— Об этом не говорят, но слухи распространяются самые разные.
Дмитрий с неожиданной злостью в голосе вдруг спросил:
— Теперь понятно, откуда террор? И почему террористам помогают?
— Кто помогает? — Женька даже испугалась Дмитрия.
Он обвиняющим взором смотрел на девушку, и Ливадова не сразу-то и поняла, что взгляд Дмитрия устремлен куда-то мимо нее.
— Не важно, — взор таксиста вернулся к приборной панели автомобиля. — Едем дальше.
— Да, — девушка вздрогнула, — и, пожалуй, из двести одиннадцатого сектора. Я насмотрелась уже на него.
— Как скажете, — Дмитрий был снова спокоен. — Куда едем?
Девушка назвала адрес проживания. Скоро его придется покинуть, а пока там ее дом. Чудесный район в сравнении с двести одиннадцатым сектором.
Мотор завелся, такси объехало школьный автобус и простроилось за небольшим серебристым фургоном. Скорей бы покинуть эти улицы из бесконечных рядов однообразных панельных домов песочного цвета.
— Вы несколько раз сказали про террористов, — начала Женька, она все думала, на кого направлен террор, — но я никак не пойму. Кого здесь взрывать? Самих себя? Таких же бедолаг, как сами террористы? Я ведь правильно поняла, что террористы — это те же рабы?
Такси проскочило очередной безликий перекресток. Внутри Загона улицы совершенно одинаковы.
— Да, вы правы, — ответил Дмитрий, — здешние… экстремисты вербуют новобранцев из местных.
— Так кого они взрывают? Своих соседей?
— Полицейских.
— Полицейских? В экзоброне? Разве их легко убить?
— Непросто.
— Тогда это все бессмысленно и беспощадно! Какая может быть к ним симпатия!
— Никто о симпатии и не говорит. Но теракты больше на другое направлены. Взрывают у внешней границы сектора. Чтоб прорваться за нее.
— Куда?
— Вы ж видели районы, где правят уличные банды? Туда и хотят! По официальной версии, чтобы пополнить ряды уличной преступности. Однако все проще. Здесь полуказамренное-полутюремное существование. Там свобода.
— Кажется, вы симпатизируете террористам! — Женька в самом деле так считала, ведь таксист постоянно словно бы оправдывает взрывы.
— Вы ошибаетесь, — Дмитрий холодно и разочарованно покосился на девушку. — Однако наш разговор зашел в непонятное русло.
Сказанное было как предложение помолчать. До выезда из сектора для рабов ехали все время за серебристым фургоном, с ним оказалось по пути. Дорога шла в две полосы вперед и столько же в обратном направлении.
— Что там? — пробормотал Андрей, когда добрались до блокпоста.
Шлагбаум поднят, но левая створка ворот закрыла въезд в Загон. Перед ней с внутренней стороны, дополнительно перегородив дорогу, боком стоял полицейский броневик. Еще четыре бронемобиля разместили в шахматном порядке перед выездом за белый забор с колючей проволокой. Чтобы выбраться из сектора автотранспорту приходилось лавировать на медленной скорости между полицейской техникой.
Женьке чудилось, что пулеметы на крышах пяти бронемобилей нацелены точно в желтое такси. Дмитрий застучал пальцами по рулю
— Все выезды из Загона перекрыты, — сказал он.
— Почему?
— Поступила информация о возможности прорыва. Прямо, как по заказу.
— По какому заказу?
— Мы ж говорили про террористов, и вот, пожалуйста, — Дмитрий бросил взгляд на пистолет в наплечной кобуре.
— Все так серьезно?
— Посмотрите сами.
Движение по дороге было редкое, но небольшая пробка все равно успела образоваться. Перед такси выстроились с десяток автомобилей. Шестеро полицейских в темно-синей экзоброне производили осмотр каждой машины прежде, чем пустить ее между броневиков. Еще почти тридцать сотрудников правопорядка, тоже в экзокостюмах, с автоматами и ручными пулеметами занимали позиции у блокпоста, за бетонным ограждением и меж броневиков. Полнокровный взвод. Как будто собираются отразить нападение изнутри сектора для рабов.
Женька поежилась. Неуютно сидеть в такси, что застряло пробке, а вокруг словно к настоящему бою готовятся. Еще и бомбу взорвать могут.
— Почему нас не уводят отсюда? — Ливадова занервничала.
Если начнут стрелять, такси оказывается на линии огня. Это любому дураку понятно, стоит лишь взглянуть, куда смотрят полицейские, занявшие позиции у выезда из сектора. Прямо на пробку из гражданских автомобилей!
— Вряд ли нужно беспокоиться, — Дмитрий протянул машину чуть вперед. — Я уже полтора года таксую, и обычно предупреждения о террористической угрозе оказываются ложными. Но покинуть Загон все же не помешает.
— Хотелось бы.
Полиция осматривала автомобили довольно быстро, такси уже скоро вырвется из пробки. Однако для Женьки минуты под дулами автоматов и пулеметов тянулись очень долго. Она вся изнервничалась. Отчего-то думала, что вот-вот что-нибудь взорвется.
Наконец, к импровизированному пункту досмотра, до которого метров тридцать или сорок, медленно двинулся серебристый фургон. Следующим будет желтое такси. Полицейские стояли у броневика с номером 013. Это его видели, несущимся с проблесковыми маячками полчаса назад.
Серебристый фургон подкатил к бронемобилю. Раздался взрыв.
Глава 28. Расход
Тишина.
Удивительно, как можно думать о тишине, когда рядом кто-то скулит, а в небе по воздуху бьют лопасти вертолетных винтов. Но Андрею казалось, что все вокруг железнодорожного состава погрузилось в тишину. Потому что смолк бой. Сопротивление «белоголовых» подавлено.
Быстро же укатали отряд, который должен был обеспечить безопасность поезда!
Рядом постоянно всхлипывала полная женщина в грязном, порванном белом трико, красной майке и с тапочком на одной ноге. Около нее лежал седой мужчина, тоже с излишней комплекцией, в задранном халате, спортивных штанах и мягкими ботинками на ногах. Он пытался успокоить женщину, поглаживая ее по спине, но безрезультатно.
Андрей узнал супружескую пару, видел их на перроне перед отправлением. Хозяева Хенка; он, кстати, недалеко — в луже крови рядом с молоденькой проводницей. Выскочили на левую сторону, по которой стреляли из кустарника. Пулеметы скашивали всех, кто оказался на линии огня.
Жаль бедолагу Хенка. Единственный, кто по-человечески отнесся к Андрею в новом мире. Проводницу тоже отчего-то жаль — совсем зеленая еще девчушка. Вряд ли она восприняла бы Ливадова лучше, чем двуногий скот, проходящий по проездному документу, и собственность Артура Джонса, но и она в общем-то невинная жертва.
Кому бы сдохнуть, так это Рамиресу! Однако американца нигде не видно, и ошейник молчит. Это вселяло острожную надежду, что Джонс действительно мертв. Только как же снять с себя опостылевший стальной обруч! Сука!
