– Ты что, боишься, что этот суровый офицер у меня эти документы отберет? – удивленно спросил Стас.
– Не то чтобы боюсь… Просто, сам понимаешь, положение у нас сложное. Эти бумаги для нас крайне важны. Собственно, кроме них, да еще телефона одного сотрудника в здешней прокуратуре, у нас ничего нет.
– Ну, как же нет! У нас еще есть группа поддержки в лице здешних бизнесменов и капитана Зайцева. И за нами – сила закона! Но ты, конечно, прав. Я обязательно сниму копии с этих бумаг.
Успокоенный тем, что дал Крячко все нужные инструкции, Гуров подъехал к зданию управления. Поставил свою «Ниву» в стороне, взял пакет с вещдоками и отправился прямо на верхний этаж, к криминалистам.
Старший криминалист капитан Колычев был на месте, сидел перед компьютером. Лев сел рядом, положил на стол капитана пакет с монтировками и сказал:
– Вот, Виктор Алексеевич, здесь монтировки, изъятые у одного гражданина. Я подозреваю, что одной из них был убит художник Артюхов. Гражданин Медведев, у которого мы это добро изъяли, заверил меня, что следов там никаких нет. Но я надеюсь, что вы и ваши сотрудники что-то все же найдете.
Капитан посмотрел на него с каким-то странным выражением и произнес:
– А почему вы думаете, что я и мои сотрудники вообще будут что-то делать с этими железками? Нам что, так хочется потерять работу?
– А почему вы должны потерять работу? – сразу почувствовал недоброе Гуров.
– А потому, – ответил старший криминалист, – что начальник управления строго запретил выполнять какие-либо ваши указания и просьбы. Так и сказал: «Для Гурова не делать ничего!» Так что извините… – И он решительно отодвинул в сторону пакет.
– Дорогой Виктор Алексеевич! – внимательно посмотрел на него Лев. – Я мог бы сослаться на руководство МВД, которое послало меня сюда. И добавить сотрудников Генеральной прокуратуры, которые курируют наше расследование. У моего руководства власти побольше, чем у генерала Тарасова. Я даже мог бы пригрозить вам грядущим наказанием за отказ со мной сотрудничать. Но я не хочу этого делать. Я хочу только призвать ваше чувство ответственности, чувство служебного долга. Ведь вы же понимаете, что мы расследуем преступление особого рода. Понимаете, что это убийство совершила банда, присвоившая себе власть в городе. Неужели вы не хотите им помешать?
Старший криминалист немного помолчал, потом покачал головой и сказал:
– Ладно, оставьте ваши вещдоки. Посмотрим, что там с ними. Только мы это будем делать как бы неофициально. В свободное время. И никакого официального отчета вам не представим. Это понятно?
– Вполне понятно, – кивнул Лев и поднялся. – Главное, чтобы вы могли представить такой отчет позже, когда состоится суд, и надо будет доказать вину убийц. И еще важнее, чтобы эти вещдоки никуда не пропали, а хранились у вас в целости и сохранности. Я на вас надеюсь.
С этими словами он покинул лабораторию криминалистики и направился к выходу из здания. Больше ему в управлении ничего не требовалось.
Однако у выхода его ожидал сюрприз в лице молодого лейтенанта, помощника генерала Тарасова. Завидев спускающегося по лестнице Гурова, лейтенант решительно приблизился к нему и проговорил:
– Генерал приказал вам немедленно прибыть к нему. Есть неотложный разговор.
– Прямо такой неотложный? – усмехнулся Лев. – Что-то раньше генерал не проявлял такого интереса к моей персоне. Ладно, иди, скажи генералу, что я сейчас подойду.
– Нет, уйти я не могу, мне приказано вас сопровождать, – заявил лейтенант.
– Это что же, я вроде как под конвоем?
– Нет, почему вы так говорите? – возразил помощник Тарасова. – Просто мне приказано вас… эээ… сопровождать… не выпускать из поля зрения…
– Я и говорю – под конвоем. Ладно, пошли вместе. Будешь есть меня глазами.
Они поднялись на второй этаж и проследовали к кабинету Тарасова. Когда подошли, лейтенант, опережая сыщика, заглянул в кабинет и доложил:
– Гуров доставлен, товарищ генерал! – после чего распахнул перед ним дверь.
Гуров покачал головой, потом сцепил руки за спиной, ссутулился, бочком вошел в кабинет и, встав у двери, произнес, глядя в угол:
– Подследственный Гуров прибыл, гражданин начальник!
А когда перевел взгляд на генерала, оказалось, что начальник управления был не один, рядом с ним сидел следователь Злобин. Тарасов при появлении Гурова встал, потом сел, лицо его покрылось красными пятнами. Он снова встал и сказал в крайнем раздражении:
– К чему эта комедия, Лев Иванович? Почему «подследственный»? Я просто просил вас зайти, потому что… потому что нужно поговорить.
– И поэтому приказали вашему подчиненному меня ни на шаг не отпускать? – уточнил Гуров. – Ладно, вот я здесь. Какие ко мне вопросы?
– Вопросы возникли в основном у следователя Злобина. Сейчас он вам все изложит.
– Так, может, мы присядем? – предложил Гуров и первый сел в кресло, которое ему больше понравилось. – Вы тоже можете сесть, – добавил он.
Оба его собеседника скривились, но сели.
– Николай Семенович прав, инициатором этой встречи был я, – заговорил Злобин. – Просто я со вчерашнего вечера пытаюсь вас найти, но никак не удается. Я побывал в гостинице «Сосновый бор», где вы остановились, но оказалось, что вы там не ночевали. Где вы, интересно, скрываетесь?
– Скрываюсь? – сделал Лев удивленное лицо. – Мне и в голову такое не приходило. Просто встретил здесь старых друзей, решил у них погостить. Я что, должен вам докладывать о своем местопребывании?
– Нет, докладывать вы не обязаны, но могли бы предупредить, – настаивал Злобин. – Особенно когда возникает необходимость срочно увидеться.
– Да в чем же срочность? Никак понять не могу!
– Бросьте, Лев Иванович, все вы прекрасно понимаете! – Злобин даже не пытался скрыть свое раздражение. – Вы вчера произвели задержание двух граждан. Произвели якобы в рамках расследования дела, которое я веду. Разумеется, эти действия должны меня интересовать как следователя по этому делу.
«Все ясно, это Лена Каричева, подруга Медведева, сообщила его шефу об аресте сожителя, – сообразил Гуров. – А уж этот шеф передал следователю». Вслух же он заявил:
– Да, я произвел некоторые действия в рамках расследования дела об убийстве Артюхова. А почему это вас так беспокоит?
– Меня это беспокоит, потому что идет вразрез с законом и принятым порядком сотрудничества между нашими ведомствами, – ответил Злобин. – Дело об убийстве Артюхова раскрыто, я вам это уже говорил. Убийца арестован и уже дал признательные показания. Сейчас я готовлю последние документы для передачи дела в суд. И вдруг вы арестовываете еще каких-то граждан, которые к делу никак не относятся. Арестовываете их, не имея для этого никакого законного основания. Вы, правда, предъявляли родственникам задержанных какие-то бумажки. Но мы с вами знаем, что это все – филькина грамота, поскольку ни один судья в Княжевске не выносил постановления об аресте Медведева и Сладких. А кроме того, вы поместили арестованных в какое-то неизвестное учреждение, где родные лишены возможности с ними увидеться! Вы знаете, Лев Иванович, чем все это пахнет? Знаете, как называются подобные действия?
