Она дрожала и могла поклясться, что кольцо вибрировало в ответ, пульсируя в такт с ее сердцем.
Она не хотела иметь с этим ничего общего. Нари сунула его Али.
– Бери.
Он отпрыгнул назад.
– Ни в коем случае. Это принадлежит тебе.
– Но ты… ты следующий в очереди на трон!
– А ты потомок Анахид! – Али сомкнул ее пальцы вокруг кольца, хотя Нари увидела вспышку сожаления в его глазах. – Сулейман преподнес его твоей семье, а не моей.
Нежелание брать кольцо было так велико, что граничило с отвращением.
– Я не могу, – прошептала она. – Я не Анахид, Али, я мошенница из Каира! – А Каир… Предупреждение Мунтадира промелькнуло у нее в голове. Он сказал, что кольцо не может покинуть Дэвабад. – Я не имею права прикасаться к тому, что принадлежало пророку.
– Нет, имеешь, – в его взгляде появилась горячность. – Я верю в тебя.
– Кто, ты? – фыркнула она. – Твоя вера меня никак не характеризует! Я не хочу этого, – выпалила она, и внезапно все стало чертовски ясно. – Если я возьму это кольцо, то окажусь в ловушке. Я никогда больше не увижу свой дом!
Али непонимающе посмотрел на нее.
– Твой дом здесь!
Дверь с грохотом распахнулась. Нари была так сосредоточена на борьбе, разворачивающейся в ее сердце, что не слышала, как кто-то подошел. Али натянул отцовскую мантию, прикрывая жуткую дыру в груди, и Нари сделала шаг назад, сунув кольцо Сулеймана в карман как раз перед тем, как ворвалась группа Дэвов.
Они резко остановились, один взмахнул кулаком, когда увидел перед собой мертвого короля и окровавленных молодых людей у его ног.
– Он здесь! – крикнул он на дивастийском, обращаясь к лестнице. – Вместе с парой джиннов!
С парой джиннов… Да, подумала Нари, сейчас она мало чем отличается от них. Она поднялась на дрожащих ногах.
– Я не джинн, – заявила она, когда появилась еще двое воинов. – Я бану Нари э-Нахид, и вы немедленно опустите оружие.
Мужчина не ответил. Не успели они произнести ее имя, как в дверь вошла хрупкая фигура. Это была Дэва, и женщина не сводила глаз с Нари. Одетая в темную военную форму, она являла собой впечатляющее зрелище: шелковая черная чадра скрывала ее голову под серебряным шлемом. Стальной меч с окровавленным лезвием был вдет за широкий черный пояс.
Она сдернула ткань с лица, и Нари чуть не обомлела. Она как будто увидела в ней себя через несколько десятилетий.
– Нари… – прошептала черноглазая женщина, как будто любуясь ей. Она сложила ладони домиком. – Дитя мое, как давно я не видела твоего лица.
Женщина подошла ближе, не отрывая взгляда от Нари. Сердце Нари бешено колотилось, голова кружилась…
Запах горящего папируса и крики по-арабски. Мягкие руки, крепкие объятия, и вода, хлынувшая ей в лицо. Воспоминания, которые не имели смысла. Спохватившись, Нари заметила, что ей стало тяжело дышать, и на глаза по непонятной причине навернулись слезы.
Она подняла кинжал.
– Не подходи!
На нее тут же оказались нацелены четыре лука. Нари отступила назад, чуть не споткнувшись о каменный парапет, и Али поймал ее за запястье, не дав ей потерять равновесие. Парапет здесь был низким – высота каменной кладки доходила всего лишь до колена, – и только он и удерживал ее от падения в озеро.
– Прекратить! – приказной тон женщины разрезал воздух как удар хлыста, совсем непохожий на тот вкрадчивый голос, которым она говорила с Нари. – Прекратить. Вы ее пугаете, – она посмотрела на воинов и кивнула в сторону двери. – Оставьте нас.
– Но, госпожа, Афшин разозлится, если узнает…
– Ты принимаешь приказы от меня, а не Дараявахауша.
Нари оставалось только поразиться скорости, с какой они ретировались. В мгновение ока они были таковы – Нари только услышала топот их шагов на лестнице.
Али наклонился к ней.
– Нари, кто это? – прошептал он.
– Я… я не знаю, – выдавила она.
Она также не знала, почему интуиция, служившая ей верой и правдой в Каире, буквально вопила ей о том, чтобы делать отсюда ноги.
Женщина с видом полководца смотрела вслед уходящим воинам. Она закрыла за ними дверь, после чего уколола палец об острый выступ на металлической решетке.
Ранка тут же срослась, заживая на глазах.
– Ты Нахида, – ахнула Нари.
– Да, – ответила женщина. Тихая, грустная улыбка заиграла на ее губах. – Ты такая красавица, – добавила она, принимаясь снова разглядывать Нари. – Мариды маридами, а у тебя все-таки его глаза. Я так и знала, – ее лицо стало печально. – А ты знаешь… ты помнишь меня?
Нари вообще начинала сомневаться в том, что именно она помнит.
– Вряд ли. Не знаю, – она чувствовала, что не должна ни в чем признаваться женщине, которая командовала войском, атаковавшим дворец, но тот факт, что она якобы была Нахидой, не очень-то помогал Нари трезво мыслить. – Кто ты?
Все та же грустная улыбка, и взгляд – женщины, которая слишком многое перенесла на своем веку.
– Меня зовут Манижа.
Это было немыслимо, и вместе с тем так очевидно. Имя угодило Нари в самое сердце. Манижа.
Али ахнул.
– Манижа? – повторил он. – Твоя мать?
– Да, – ответила Манижа на джиннском. Она только сейчас, казалось, поняла, что с ними был еще и Али, впервые оторвав взгляд от Нари. Ее темные глаза изучали принца, задержавшись на зульфикаре. Она удивленно моргнула. – Это сын Хацет? – спросила она у Нари, переходя на дивастийский. – Принц по имени Ализейд? – она нахмурилась. – Ты должна была ждать в лазарете с Низрин. Почему ты с ним?
Нари открыла рот, все еще не веря происходящему. Манижа. Моя мать. Это казалось еще более странным, чем воскрешение Дары из мертвых.
Она насилу ответила.
– Он… он мой друг, – ответила она неловко первое, что пришло ей в голову. Едва ли имело смысл признаваться, что они хотели выкрасть печать Сулеймана. – А вот что ты здесь делаешь? – спросила она, чувствуя, как к ней возвращается способность мыслить. – Мне сказали, что ты умерла. Каве говорил, что тебя убили несколько десятилетий назад и что он нашел твой труп!
Манижа посерьезнела.
– Ложь во спасение, и я молюсь, что ты когда-нибудь простишь его. Мариды забрали тебя, когда ты была совсем малютка. Я боялась, что потеряла тебя навсегда. Когда я узнала, что ты попала в руки Гасана… и представила, через что тебе пришлось пройти… Мне так жаль, Нари, – она шагнула вперед, словно хотела взять Нари за руку, но остановилась, когда Нари отпрянула. – Но я обещаю тебе, теперь ты в безопасности.
«В безопасности», – эхом отозвалось в ее голове. Моя мать. Мой брат. Дара. За несколько часов Нари перестала быть последней Нахидой и обзавелась целой семьей родственников, которые затевали снова созвать совет, да еще с проклятым Афшином в придачу.
