— На древнеэльфийском.
— А что это значит?
— Расскажу, — пообещал магистр. — Но не сейчас. Пойдешь со мной на новогодний бал? Там и поговорим.
— На новогодний бал? — переспросила растерянно.
— Да. Пропусти его в своей академии. Скажи подругам, что нет настроения. Уверен, они не обидятся.
— Но я не могу.
— Вот как? Почему же?
— Я уже договорилась… Обещала одногруппнику, что пойду с ним.
— Что?..
Когда-нибудь взрослая дочь обязательно спросит меня:
— Мама, чем закончился твой первый поцелуй?
И я честно отвечу:
— Ссорой.
Первая ссора после первого же поцелуя. Похоже, я самая «везучая» девушка на этом свете.
Нет, я все рассказала. Ну, почти все. Что Инир оказал мне огромную услугу, и выручил в трудной ситуации, нарушив ради этого кучу всяких правил. Что я ему очень обязана и сама предложила пойти вдвоем на зимний академический бал. Что он верит мне, и обманывать его ожидания я не хочу.
Я искренне старалась все объяснить — минут десять или даже пятнадцать. Безуспешно — с каждым новым словом лицо магистра становилось сумрачнее и напряженнее. Глаза уже почти нестерпимо пылали золотом, зрачок вытянулся.
— Еще скажи, что вы просто сокурсники, идете вместе исключительно по-дружески и этот... Как его имя? Инир?... Так вот, этот самый Инир никогда не пытался к тебе приставать и приглашать на свидания, — процедил Тейдж недобро.
— Пытался, — вздохнула я. — Инир добивался моего внимания с первого курса, но я никогда…
— Ты никуда с ним не пойдешь! — голос Бастиана стал совсем низким — хриплый, глубокий, он сейчас больше походил на рык.
Да что же это такое? Он меня даже слушать не желает. Хорошо, что я благоразумно умолчала, что именно рыжий напоил меня в ту памятную ночь, а главное — с какой целью он это сделал.
— Знаете, что, магистр, — я резко высвободилась из рук Тейджа и даже попятилась, чтобы увеличить между нами расстояние. — Если бы я мечтала быть с рыж… с Иниром, давно бы приняла его ухаживания. Но все, чего я хочу, это просто пойти с ним на бал. Потому что дала слово. И нарушить его сейчас, когда Инир выполнил все, что обещал, будет нечестно, некрасиво, подло, наконец. А если вы не понимаете меня и не верите… Что ж, мне очень жаль…
Я ждала ответа, но магистр молчал. Сверлил меня бешеным взглядом, стиснув зубы, и молчал — лишь на щеках перекатывались желваки.
Я прижала к себе Пинки и отступила на шаг.
Потом еще на один.
И еще.
Тейдж, не отрываясь, следил за мной.
Наложила векторы, произнесла формулу, и, когда пространство привычно свернулось, распахиваясь под моими ногами, шагнула в портал.
И магистр не стал меня останавливать.
Это хост знает, что!
Он. Не стал. Меня. Останавливать. Даже с места не сдвинулся.
У-у-у, дракон… Др-р-раконище…
Как он только мог так отвратительно поступить?..
Марте хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы понять: что-то пошло не так.
— Потом расскажу, — отмахнулась я в ответ на вопросительно поднятые брови. Положила уставшую, полусонную Пинки на кровать и направилась к двери. — Пойдем. Девчонки там, наверное, уже заждались.
В отличие от Тени, близняшки никакого подвоха не заметили. Встретили меня, как победительницу — радостными возгласами и восторженными писками, и тут же затараторили, жадно рассматривая лепесток, который я так и сжимала в руке.
— Тебе удалось, да?
— Я и не сомневалась.
— Нет, это я не сомневалась.
— А где цветок? В комнате? Или ты уже успела его в хранилище отнести?
— Какой все-таки тебе отшельник замечательный попался!
— Добрый.
— Понимающий.
— Ага, и заботливый. Видишь, плащ опять дал, чтобы Лина не замерзла. Интересно, откуда у него их столько, там, на болоте?
— Наверное, склад армейский ограбил.
— Или у разбойников отнял — силой мысли, и теперь не знает, куда все это добро девать.
Ох, ты ж…
А ведь и верно — я в пылу ссоры совсем о плаще забыла. Не вернула его магистру, опять с собой утащила. Ну и ладно, все равно в Шиетан не пойду, и ничего относить не буду. Пусть Тейдж сам за ним приходит, если так уж своим имуществом дорожит.
При мысли, что Бастиан в любой момент может здесь объявиться, сердце замерло, пропустив удар, но я тут же упрямо сжала губы. Не хочу о драконе думать. Только не сейчас.
— Алоцвета нет, девочки, я достала только один лепесток. Вот… — раскрыла ладонь, демонстрируя добычу. — Но зелье завтра на экзамене мы, в любом случае, приготовим.
— А цветок? — растерянно переспросила Теа.
— Его отшельник не отдал.
Угу, себе оставил. На столе у окна в новом горшке, куда я лично алоцвет и посадила.
— Что же теперь будет? — сникла Леа. — Аланса ведь не простит — обязательно ректору нажалуется, и Пинки выгонят.
— Не выгонят, если я возьму вину на себя. Адептка по неосторожности разбила кашпо с растением и так перепугалась, что остатки цветка сожгла в собственном пламени. Вот такая я неуклюжая, пусть меня за это и наказывают по всех строгости наших асавайновских законов. Вам останется только подтвердить мои слова. Поможете?
— Разумеется, — закивала Леа.
— Все именно так и было, как ты говоришь, — самым честным голосом заверила Теа.
— Сделаем, — коротко согласилась Марта.
Еще полчаса ушло на то, чтобы обсудить и выработать общую версию событий, чтобы завтра не путаться в показаниях, а потом мы разошлись по комнатам.
Перед сном я рассказала Марте обо всем, что случилась на болотах и в комнате Тейджа.
— Вот змея, — прокомментировала подруга поступок Алансы. — Ты права, отдавать ей алоцвет нельзя.
