– Я, блин, думал, Шакал офигел совсем, шарах его по башке, а оказывается, зазря, – улыбаясь, пояснил Волк.
– Ну что, готов кьёвь пьоивать?
– Да пошёл ты со своей кьёвью, – Волк широко зевнул. – Что, на войну поедем?
– Непьеменно, будет штуйм Южного фойпоста, – сообщил Кролик. – Нужны все, даже самые тоймознутые.
– На что намекаешь? – грозно спросил Волк.
– Ядно, забудь, коёче, чеез пять часов быть в фойме и пойной выкьядке на пьяцу дья выезда на место дисьокации. Хойошо взять жьятвы побойше, может затянуться. Поня´й?
– Поня´й, поня´й – иди и не воняй, – заржал Волк.
– Ну-ну, – неодобрительно сказал Кролик. – Пойду Войонцова пьедупьежу. Пока, не кашьяй.
Кролик пошёл с четвёртого этажа на пятый, а Сашка спустился на своё место. «Нас выводят из запаса, – думал он, ложась на холодные мешки. – Скоро бой. В сущности, это моя работа». «Штурмовик должен быть всегда готов к войне», – таковы были слова в «Кодексе штурмовика». «И ещё что-то про честь, храбрость», – думал Сашка. Странно, но он больше не смог вспомнить ни единого слова из кодекса. «Почему так? Наверное, я сильно болел. Говорят, иногда это влияет на память. Вот и повлияло».
Вскоре вышел Кролик, а за ним – Витька в форме. Командор присел рядом.
– Пока, пьиятейи! – на прощание крикнул посыльный майора.
– Слушай, Витька, почему ты стал командором? – спросил Сашка, когда Кролик скрылся за развалинами.
– Это не имеет никакого значения, – безмятежно глядя на звёздное небо, ответил Витька.
– Ты вообще воевать умеешь? – поинтересовался Сашка.
Витька покивал.
– Я умею также петь песни при жертвоприношениях, но не хочу больше петь их. Я знаю и волшебные заклинания, но не хочу больше произносить их. Я читал священные книги.
– Библию? – уточнил Сашка.
– Не только. Я потом дам тебе «Сиддхартху», и ты поймёшь меня.
– Я начал читать Библию, только мне она не понравилась, – сказал Сашка. – Не верю я ей. А ты веришь?
Витька не ответил. Уставился на звёзды. Сашка попробовал тоже на них смотреть, но ему вдруг захотелось спать. Он вышел на улицу, обтёр лицо снегом и, устроившись на мешках, снова задумался о Кате. Когда начало светать, из подъезда вышел Кеша. Позёвывая, сообщил:
– Сейчас уже будем уходить, заканчивай дежурство. Я твои шмотки собрал.
В квартире были жуткий беспорядок и толкотня. По большой комнате гордо расхаживал Хнык, прикрутивший к воротнику формы истёртый значок в виде пятиконечной звезды с малышом в центре.
– Крутой знак, – с ухмылкой пояснил Кеша. – Ему как нагрузку дали к полкило махорки. Цена пять грошей, а он свистит, будто это древняя медаль за отвагу. Фуфлогон.
Олег в штурмовой куртке и ватных штанах, дожёвывая бутерброд, объяснял Женьке, куда примерно их повезут. Только Сашка успел надеть форму, как зашёл Волк в сопровождении Шакала.
– Вперёд, братва. Поторопимся. Грузовики могут прийти раньше.
На площади, где когда-то патрон штурмовиков призывал их уничтожать хиппи, сейчас торчало несколько отрядов. Парни мрачно курили и сплёвывали. Оружие им уже выдали, поэтому на каждом висели автомат, граната, фляжка и несколько рожков с патронами. Некоторые, помоложе, пригибались к земле под тяжестью толстенных рюкзаков и тюков с палатками.
– Вовремя мы пришли, – сказал Кеша. – Сейчас стволы получим и поедем.
