Возглавивший правительство Керенский также стремился к диктатуре. Отличие Керенского от Корнилова состояло в том, что первый был согласен на блок с эсерами и меньшевиками и на сохранение некоторых элементов демократии, но главной задачей для самого Керенского было удержать власть.
26 августа (8 сентября) конный корпус генерала Александра Михайловича Крымова (1871–1917) по приказу Корнилова двинулся на Петроград. Корнилов выпустил манифест (приказ № 900), в котором призвал не подчиняться распоряжениям Временного правительства. Так начался Корниловский мятеж.
В тот же день Керенский отдал приказ о смещении Корнилова с поста главнокомандующего и объявил его мятежником. Эта позиция была поддержана Петроградским советом, который призвал к борьбе с корниловцами. Керенский провел реорганизацию правительства и создал Директорию по примеру Великой Французской революции. В ее состав вошли лишь пять человек, включая Керенского и освобожденного из-под ареста адмирала Вердеревского, что было одним из этапов политического маневра Керенского «влево». К этому времени у адмирала сформировалось убеждение в том, что принудить матросскую массу выполнять приказы невозможно, поэтому он выдвинул идею «добровольной дисциплины». Также он полагал, что Россия должна немедленно выйти из войны. Надо отметить, что это убеждение разделяли ряд высокопоставленных офицеров армии и флота, но они полагали, что Германия, так же как и Россия, истомлена войной и готова пойти на мир без аннексий и контрибуций. Действительность показала, что Германия сохранила достаточно сил для продолжения войны и ее правящие круги готовы только к захватническому миру. Это открытие вызвало перемену убеждений ряда русских военных, которые во время Брестских переговоров снова стали выступать за продолжение войны.
Во время Корниловского мятежа большевики поддержали Керенского как наименьшее из зол. Балтийские матросы единодушно выступили против Корнилова. На кораблях матросские комитеты начали брать с офицеров подписки, что они не перейдут на сторону мятежного генерала. В одном случае это привело к трагедии. Четыре молодых офицера линкора «Петропавловск» – лейтенант Борис Петрович Тизенко (1890–1917) и мичманы Дмитрий Михайлович Кандыба (1896–1917), Михаил Евгеньевич Кондратьев (1896–1917) и Кирилл Дмитриевич Михайлов (1895–1917) – отказались дать такую подписку, а на вопрос, будут ли они подчиняться командующему флотом, если тот перейдет на сторону Корнилова, офицеры (с оговорками) ответили «да». Матросы расстреляли этих офицеров. Офицеры, ставшие жертвами самосудов в марте 1917 г., исключались из списков как умершие. Для характеристики адмирала Вердеревского небезынтересно отметить, что в подписанном им приказе об исключении из списков этих четверых сказано, что они убиты «забывшими долг и совесть командами», в то время как в приказах Гучкова офицеры – жертвы самосудов в марте 1917 г. значились «умершими». Вердеревский сохранил пост морского министра и в последнем Временном правительстве.
Бурная деятельность агитаторов сделала свое дело – войска генерала Крымова отказались идти на Петроград, мятеж Корнилова провалился. Крымов покончил с собой, Корнилов и его сподвижники были арестованы. Попытка установления военной диктатуры Корнилова провалилась, и 1 (14) сентября 1917 г. Россия была провозглашена республикой – таким образом, Керенский узурпировал права Учредительного собрания.
Тогда же прекратились преследования большевиков, арестованные после событий 3–4 (16–17) июля были выпущены из тюрем. В числе прочих были освобождены лидеры флотских большевиков Дыбенко и Раскольников.
Итогом корниловщины стал раскол армии – враждебность между офицерами и солдатами увеличилась. Советы укрепили свои позиции среди солдат. В то же время офицерство в целом разочаровалось в Керенском. Мятеж скомпрометировал партию кадетов, они на время исчезли с политического горизонта. Реальными политическими силами остались правые и левые эсеры, меньшевики и большевики.
Второй съезд Балтийского флота (25 сентября (8 октября) – 5 (18) октября 1917 г.) принял обращение к морякам других флотов, в котором выдвигались требования передачи земли крестьянам, демократического мира, рабочего контроля над производством и созыва Всероссийского съезда Советов. На этом же съезде был утвержден новый устав Центробалта и назначены его перевыборы, избраны делегаты на II Всероссийский съезд Советов. Делегаты съезда утвердили «Инструкцию для комиссаров», предусматривавшую контроль матросских комитетов над командованием. Последнее было скорее пожеланием – документы свидетельствуют о том, что такой контроль был повсеместно установлен лишь после Октябрьской революции, и то не сразу.
Глава 5
Матросы штурмуют Зимний
К октябрю 1917 г. на фоне продолжающейся войны в России обозначился общенациональный кризис, который стал объективной причиной Октябрьской революции. Нужны были радикальные меры – прежде всего, к власти должны были прийти энергичные, целеустремленные люди, имеющие программу, отвечающую интересам трудящегося большинства народа, и способные провести ее в жизнь.
К середине сентября (по старому стилю) 1917 г. Ленин пришел к убеждению о необходимости вооруженного восстания. Вернувшись в Петроград 7 (20) октября из Финляндии на том самом паровозе, который стоит сейчас на Финляндском вокзале, он начал убеждать в этом своих сторонников. На двух заседаниях Центрального комитета РСДРП(б) – 10 (23) октября (набережная Карповки, д. 32) и 16 (29) октября (Болотная ул., д. 13) – было принято решение о восстании. 12 (25) октября Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов сформировал Военно-революционный комитет, который должен был взять на себя руководство восстанием. В него вошли не только большевики, но также левые эсеры и анархисты, а председателем был левый эсер Павел Евгеньевич Лазимир (1891–1920). Поэтому те, кто называет события октября 1917 г. в Петрограде «большевистским переворотом», неправы даже формально. 16 (29) октября большевики образовали Военно-революционный центр – партийный орган руководства восстанием. В состав ВРЦ вошли Андрей Сергеевич Бубнов (1884–1938), Феликс Эдмундович Дзержинский (1877–1926), Яков Михайлович Свердлов (1885–1919), Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) (1878/79–1953) и Моисей Соломонович Урицкий (1873–1918). Урицкий вместе с Дзержинским стали в дальнейшем руководителями ВЧК. Свердлов впоследствии был назначен председателем Всероссийского центрального исполнительного комитета (формальным главой советского государства). Сталин уже в то время считался одним из ближайших сподвижников Ленина: Троцкий в одном из тогдашних писем назвал его «фактотум Ленина», то есть «доверенное лицо».
После 1923 г. вокруг истории Октябрьской революции разгорелась острая политическая борьба. Каждый крупный советский политик хотел задним числом сыграть как можно более важную роль в этом поворотном событии. Поскольку у Троцкого в эмиграции было много времени для написания мемуаров, а у Сталина, занятого государственными делами, до мемуаров руки не дошли, многие факты сейчас преподносятся именно в интерпретации Троцкого. Среди его «находок» характеристика Сталина как человека серого и ничтожного, занявшего высокие посты только по милости Ленина. Возникает закономерный вопрос: как же ничтожный Сталин смог выбить с политического ринга гениального Троцкого? Впрочем, острая бритва воспоминаний Троцкого продолжает «брить» нашу историю до сих пор, так что в этом он Сталина обошел.
