Но стоит потревожить гнездо, как шершни превращаются в неистовых убийц. Они атакуют не только того, кто их обидел, но и вообще все живое в округе. В приступе неистовства они жалят даже камни и деревья, заливая их кислотой. Скажи мне, Женя, так ли было необходимо злить шершней?
– В данной истории я палка, которой тыкали в гнездо, сенатор.
Сенатор Майерс задумчиво посмотрел сквозь грани наполненного коньяком бокала на огонь в камине. Двинув тяжелой челюстью, сказал:
– Что ж, нужно как-то использовать ваш демарш. Попробуем превратить его в очередную пулю против Суратова – теракты в центре Империи плохо соотносятся с положительным общественным мнением.
– Готова к работе, – отчеканил Ирби.
– Э, нет, – Майерс качнул кистью в сторону рхейца, отчего жидкость в бокале тягуче разлилась по стенкам. – Тебе на время нужно из Метрополии исчезнуть. Пока я не узнаю что именно поют пленные радиане, я не хочу иметь в ближнем окружении человека, ответственного за попытку убийства члена Квинта. Этот ваш Гурка-богоборец, этот командир радиан, точно покинул ближние приделы?
– Да, его вывез один из наших кораблей. Даже если безопасники узнают о нем, то не найдут…
– Не «если», а «когда».
– Когда узнают, – поправился Ирби. – Но даже в этом случае ничто не укажет на меня – рядовые исполнители обо мне не осведомлены, а Тэ Иллирит видел лишь пару «оболочек» от которых я уже избавился.
– Мне все равно – ты должен исчезнуть хотя бы до выборов в Сенат. Сейчас назначается комиссия для контроля за расследованием, я, естественно, в ней. Как буду знать наверняка к каким выводам приходят безопасники, тебе сообщат.
Ирби лишь молчал, стоя перед массивным креслом, в котором развалился сенатор. Майерс явно перестраховывался, но это можно списать на напряженность в подготовке к выборам в сенаторы Демида Аладьева, на которые уже потрачено много сил и средств. Предвыборная гонка вышла на финишную прямую и один неверный шаг мог привести к краху – рейтинги Аладьева среди избирателей росли со скрипом, да и политики-лоббисты посматривали на молодого претендента с сомнением. Среди последних отсутствовали наивные романтики, они очень хорошо понимали связь между неожиданной и скоропостижной смертью Савельева, прямого конкурента Майерса, и быстрым взлетом Аладьева, опекаемого тем же Майерсом, и являющимся первым претендентом на пост почившего политика. И если Аладьев выиграет выборы, то это создаст некий прецедент, с помощью которого Майерсу будет проще протаскивать своих людей на разные посты.
Так что предложение сенатора выглядело разумным, если бы не одно «но» – Ирби был крайне ограничен в возможности прыжков по «оболочкам». Добровольцев, желающих предоставить свои тела агенту Рхеи, поблизости не осталось, а использовать сеть транспондеров Ирби опасался – в связи с последними событиями эти маленькие устройства безопасники ищут с особым усердием. И если им улыбнется удача, то Ирби при очередном прыжке однозначно загремит в тюремную «банку с мозгами».
Нет, лучше пока остаться в образе Жени и использовать вынужденную ссылку с пользой.
– Феликс, вы бы не хотели направить меня проверить деятельность научного крыла корпорации «Якамоз»?
Ему удалось удивить сенатора.
