Впрочем, своего чайханщик не упустил и вместе с чаем и сахаром принес еще и орешки в меду – дорогое лакомство, но по иронии судьбы эти орешки обошлись клиентам намного дешевле, чем сахар, который с каждым годом становился все недоступнее. А вот орешники никуда не делись и по-прежнему регулярно дают урожай. Да и мед, благодаря молоканам, все больше из разряда деликатеса превращался в обыденную сладость. Думаете, перед этим можно устоять? Ответ очевиден.
Расплачивался тот, что был в цивильном. Он положил пару монет сверху:
– Посмотри, чтобы рядом никого не было.
Тимур кивнул: желание клиента – закон, и он проследит, чтобы столики рядом остались свободными.
Посторонний сразу бы выделил в этой компании главного: конечно же, этот, презентабельно одетый господин. И был бы удивлен, узнав, что ошибся. Разговор между мужчинами мало напоминал дружескую беседу, скорее – допрос. И в качестве «подследственного» тут выступал как раз именно этот человек.
– Ну что, Мамед, что скажешь? Узнал чего? – один из незнакомцев сделал затяжку и медленно, кольцами стал выпускать дым из мундштука кальяна.
– Узнал, узнал, – Мамед осмотрелся по сторонам, сделал глоток из чашки. – Шайтан! – Чай оказался слишком горячим и обжег Мамеду рот.
– Ты что, чай сюда пришел пить?!
Мамед с виноватым видом стал отряхивать капли воды с одежды.
– Ну, что, язык проглотил?
– Был человек, что интересовался, когда у вас…
– У кого?! – незнакомец усмехнулся, но глаза при этом остались колючими.
– У нас, – осекся Мамед. – Конечно, у нас.
– Из тебя что, клещами тянуть каждое слово?
– Человек интересовался сделкой на Жилом.
Мамед виновато опустил глаза. Он чувствовал себя препаршиво и был в бешенстве! Мало того, что приходилось заискивать перед этими дебилами, так еще и вся его затея могла рухнуть в любой момент! Этим, с Артема, все равно, а он рискует не только деньгами, но и жизнью. И как он прокололся… Где?
Мужчины, услышав про сделку, переглянулись: на первый взгляд совсем сторонняя информация, но мало ли что, если ниточку потянуть?
– И кто это такой любопытный? Да не тяни ты кота за хвост!
Мамед вздрогнул.
– Мне про это Газик сказал, работает у меня. Тот ему хорошо заплатил, – мужчина кончиком языка попробовал чай и лишь потом сделал глоток. – Газик все знает.
– Устрой нам встречу с этим Газиком.
– Сегодня же, – это уже подал голос другой мужчина.
– Как скажете. А что я ему скажу? – Мамед вновь посмотрел по сторонам.
– Ты нас спрашиваешь? У тебя завелись крысы, а ты еще у нас спрашиваешь, как быть?! – прошипел незнакомец. – В десять вечера в порту, ты знаешь, где именно.
«Артемовцы» ушли, оставив Мамеда одного. Лопоухий парень вздрогнул, когда мужчины прошли мимо, проводил их недовольным взглядом и опять провалился в сон.
А Мамед потребовал у Тимура что-нибудь выпить.
* * *
Газанфар Алиханов считал себя удачливым человеком. Он был отличным экономистом – креативным, как говорили в прежние времена. После Катастрофы его знания пригодились, его услуги ценились, и все это выражалось в денежном эквиваленте. Он жил в свое удовольствие, не задумываясь о завтрашнем дне. Денег в достатке, семьей он не обременен, что еще надо? Мог ли он подумать, что тот разговор со своим бывшим одноклассником Курбаном так круто изменит его жизнь и станет роковым?
