– Сколько можно тут торчать? – ворчал Кеша. – Все нас забыли, ни на передовую, ни домой. Замёрзнем мы нахрен! Жратвы почти нет опять же. Вон Хнык, доходяга наш, совсем умом поехал. Лежит, Олега зовёт, отправим мы его с первым кузовом! Ты вот тоже ненормальный какой-то, молчишь и молчишь. А Шиз уже с парнями спирт пил, где же его вера? Дай закурить. Откуда у тебя столько махры?
Сашка посмотрел на полотняный мешочек в своих руках, вздохнул.
– Поменял на патрон. Мне всё равно с пушкой ходить опасно.
– А её можно на свечки махнуть, – подмигнул Кеша. – Это тебе ничего не напоминает?
– Свечка у меня ещё есть.
С севера донёсся звук работающего мотора, и Сашка встал. Приближалось несколько машин – два джипа и один грузовичок.
– Свои! – закричал Кеша.
Приехал майор. Эдик забегал, приводя себя в человеческий вид. Прошёл Уксус вместе с командорами.
– Пойду посмотрю, чего нового, – сказал Кеша и побежал на разведку.
Майор что-то объяснял Кролику и Уксусу, причём первый постоянно козырял, а второй почёсывал затылок. Потом он быстро сел в машину, и джипы покатили дальше на юг, а грузовик остался. Затем Сашка увидел, как из блиндажа и крепости выбегают парни с автоматами, запрыгивают в грузовик – всего человек десять. Среди них были Витька и Кеша. Последним в кузов забрался Уксус, и грузовик покатил на север. Он был уже очень далеко, когда к Сашке на вышку влез Пёс.
– Знаешь, чего приезжал майор? – спросил он с таинственным видом.
– Нет, – ответил Сашка совершенно равнодушно.
– Глава с нашим патроном Тоффельтом поругались, чуть было не до боевых действий. Глава сказал: «Штурмовики должны быть одними из первых на штурме Южного форпоста». А Тоффельт нас не пустил, оставил вторым эшелоном. Зачем-то он войска накапливает. Знаешь, я тут размышлял на досуге: может, он как-то с «Красными братьями» связан? Может, они хотят весь город захватить?
– Да ерунда, – отмахнулся Сашка. – Лучше скажи, куда Кеша свалил.
– Вот я и говорю: какая-то перманентная связь всё же существует между падальщиками и нами. Вот наши субъекты – куркуль вместе с шизофреником – поехали жечь коммуну хиппи. Тут недалеко одна, маленькая, там они табачок растят. Так вот, хиппи – конкуренты «Красных братьев». У падальщиков курево дороже. Вот они и стремятся к монопольной торговле. А мы сейчас на них работаем. Они каждому из добровольцев заплатят по тридцать марок.
– А Кеша, значит, доброволец?
– Конечно.
– Ну а ты чего не поехал?
– Зачем? – удивился Пёс. – Я против хиппи ничего не имею, у них даже неплохие идеи есть. А ты бы поехал, если бы не дежурил?
– Не знаю.
Пёс посидел ещё немного и убрался в блиндаж. Грузовик, в котором уехали Витька и Кеша, вернулся часа через три. Сашка уже так замёрз на вышке, что прыгал по непрочному деревянному настилу.
К вышке подошёл Кеша с набитым заплечным мешком.
– Мёрзнешь? – радостно спросил он снизу. – А мы оттянулись! Спалили ихнюю коммуну под ноль! Правда, Шизу не повезло: стрельбы почти не было. Хипаны как нас издалека увидели, так на тачку и в степь, только самые дохлые остались. А я там трофеев набрал.
Трофеями Кеши оказались новый фонарик, пачка транзисторов, несколько цветастых футболок с призывами к миру и дружбе, пара бутылок неизвестно с чем, которые даже не откупорили, а сразу продали Эдику Кролику, батарея для рации Радиста и коробка таблеток не то от головы, не то от живота, разбираться в чём Кеша тоже не собирался – продать можно и так.
Когда Сашка вернулся с дежурства, выяснилось, что Шиз прихватил у хипанов только странную свечу в форме девушки, зажёг и задумчиво смотрел, как оплывает голова.
Кеша же весь вечер пересчитывал барыш, то засовывая деньги в карман, то снова вытаскивая их, что-то прикидывая, раскладывая на разные кучки и снова собирая в одну.
Утром всех разбудил Уксус.
– Наши захватили Южный форпост! – сообщил он, когда все бригады собрались. – Сегодня мы поедем зачищать там катакомбы. Уже с утра сапёры работают, мины снимают. Глядишь, к нашему приезду взрываться будет нечему.
Сашка поёжился: он очень не любил взрывчатые вещества, и на занятиях с минами у него обычно дрожали руки.
– Нюхом чую: скоро конец войне, – радостно говорил Кеша.
Днём подъехали грузовики, в которых прибыла всего одна группа, все в ней были совсем малолетки. Парни быстро разместились по машинам, и грузовики тронулись на юг. Путь до Южного форпоста занимал полтора часа. По дороге попалось несколько обгоревших танков, похожих на те, что сопровождали бронетранспортёры. Теперь они были грязно-серые, мёртвые. Потом встретилась пара разорённых ферм.
– Хорошо, у моего бати ферма близко к городу, – сказал Кеша, – здесь их не от большого ума строят. Хотя земля тут хорошая, жирная.
Форпост посреди плоской, как стол, степи был виден издалека – безжизненное нагромождение кирпичных и железобетонных обугленных стен. Деревянный форштадт возле него выгорел дочиста, и целыми остались только железные столбы и кирпичные печи. У дороги стояло несколько танков, из которых выбрались танкисты – поглазеть на подкрепление. Форпост оказался довольно большим. У него были высокие, местами целые стены, окружали его огневые точки, бункеры и вкопанные танки. За стенами – несколько многоэтажек, из которых степь простреливалась вдоль и поперёк. Некоторые были разрушены прямыми попаданиями из орудий. Возле высоток пахло гарью.
– Здесь подвалы очень обширные. Система бомбоубежищ, подземных складов, ангаров неизвестно под что, – сказал майор, когда расписывал задачу на день. – Раньше какой-то закрытый городишко был, ещё до войны. Мы его потом приспособили под форпост. Он самый сильный на юге. Поэтому энские так хотели его захватить. Но мы посильнее их будем. Армия сегодня ушла. Нам осталась зачистка подвалов, там может прятаться много вражеских тварей. Зачистку начнём с утра, а пока надо расположиться. Тройное дежурство командоры обеспечат. По форпосту поодиночке не ходить, встречу – останетесь без зубов.
– Да уж, – огорчённо заметил Кеша, когда они с Сашкой и Хныком раскладывали палатку. – А я хотел в высотках полазить, там патроны от автоматов могут остаться. Сань, пойдёшь со мной?
– Нет, не пойду, – отрезал Сашка. Тащиться с Кешей на верхние этажи по развалившимся лестничным пролётам совсем не хотелось.
– Ну и не надо, вон Хныка возьму. Костя, пойдёшь? Наберём патронов, ножичек себе купишь. Ты ведь хотел ножичек?
Хнык тупо покивал. Сашка подумал: Косте нельзя давать ничего острого, – а потом: зря его в штурмовики приняли и на боёвку взяли – теперь тот выглядел совсем больным и несчастным.
– Ну и ладушки, – обрадовался Кеша, – поедим и пойдём. До ночи ещё успеем.
Сашка посмотрел, как Кеша с Хныком уходят, и улёгся в палатке. Не успел он задремать, как рядом устроился Пёс.
