В штурме дворца в качестве исполняющего обязанности командира 2-го Балтийского флотского экипажа принимал участие сухопутный офицер – прапорщик Сергей Дмитриевич Павлов (1897–1946), который был переведен на флот мичманом военного времени берегового состава в начале ноября 1917 г. Во время Гражданской войны он стал известен под прозвищем «мичман Павлов».
Моряки проявили чудеса самоорганизации – не менее 6–7 тыс. матросов сообща действовали в Петрограде во время восстания практически без помощи офицеров. Способность к самоорганизации была важнейшим качеством матросов этого времени, она сделала их главной военной опорой советской власти в первые месяцы после Октябрьской революции.
Глава 6
Матросы – преторианцы революции
Преторианцами в Древнем Риме называлась охрана полководца в республиканский период, а во время империи – личная гвардия императоров. В I–III вв. н. э. преторианцы играли важную роль, свергая и возводя на престол императоров. В переносном смысле преторианцами называют элитные воинские части, которые сочетают высокую боеспособность и большое политическое влияние.
Подобную роль играли матросы для советской власти с 25 октября (7 ноября) 1917 г. по март 1918 г. Моряки приняли участие в штурме Зимнего дворца. Следующим боевым эпизодом стало столкновение с войсками Краснова – Керенского под Гатчиной 29–30 октября (11–12 ноября) 1917 г. Как известно, Керенский покинул Зимний дворец около полудня 25 октября (7 ноября) и поехал навстречу войскам, вызванным им с Северного фронта на поддержку правительства. Возглавлял эти войска генерал-лейтенант Краснов.
Советскими войсками, выступившими против них, командовал подполковник Михаил Артемьевич Муравьев (1880–1918) – одна из любопытных фигур, вынесенных наверх волной революции. Он был кадровым офицером, участником Русско-японской и Первой мировой войн, неоднократно раненным. С весны 1917 г. он занимался формированием ударных батальонов, в которых видел свою опору генерал Корнилов, однако Муравьев выступил против Корниловского мятежа, а после Октября предложил свои услуги советскому правительству и был назначен командующим войсками Петроградского военного округа. Тогда же он объявил о своей принадлежности к левым эсерам – союзникам большевиков. Позднее он будет назначен командующим Восточным фронтом против восставшего Чехословацкого корпуса, поднимет мятеж против советской власти и будет убит 11 июля 1918 г.
В состав войск, выступивших против Краснова и Керенского, входили и солдаты Петроградского гарнизона, и красногвардейцы, но главной ударной силой были моряки. Их потери были сравнительно невелики – 3 убитых и 29 раненых, тогда как общие потери советских сил составили 38 убитых и 115 раненых (поименный список убитых и раненых был опубликован тогда же в газетах, информация проверялась по архивным данным в 1957–1959 гг.). Матросы во главе с Дыбенко заняли Гатчину. Дыбенко вступил в переговоры с казаками Краснова и убедил их отказаться от наступления на Петроград. После этого Керенский скрылся, и его политическая карьера была окончена. Краснов же дал честное слово не воевать против советской власти, был отпущен, но уже в мае 1918 г. встал во главе Донского казачьего войска и попытался создать из него квазигосударство в тесном сотрудничестве с немцами.
В конце октября (по старому стилю) в Петрограде произошло восстание юнкеров, которые выступили по приказу полковника Полковникова, отстраненного Керенским за бездеятельность от поста командующего Петроградским военным округом 25 октября (7 ноября) 1917 г. Отстранение не помешало полковнику возглавить мятежных юнкеров. В свое время в «Кратком курсе истории ВКП(б)» было сказано, что «контрреволюционная организация – “Комитет спасения родины и революции” – во главе с эсерами подняла в Петрограде мятеж юнкеров». В наши дни найдены новые подтверждения тому, что за восстанием стояла партия правых эсеров, одним из виднейших деятелей которой был широко известный «боевик» Савинков, фактически возглавивший чрезвычайно активную антисоветскую организацию «Союз защиты Родины и свободы». Бои с юнкерами принесли несколько десятков жертв с обеих сторон. Отметим, что юнкерские училища, принимавшие участие в обороне Зимнего, в мятеже не участвовали, за исключением Школы прапорщиков инженерных войск. Вероятно, впечатлений от обороны дворца юнкерам хватило, чтобы отбить у них охоту к участию в противостоянии Советам.
