После Февральской революции из подполья вышли все политические партии. Произошло значительное изменение политического ландшафта в стране. Вслед за падением самодержавия с политической арены ушли монархисты. Партия октябристов (официальное название – «Союз 17 октября») осталась без программы, поскольку ее главным приоритетом было сохранение того политического порядка, который был установлен после манифеста о свободах 17 (30) октября 1905 г. (отсюда и название партии). Часть октябристов объединилась с кадетами, и они стали главными представителями интересов буржуазии и помещиков на этапе от Февраля к Октябрю. Признанным лидером октябристов был Гучков. Хотя он был крупным банкиром, ему не сиделось на месте – он служил в войсках охраны Китайско-Восточной железной дороги, путешествовал по Средней Азии, был участником англо-бурской войны, пытался организовать восстание против турецкого ига в Македонии. Гучков был депутатом и (недолгое время) председателем III Думы, в 1915–1917 гг. – выборным членом Государственного совета.
Партия кадетов (конституционных демократов, партия народной свободы) тоже переживала идеологический кризис, ведь до революции кадеты считали политическим идеалом конституционную монархию британского образца. Теперь же они рассуждали об объединении республиканских элементов страны, исключая большевиков. Они выступали за продолжение войны до победного конца, а решение всех принципиальных вопросов откладывали до Учредительного собрания. Кадеты и октябристы были едины в стремлении европеизировать Россию путем воссоздания сильной государственной власти с опорой на буржуазию. Лидером кадетов являлся Павел Николаевич Милюков (1859–1943) – историк, депутат III–IV Думы, он получил особую известность после произнесения в Думе речи с резкой критикой правительства 1 (14) ноября 1916 г., которая вошла в историю по ее рефрену «Что это – глупость или измена?».
Наиболее массовой была партия эсеров. Ее численность к осени 1917 г. доходила до 800 тыс. человек. Они провозглашали идею «Земля – крестьянам», их лозунгами были «Земля и воля!» и «В борьбе обретешь ты право свое!». Эсеров отличала неоформленность программы, серьезные противоречия в руководстве, ставка на «героическую личность» и индивидуальный террор. Идейным лидером эсеров считался Виктор Михайлович Чернов (1873–1952), тогда как в практические руководители постепенно выходил глава боевой организации партии, известный террорист Борис Викторович Савинков (1879–1925). Руководство партии эсеров начало оттягивать реализацию лозунгов партии до Учредительного собрания, поскольку считало более важной задачей победоносное завершение войны.
Вокруг вопроса о реальных шагах в сторону мира и раздела земли в сентябре 1917 г. произошел раскол партии эсеров на правых и левых. Если левые эсеры стали союзниками большевиков, то правые – их решительными противниками и главной антисоветской политической силой в начальный период Гражданской войны (до осени 1918 г.). Наиболее известным лидером левых эсеров стала Мария Александровна Спиридонова (1884–1941) – пожалуй, первая в мире женщина – лидер политической партии. Она была эсеркой-террористкой и в 1906–1917 гг. находилась на каторге.
Социал-демократы в России окончательно раскололись на меньшевиков и большевиков в 1912 г. Среди меньшевиков не было единства – часть их с начала Первой мировой войны заняли позицию сторонников войны до победного конца и получили название «меньшевики-оборонцы». Именно они были в основном представлены в первом составе Петроградского совета. Эту часть меньшевиков возглавлял Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918) – первый русский марксист, теоретик марксизма, первый переводчик на русский язык «Коммунистического манифеста», один из основателей российской социал-демократии.
Другое крыло, «меньшевиков-интернационалистов», которые выступали против войны, возглавлял Юлий Осипович Мартов (Цедербаум) (1873–1923) – талантливый журналист, один из основателей российской социал-демократии.
Все меньшевики исходили из тезиса о неготовности России к социализму, считая его полнейшей утопией в разоренной войной крестьянской стране. Они выступали за сотрудничество с либеральной буржуазией и поддерживали Временное правительство по вопросам о земле, о мире, о восьмичасовом рабочем дне, решение которых они откладывали до Учредительного собрания.
