Прошло минут пять, и вышедший на крыльцо усталый гоблин двухметрового роста с роскошными белокурыми волосами, но наделённый также гигантскими бородавками по всему лицу, вынес очередной свёрток и внимательно уставился в толпу.
— Принимайте первого. От Котурла и Темы, — прошамкал он, держа младенца на руках, как бомбу, которая вот-вот рванёт.
Толпа выпихнула вперёд озадаченную пару. Сунув им свёрток, акушер исчез за высокими дверьми одноэтажного здания, по-праздничному освещаемого беззвучными вспышками из окон.
— Домовой, — с разочарованием промычал счастливый отец, щупая тельце ребёнка через пелёнки, и передавая его жене.
— Да уж, не горный, конечно, — подтвердила та, не спеша отгибать угол пелёнки, чтобы полюбоваться на личико сына или дочки. Это решила сделать Кира, которая решительным жестом откинула ткань и едва успела подхватить младенца, когда ополоумевшая домовиха его чуть не зашвырнула в кусты.
— А, ты что творишь, с ума сошла?! — охнула Кира, и всмотрелась в лицо ребёнка, — у вас… эльфёнок?! Что-то я не поняла, именно такое и должно вылупиться, и потом вырасти в порядочного гоблина?
Поднявшийся на площади вой опроверг её слова. Толпа жаждущих поглазеть на ушастого зелёноглазого новорожденного чуть не снёс вместе с младенцем. И если бы не появившийся за спиной королевы акушер, который одной рукой поднял её вместе с ребёнком на крыльцо, а другой придерживал следующий свёрток, лежать бы ей в канаве. А так — была рада и тому, что её не слишком деликатно впихнули в двери роддома, надёжно отсекая огромным засовом от толпы подданных, жаждущих потыкать в эльфёнка пальцем, чтобы проверить на предмет подлога.
— Спасибо, — выдохнула Кира, осматриваясь. Стерильно-белый кафель напомнил успокаивающий интерьер обычной поликлиники. Конечно, если не обращать внимания на объедки, которые валялись по углам. Сложилось полное впечатление, что здесь работал чем-то сильно провинившийся гоблин, которого силой заставляют следить за яйцами, из которых вылуплялись все остальные жители королевства.
— Ты как здесь оказался, бедолага? — наконец спросила она, когда гоблин, положив новорождённых в прозрачные боксы и убедившись в их безусловной принадлежности к эльфам, пошёл дальше по коридору, принимать следующих. Но её вопрос он услышал.
— Смотритель яйцехранилища выбирается из выпускников Школы Гоблинов, — хмуро сказал он, и Кира сделала себе заметку ознакомиться ещё и с этим учреждением.
Комнаты, в которых лежали затейливо переливающиеся всеми цветами яйца размера с хорошо вызревшую тыкву, были почти пустыми. Оставалось дождаться рождения ещё трёх детей. Это было видно по всё увеличивающемуся мерцанию и настойчивым постукиваниям внутри скорлупы. Странно, но посторонние звуки с улицы были приглушёнными, почти не слышными. Кира уже привычно отнесла это к действию магии.
— Ты, наверное, был самым умным и страшно хотел помогать детям вылупляться? — жизнерадостно предположила Кира, стремясь сказать что-то приятное флегматичному гоблину, но по его перекошенному лицу, не заметила, что он оценил комплимент.
— Нет, просто все мои однокурсники прикинулись необучаемыми косорукими идиотами, когда пришёл старый смотритель яйцехранилища. Раз за разом роняли все муляжные яйца. А я опоздал на распределение. И эти уроды мне шепнули, что идёт набор на самых ловких стражников дворца. Вот я и расстарался, кретин.
— А почему так яиц маловато? — живо спросила Кира, зевая и чувствуя, как волнами накатывает, наконец, усталость. Сейчас бы вернуться обраться к Алиандру, который бессовестно спал, не подозревая, что жена и не думала составить ему компанию, — и отчего у вас эльфята повылуплялись? А где их родители? А когда мелкие гоблинами станут? А почему яйца дискотеку устроили?
Гоблин, тоскливо взвыв сквозь клыки, не осмелился послать свою королеву куда подальше, и начал переворачивать яйцо, которое интенсивно начало мигать всеми цветами радуги.
— Красота какая! — прошептала Кира, наблюдая, как трескается упругая скорлупа, и из трещины появляется изящная тонкая ручка ребёнка. Смотритель бережно освободил малыша от остатков скорлупы и начал облизывать.
— А это обязательно? — поинтересовалась девушка, — я не брезгливая, но каннибализмом попахивает… Ты его не сожрёшь случайно?
— Тебя бы кто сожрал, — пробурчал гоблин едва слышно, но тут же исправился, — моя госпожа.
Дверь хранилища яиц начала сотрясаться от мощных ударов.
— Совсем озверели родители, что ли, — проговорила Кира, торопливо подбегая к двери, и придерживая её изнутри. Успев изучить своих поданных, она подозревала, что первой их реакцией будет уничтожить непонятное, и только потом подумать, почему из яиц начали вылупляться эльфы.
— Тара, — рявкнула она, не сомневаясь, что гоблиниха её услышит, где бы ни находилась, — тащись сюда с Книгой, немедленно!
Тень, с выдохом вырвавшись из её рта, на секунду исчезла, чтобы вернуться вновь, густо обволакивая дрожащую Тару, которая отчаянно пыталась спрятаться за ушами. Кира, не менее напуганная, чем Смотрительница книги, дрожащими руками подала её очки, приземлившиеся рядом. И обратила внимание на то, что двери скоро выбьют, судя по возгласам: «Эх, взяли, ещё навалились, криволапые, ровнее таран держите, сам дурак, не командуй, щас этим деревом по башке получишь». Слабоумие и отвага — первый орден в королевстве, который Кира велит выковать из чугуна, будет именно с таким девизом.
— Я хочу, чтобы все заткнулись до утра и разбежались по домам, — взмолилась Кира, у которой в ушах уже начало звенеть от шума. Смотритель яиц уже доносил в детский отсек следующего едва вылупившегося младенца и отправился вытаскивать последнего.
— Приказ выполнен, — раздался прохладный голос из Книги, и резко наступившая тишина оглушила.
Глава 12
Утренний воздух был прозрачен и свеж. Столица Тысячи Ароматов просыпалась, пекари начали ставить первый хлеб, Жрательни срочно обновляли меню-вывеску продуктов, радуясь и удивляясь глубокому целительному сну, неожиданно сразившему их накануне. Алиандр тоже от души отоспался, тем не менее, не выглядел счастливым после краткого доклада Тары, находившейся в полуобморочном состоянии.
Примерно зная, что его ждёт, он быстро накинул на себя костюм и, прикрыв глаза, представил себе жену. Метка Лиранс, мягко вспыхнув, обволокла его сиянием и перенесла к Кире. Когда серебристый туман втянулся обратно в Метку, Алиандр огляделся и увидел, что стоит в фойе роддома. В приоткрытые двери можно было разглядеть комнату с держателями для яиц, пол которой был весь усыпан скорлупой. Другая дверь была плотно закрыта, и из неё доносилось подобие стона. Прислушавшись, король понял, что это была песня. Её мычали. Из последних сил.
Открыв двери комнаты, Алиандр, за спиной которого неслышно возникла Тара, увидел Киру, она пыталась напевать, качать одновременно несколько колыбелей, и заворачивать на столе в кусок тряпки вполне довольного жизнью младенца, который забавно махал и ручками и острыми ушками, пока они были как две мягких тряпочки.