Знай он тогда, где подстелить соломки, то гнал бы Курбана с его просьбой куда подальше. Но тот предложил приличные деньги, и всего-то за маленькую информацию. И даже что ему надо, не обозначил. Газику показалось, что Курбан и сам не знает, что хочет. Просто – все про сделки, которые ведет Союз. А чтоб Газик не интересовался, зачем тому это, пообещал заплатить сверху. И заплатил, хорошо заплатил. А информация была плевой, про сделку на Жилом.
Все это Газанфар сбивчиво и торопливо выкладывал двум мужчинам с холодными глазами. Почему они не верят ему? Он же сказал все, что знает!..
Он молил Всевышнего лишь о том, чтобы все это оказалось лишь страшным сном. Не было встречи с Курбаном, не было этих проклятых денег. Вот сейчас он откроет глаза…
После нескольких часов пыток Газанфар отключился. И не слышал короткого приказа:
– Кончай с ним.
Глава одиннадцатая
Чтобы понять, каким образом бандиты вышли на беднягу Газика, придется вернуться немного назад.
Кьяра с людьми уехала, а Амир остался в глубоких раздумьях. Его словно вываляли в дерьме, но бешенство, охватившее в самом начале, отступило. На его место пришла, как ни странно, растерянность: он впервые оказался в такой ситуации и абсолютно не представлял себе, что делать и как себя вести. Страшнее всего было чувство, что его подчиненные шепчутся у него за спиной, обсуждают и втихую посмеиваются. «Соберись, Амирхан! Какой же ты командир, если пустяковый случай заставил тебя выйти из себя?» Пустяковый? Кто сказал, что пустяковый? Не-ет… Все это совсем не пустяки. Это – удар по тому, что он создавал годами. По его престижу. По авторитету. По его положению в этом мире! Бабло, жрачка, пойло и даже дорогие цацки – все тлен. Выкинуть – и не жалко. Бесит то, что какая-то крыса нарушила его мир. Теперь осталось одно – найти ее.
В дверь постучались.
– Командир…
Максуд! Принесла его нелегкая! Не хватало еще, чтобы заместитель заметил его состояние!
– Зайди! Что тебе?
– Командир, с тобой все в порядке?
Амир с трудом сдержался, чтоб не рыкнуть на зама: все-таки опыт не пропьешь, и каким-то десятым чувством он понял – срываться на эмоции нельзя, это слабость, недопустимая слабость! Как там, в древнем фильме? «Спокойствие, только спокойствие!»
– Все в порядке, что-то случилось?
– Да нет, беспокоюсь. Ты помнишь, когда ел в последний раз?
– Максуд, пошел к черту! С каких пор ты беспокоишься о моем рационе?!
– Командир, братва может подумать, что ты раскис, раз не выходишь даже поесть.
– Братве надо радоваться, что я тут сижу, а не отправил кого-нибудь на корм рыбам!
А ведь эта хитрая бестия права: ничего не должно нарушать привычного ритма жизни. Только так Амир сможет сохранить лицо. Но каков! Ай, Максуд, ведь знаю, что хотел бы быть на моем месте!
– А скажи-ка, дорогой друг… Думаешь, командир слабину дал? Так что ж не пользуешься? Ты вроде в авторитете? А?
Максуд отшатнулся, словно его ударили, побледнел. Да, шайтан его дери! Он в авторитете, у него своя команда преданных людей, и он сто раз представлял себя на месте Амирхана. Заманчиво… Но – не надо. Не по нему. Есть хорошая поговорка, слышал ее как-то у молокан: всяк сверчок знай свой шесток. Про сверчка ему было понятно, а что такое шесток, пришлось спрашивать. Заодно ему и смысл поговорки объяснили, и еще одну такую же сказали: не по Сеньке шапка. Вот для него, Максуда, должность Амира – не по Сеньке шапка, потому как – всяк сверчок знай свой шесток. Не удержать ему банду даже со своими преданными людьми – не удержать. И вообще нет у него такого таланта, как у Амира. Нет! Вот только говорить он этого никому не будет, даже командиру. И в первую очередь командиру: не поверит.