Рассказывая о штурме Владимирского пехотного училища во время юнкерского мятежа в Петрограде 29 октября (11 ноября) 1917 г., американский журналист Джон Рид писал: «Тогда началась настоящая бомбардировка. В стенах училища были пробиты огромные бреши. Юнкера отчаянно защищались; шумные волны красногвардейцев, шедших в атаку, разбивались ожесточенным огнем… Советские силы, доведенные до бешенства неудачами и потерями, заливали разбитое здание морем стали и огня». Сохранилась фотография угла училища (угол теперешней Пионерской ул. и Музыкантского пер. на Петроградской стороне), которое подверглось артиллерийскому обстрелу, – видно, что в здание попало несколько 3-дюймовых (76-мм) снарядов, пробив небольшие бреши. Пожара в здании не было. Огонь вели с расстояния примерно 200 метров, с угла теперешних Чкаловского пр. и Пионерской ул., где еще недавно стоял памятник, изображавший пушку. Большая мемориальная доска с надписью «С этого места 29 октября 1917 года рабочие из орудия вели огонь по юнкерскому училищу, поднявшему мятеж. Пять питерских ребят подносили снаряды. Честь и слава юным борцам революции» была уничтожена в 90-е гг. ХХ в. Уничтожено и здание Владимирского военного училища – теперь на его месте бизнес-центр.
В общем, картина получается гораздо более скромная, чем нарисовал американский журналист. Случаи, когда можно напрямую сопоставить письменный источник и фотографию, встречаются историкам нечасто. И это лишний повод подчеркнуть, что очевидец запоминает не факт, а эмоцию, связанную с событием, и отталкивается от нее, когда вспоминает о событии. Количественные (много-мало) и качественные (хорошо-плохо, сильно-слабо) оценки диктуются этой эмоцией.
Поскольку книгу Рида «Десять дней, которые потрясли мир» в СССР читали буквально все, в постперестроечное время ее преувеличенные описания боев 29–30 октября (11–12 ноября) 1917 г. породили миф о сотнях убитых юнкеров.
Тогда же, в октябре 1917 г. разразился политический кризис, связанный с ультиматумом Викжеля (Всероссийского исполнительного комитета профсоюза железнодорожников). В тот момент комитет состоял в основном из меньшевиков и правых эсеров. 27 октября (9 ноября) 1917 г. Викжель выдвинул ультиматум, угрожая всероссийской забастовкой железнодорожников. Он требовал так называемого однородного социалистического правительства, то есть включения в состав Совнаркома правых эсеров и меньшевиков и обязательного исключения из состава правительства Ленина и Троцкого. Часть членов ЦК большевиков заколебалась. Лев Борисович Каменев (Розенфельд) (1883–1936) стал одним из наиболее известных «колеблющихся» деятелей в это время и заслужил репутацию «мягкого большевика». Каменев считал необходимым пойти на уступки Викжелю, а Ленин в разгар спора со своими однопартийцами заявил: «Если будет ваше большинство, берите власть и действуйте, а мы пойдем к матросам». Эта фраза говорила об уверенности Ленина в том, что матросы поддержат наиболее радикальное течение в советском правительстве и выступят против компромисса с правыми социалистами. Он также намекал, что матросы повернут штыки против тех членов ЦК и правительства, которые хотят пойти на уступки Викжеля. В итоге ультиматум был отвергнут, в декабре 1917 г. этот орган был переизбран, и большинство в нем демократическим путем завоевали большевики.
