– Она права, все должно быть тихо. С умом. И без свидетелей.
– А что тянуть? Вдруг он еще кому сказать успел?
– Ты чего так разошелся, Максуд? Садись, чаю выпей, – удивилась Кьяра.
– Надо все продумать и решить, как поступить, – подвел итог Амир.
Максуд поклонился и направился к двери.
– Пойдем спать? Ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Да все хорошо, чего привязался? Устала, я просто жутко устала. Да еще на море волна, укачало немного.
– Вот и пошли отдыхать. А завтра продолжим.
Амир был полностью уверен: этот Вася, или как его там еще, и есть тот, кого они ищут. Осталось только решить, как по-тихому доставить его на остров, чтобы никто не хватился и ничего не заподозрил. Но про это они поговорят завтра: теперь, когда половина дела была сделана, на Амира навалилась страшная усталость. Он вдруг вспомнил, что прошлую ночь так и не сомкнул глаз.
– Амир, муж мой… Устал?
Кьяра была сама нежность: она вдруг осознала, насколько на самом деле был беззащитен этот сильный человек, как нуждался он в обычном, простейшем счастье. Где не было бы этой вечной борьбы за выживание. Но она понимала и другое: без этой битвы он бы заскучал, скис, погиб. Как же ей было сейчас жалко его! Тем более что и она сама такая же. Может, в будущем все изменится. Но пока говорить про это рано.
– Да, родная моя. Устал. Очень.
– Тогда я завтра продолжу?
– Давай завтра, если нет ничего суперважного.
– Суперважного ничего. Так, рассуждения. Но они подождут.
* * *
Благими намерениями выстлана дорога в ад. Максуду надо бы помнить про это, но как помнить то, чего даже не знаешь?
От Амира его заместитель вышел со странным чувством. Если раньше он находился в подавленном состоянии, то теперь ему хотелось летать. Максуд не имел никакого отношения к той беде, что случилась с ними, и не меньше, чем сам Амирхан, хотел вычислить крысу. И в первую очередь потому, что надоело ходить под подозрением, чувствовать на себе изучающий, недоверчивый взгляд командира и понимать, что ничем не можешь оправдаться перед ним. И вот… Судьба дала ему шанс. Конечно, воспользоваться им – пойти против воли господина. Но победителей не судят! И Максуд решился.
На Большую землю отправились, как только вся братва уснула. С собой Максуд взял двоих: Дуга, друга и помощника, и Фару, того самого парня, что катался в Баку с Кьярой, и который, собственно, и рассказал ему все, что произошло на берегу.
Море немного штормило, но вроде ничто не предвещало большой волны. Пленника решили пока не светить, доставить его на Наргин, где и поговорить хорошенько. А уже потом доложить результаты Амиру и доставить картежника тому на суд.
Наргин… Небольшой островок в десятке километров от Каспийской бухты имел не только нехорошую славу – среди жителей метро о нем ходили леденящие душу слухи, но и нехорошую историю. Всего-то три квадратных километра площадью, летом – жуткая жара, зимой – не менее жуткий холод. Когда-то решили, что лучшего места для тюрьмы придумать трудно. Вернее, не тюрьмы даже, а лагеря смерти. В Первую мировую попрощались с жизнью тысячи военнопленных, а в тридцатые годы Наргин стал одним из лагерей, куда ссылали репрессированных.
Тысячи жизней оборвались в застенках тюрьмы, кровью пропитана земля острова. «Остров смерти» – так называли тогда Наргин, и он полностью оправдывал свое прозвище. Говорят, что тут, на острове, в хорошую, ясную погоду, когда на море полный штиль и тишину нарушают лишь крики чаек, можно услышать, как кто-то зовет с берега своих родных, а с острова эхом раздаются крики в ответ. Иногда лучи солнца скрываются за гонимые ветром облака и на приморский берег падают тени стоящих когда-то на берегу людей…
Построенный маяк стал своеобразным памятником погибшим здесь.
Потом, когда прошли лихие годы, а деревянные бараки сровняли с землей, на их месте построили казарму для солдат, поселок для семей военных, и остров стал одним из объектов ПВО огромной страны. А когда исчезла и сама эта страна, Наргин в одночасье стал бесхозным. И появился соблазн превратить этот клочок земли в райский уголок под названием «Остров мечты». И все бы хорошо, да только веселиться у бакинцев тут не было никакого желания. Хотя кому интересно мнение людей, если на кону деньги, большие деньги. Но жизнь рассудила по-своему… Превратить «Остров смерти» в «Остров мечты» было не суждено.
Зато живучести традиций проклятого места можно только позавидовать: словно извращенная птица Феникс, Наргин возродился после ядерного апокалипсиса и вновь стал местом ужаса и скорби. Бандиты приспособили островные помещения под тюрьму, где держали провинившихся, голодом и издевательствами добиваясь покорности от этих несчастных.
* * *
Искать нужного человека долго не пришлось. Тот, кто был нужен Максуду, и не думал скрываться, он все так же прожигал деньги в казино. Позарившись на халявную выпивку и осоловев от неожиданного везения, он совсем потерял голову от новоявленных друзей.
Приходить в себя он стал только по дороге в порт…
На улице было пасмурно, а ветер, который, кажется, недавно затихал, неожиданно стал набирать силу. Время от времени горизонт окрашивали всполохи – шла гроза.
– Шайтан его побери, гроза идет.
– Ничего, плыть недолго, успеем до большой волны.
– Плыть? А куда мы, собственно, плывем, а?
Пленник еще не осознал своего положения, но, получив от Дугласа болезненный толчок в бок, понял, что дело нечисто.
– Что вы себе позволяете! Осторожнее!
– Заткнись, ублюдок, – прошипел Максуд.
– Что-о?! Я потомок рода Трубецких и не позволю такого обращения с собой! – мужчина попытался встать, но тут же согнулся пополам от удара.
– Слушай ты, Уавася, – Дуглас схватил «потомка рода Трубецких» за шкирку и встряхнул, – или ты заткнешься, или мы тебя кончим прямо тут.
– Что вам нужно? Забирайте все, что у меня есть! Поедемте ко мне домой, – пленника трясло, он с трудом сдерживал рвотные позывы.
– Заберем, не переживай, – рассмеялся Дуглас. – И в гости к тебе приедем. Но сначала ты к нам.
– Прибавь ходу, – Максуд хлопнул по плечу водителя.
– Кажись, гроза надвигается, – обратился он уже к Дугласу. – Нам только этого не хватало.
– Может, тут переждем?
– Забудь. Потеряем время. Неизвестно, сколько она бушевать будет, – Максуд посмотрел на часы.
– Думаешь, успеем? – спросил Дуг.
– Тут до Наргина рукой подать.
– Наргин?! – завопил Трубецкой. – Зачем Наргин? Я все так отдам!
– Отдашь, отдашь, не сомневайся.
Двигатель на баркасе был уже запущен, Фара ждал только их. Пленника пришлось волочь силком, подбадривая пинками.