Отряду Волка палатки выдали двухместные, но с расчётом, что в каждую влезет ещё и третий. Кеша взялся нести палатку сам. Сашка тащил только одеяло, котелок, пяток банок с консервами и браунинг. Ещё летом он нёс бы эту поклажу сколько угодно, но теперь, после болезни, ему было тяжело, и он быстро взмок. Кроме палаток им выдали стандартное оружие и зимнюю форму: чёрные телогрейки с нашивками «Штурм» на рукавах, шапки-ушанки и даже рукавицы с брезентовым покрытием, которые пахли плесенью. Вскоре подкатили грузовики. Они были очень старые, скрипящие бортами, но с отличным пологом сверху. Сашка забрался в самый дальний угол, сел на скамью и, привалившись к холодному пологу, почти сразу заснул.
Проснулся он оттого, что его толкал в бок Кеша.
– Вставай, приехали. Тут перевалочный пункт будет, сейчас наверху поразмыслят, кого куда везти, а мы пока в палатках подрыхнем. Этим, кстати, войнушка может и закончиться. Правда, говорят, энские близко совсем. Подвижной корпус прорвался к нам в тыл, а теперь бежит обратно, но ничего, поди, всё обойдётся.
Возле грузовиков со штурмовиками стоял танковый корпус. Это были старые уже машины, среди которых – и танки, сделанные из упакованных в броню тракторов, и разведывательные броневики с лёгкими пулемётами.
– Привет, карлики! – приветствовали штурмовиков высунувшиеся из люков танкисты.
– Привет, пылесосы! – отвечали им штурмовики.
– Я тоже мог быть пылесосом, – гордо сказал Кеша. – Мы когда выезжали за город, то в танках катались, вон в тех, что из тракторов. В них летом пылищи – не продохнуть.
К лагерю штурмовиков тем временем подъехали джипы. Из одного вылез майор, худощавый мужчина с крючковатым носом, и несколько парней в новёхонькой униформе со значками отличия. Был среди них и Кролик. Он помахал отряду рукой.
– Тьфу, пейхоть майойова, – зло сплюнул Олег.
Бригада Шиза расположилась у небольшого оврага. Палатки разбили у самого края, где сквозь снег пробивалась жухлая трава. В палатку к Кеше с Сашкой третьим попросился Хнык.
– Не хочу я с Олегом, – пожаловался он. – Олег Витьку пустил, а тот на меня смотрит, я боюсь его. Вдруг он ночью меня задушит. У меня вон ноги болят. А он говорит, это к смерти.
Когда закончили устанавливать палатку, Кеша предложил Сашке с Хныком пойти к танкистам.
– Там свистнуть чего-нибудь можно, а потом своим загнать, – пояснил он.
До обеда было ещё время, поэтому Сашка согласился при условии, что воровать Кеша не будет. Кеша дал слово, и они пошли. Оказалось, что многие танкисты, особенно помоложе, Кешу прекрасно помнят. Он тотчас же настрелял сигарет и, довольный, беседовал о починке двигателей с долговязым парнем в таком же шлеме, как у него самого. «Сколько ходим, – ворчал долговязый, – воздухоочистители не меняли. Ты бы видел, какие они засорённые». Что Кеша ответил, Сашка уже не расслышал – рядом взревел мотор танка. Сашка ещё немного постоял и направился к своей палатке.
И тут услышал, как его окликают по имени и фамилии. Кричал какой-то знакомый и в то же время забытый голос. Сашка повернулся и увидел на броневике Вовку Бауэра и Макара Стеценко. Они показывали на него пальцами и смеялись. Нерешительно потоптавшись на месте, Сашка пошёл к бывшим друзьям по Корпусу.
– Я смотрю – опа, кто-то знакомый идёт в чёрной форме, – пояснял Вовка. – Говорю Макару, смотри, типа это наш Ерхов, а он мне не верит.