Большевики первыми после Февральской революции обратились к народу России с программным документом – это был манифест ЦК РСДРП(б) «Ко всем гражданам России». Его распространили в Петрограде уже 27 февраля (12 марта) 1917 г. В нем шла речь о создании Временного революционного правительства республики из представителей фабрик, заводов, воинских частей, вставших на сторону революции. Задачами правительства были названы: обеспечение демократических свобод (слова, печати, собраний, союзов), установление восьмичасового рабочего дня, конфискация казенных, церковных, помещичьих земель, созыв Учредительного собрания и главное – окончание войны. В апреле партия официально приняла в качестве программы «Апрельские тезисы» Владимира Ильича Ленина (Ульянова) (1870–1924), в которых говорилось о переходе к социалистической революции, о создании республики Советов и о проведении базовых социалистических преобразований (национализации земли и банков, установления рабочего контроля над производством). По мнению Ленина, не следовало ожидать социалистической революции в развитых странах Запада, чтобы начать ее и в России. Ни одна партия не придавала такого значения теории, как большевики. Следует особо отметить, что большевикам удалось построить дееспособную, хорошо организованную партию, имеющую четкую программу, способную действовать как в подполье, так и в легальных условиях. Ленин был крупнейшим теоретиком и практиком революционного марксизма, одним из основателей РСДРП, бесспорным лидером ее большевистского крыла, основателем советского государства, председателем Совнаркома (1917–1924).
Анархисты – сторонники безвластия – отрицали политическую борьбу как средство завоевания власти, предпочитая «прямое действие»: именно им принадлежит лозунг «Грабь награбленное». Среди них выделялись два идейных течения – анархисты-коммунисты и анархисты-синдикалисты. Анархисты-коммунисты делали ставку на самоуправляющуюся крестьянскую общину («коммуну»), а синдикалисты – на профсоюзы как на основную структуру для организации будущего свободного общества. В период от Февраля к Октябрю анархисты выступали вместе с большевиками. Главным теоретиком анархизма в России в то время был князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921) – крупный деятель международного анархического движения, а также ученый-геолог. В 1917 г. он вернулся в Россию, но политической роли не играл. Среди анархистов было много матросов, в их числе Анатолий Григорьевич Железняков (матрос Железняк) (1895–1919) и Алексей Васильевич (Фома Матвеевич) Мокроусов (1887–1959). Биография Мокроусова могла бы дать материал для нескольких авантюрных романов: он совершил кругосветное путешествие во время эмиграции (1912–1917), партизанил во время Гражданской и Великой Отечественной войн, воевал в Испании (1936–1937), участвовал в полярных экспедициях, заведовал Крымским заповедником.
Сразу же после Февраля матросы заявили о себе как о самостоятельной политической силе. После убийства Непенина матросы избрали командующим флотом вице-адмирала Максимова, позднее утвержденного в этой должности Временным правительством. Поскольку Максимова подозревали в намерении возглавить выступление против правительства, 1 июня его со скандалом сняли с поста командующего, и пост занял контр-адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский (1873–1947) (начальник штаба флота в апреле 1917 г.). В защиту Максимова энергично высказывались матросы, и лишь его собственное согласие со снятием с поста позволило замять скандал. Большевик матрос Николай Александрович Ховрин (1891–1972) так вспоминал об этих событиях: «Иначе отнеслись к Вердеревскому матросы некоторых кораблей Гельсингфорсской базы. Так, когда на “Кречете” появился его (Вердеревского. – К. Н.) контр-адмиральский флаг, команда линкора “Петропавловск” демонстративно подняла вице-адмиральский флаг Максимова. Матросы заявили, что Максимов избран всенародно и не может быть кем-либо сменен. Пришлось самому Максимову ехать на корабль, уговаривать моряков». Гучков вспоминал, что адмирал «стал на сторону матросни… в то время если бы мы его уволили, тогда мы опасались, что он поведет Балтийский флот на борьбу с Временным правительством, а так как мы на петербургский гарнизон рассчитывать не могли, то появление эскадры могло кончиться тем, чем это кончилось при большевиках», то есть свержением Временного правительства.
