«Возвращайся… – услышал вдруг Сашка сквозь сон. – Возвращайся. Пора!»
– Иду, – сказал Сашка, резко вскочив на топчане.
В полумраке комнаты сидели Катя и Кеша. Сидели рядом, напротив Сашки.
– Саша! – вскрикнула Катя и тут же, подбежав, принялась укладывать его обратно. – Нельзя так резко вскакивать.
– Пойду растопку посмотрю, – поднялся и Кеша. – И всё-таки пора тебе, Катя, возвращаться. Я провожу, а завтра опять встречу.
Кеша вышел, а Катя вдруг принялась целовать Сашку, не понимающего ничего, кроме зова, что слышал во сне.
– Сашенька, всё будет хорошо! – скороговоркой твердила Катя. – Тебя выпустили. Это всё Илья. Это из-за него. Как хорошо, что его уже расстреляли. Боже мой, Сашенька, ты же совсем с ума сошёл! – На глазах у Кати блестели слёзы. – Они ведь тебя там били. Они страшные люди. Они мне говорили, что ты виноват, а ты не виноват…
«Милая Катенька, – подумал Сашка. – Милая Катенька, ты как моя мать. Ты одна из лучших на свете. Пойдём со мной».
– …А мне нужно уходить. Я ждала, да и Максим сказал, что ты уже вставал, когда я спала. Ты говорил страшные вещи. Даже когда у нас дома болел, так не бредил…
«В этом городе мы будем счастливы. Мне больше не с кем идти, только с тобой. Илья, мой лучший друг, со мной не пойдёт. Ты не видела, что Щетинкин с ним сделал».
– …Как плохо, что ты не остался тогда у нас. Ты мог бы учиться, да что я говорю, ты ещё выучишься. А потом мы поселимся на окраине. Там строят школу и нужны будут учителя. Я тебе говорила, кем я хочу работать?
«Здесь нет ни одного места, где мы можем быть счастливы. Везде Щетинкин. Он найдёт и убьёт. Если не нас, то наших детей…»
Стукнула дверь, и Сашка оторвал наконец свой взгляд от Катиных глаз, блестящих, тёмных, влажных…
– Санёк, – сказал Кеша громко и чётко, – я Катю провожу до дома, а потом вернусь и натоплю. Ты не замёрзнешь?
– Нет.
– Саша, – сказала Катя. – Я сейчас уйду.
– Подожди, – Сашка с трудом поднялся. – Я провожу тебя, Катя. До порога. Я не могу тебя… – Сашка замолчал, подбирая слово, – отпустить.
– Не надо, – зашептала Катя, – ложись, ложись.
– Подожди, – Сашка поморщился, всё-таки встал и подошёл к Кате. Кеша понимающе отвернулся. – Катя, я тебя люблю. Я тебе… хочу сказать. Пойдём со мной в город без войны.
– Сашенька, ты не можешь никуда идти. Ты нездоров. Тебе даже из комнаты выходить нельзя.
– Можно, – мотнул головой Сашка, отчего комната закружилась, однако он устоял, схватившись за стену. – Я решил, что уйду. И потом… меня позвали.
– Никто не мог тебя позвать, тебе показалось.
– Нет, – ответил Сашка раздражённо. – Мне не показалось. Я уйду. Сегодня или завтра. И я тебя последний раз прошу: пойдём со мной. Не бойся, я тебя через степь проведу, с нами ничего не случится.
– Ты не должен этого делать, – мягко сказала Катя, беря Сашку за руку. – Если ты меня любишь – останься. Не нужно уходить.
– Дура! – закричал на неё Сашка. – Безмозглая дура! У тебя здесь нет будущего! Понимаешь или нет – сто, тысячу, много тысяч лет ничего не изменится! Вы все не понимаете, вы все слепые! Я видел! Я был в этом городе. Они нас ждут. Тебя, меня, нас. Я уйду. Сегодня, завтра. А ты, если останешься здесь, умрёшь!
Сашка вырывался из Катиных рук, а на помощь Кате уже спешил Кеша.
– Идиотка! – продолжал кричать Сашка. Кеша повалил его на топчан и с силой прижал, но Сашка не успокоился. – Неужели ты не понимаешь! Все вы сдохнете!
– Заткнись, – зашипел Кеша. – Потом опять жалеть начнёшь и извиняться!
– Плевать! – злобно выпалил Сашка. – Ты же видишь, она не хочет идти со мной! Разве это любовь? Я её спасти хочу, а она…
Катя заплакала громко, навзрыд, и Кеша, бросив Сашку, начал её успокаивать.
– Тогда прощай! – крикнул Сашка. – Выходи замуж за Кешу и нарожайте таких идиотов, как я! Пусть их потом в Конторе пинают! Для этого они сгодятся! А ты будешь смотреть на фотографии на стене и лить слёзы.
– Замолчи сейчас же! – закричал Кеша. А потом, видя, что не справляется, что не может Сашку остановить и тот наговорит сейчас ещё больше, размахнулся и ударил его кулаком в лицо.
– Дураки, – успел выговорить Сашка, прежде чем потерял сознание.
36
«Аум-м-м, аум-м-м, аум-м-м», – доносилось сквозь тишину. Сашка приходил в себя. Голова была на редкость светлая и чистая, а тело практически не ощущалось. Он открыл глаза. Была ночь. Шиз сидел возле зажжённой свечи и тянул своё слово. Спустив ноги на пол, Сашка нащупал сапоги и, надев их, вышел. В общей комнате горел свет. За столом, возле керосиновой лампы, сидели все парни бригады: Юра, Пёс, Кеша. Под ногами у них валялось несколько бутылок.
– О, командор, – заплетающимся языком протянул Кеша, – а мы тут за твоё здоровье выпиваем. И за то, чтобы ты совсем не свихнулся, как Шиз.
– Долго я валялся? – спросил Сашка тихо.
– Два дня, – сообщил Кеша. – Когда я тебе со злости впечатал тогда, ты опять отрубился. Только я сказал, что больше тебя не лечу, нафиг это мне надо. Шиз дрянью своей тебя отпаивал, обезболивающее колол, почти всю аптечку израсходовал.
– Мы подумали: вылечит – везение, нет – судьба, – пояснил Пёс. – Но после того, что ты тут наплёл, тебе, пожалуй, нужно уходить.
– Я знаю, – сказал Сашка. – А вы остаётесь?
– Да, – ответил за всех Кеша, – мы остаёмся.
– Давайте, парни, ещё по паре капель, – предложил Юра, но его никто не поддержал.
– А Катя где?
– Я ей запретил приходить. Ты хорошее отношение не ценишь. И любовь Катина тебе совсем не нужна…
Сашка сел рядом с парнями.
– А чё ты про какой-то город всё бредил? – икнув, спросил Юра. – Я не понял толком.
– Я не бредил, – вздохнул Сашка. – Вы просто ничего не хотите слушать. Вы согласны жить здесь без всякой справедливости. И вы все умрёте. Потому что выжить тут может только сильная, быстрая и расчётливая сволочь. А среди вас такой нет…
– Ну натурально, второй Шиз, – округлил глаза Юра.
– Да ладно, – Сашка встал и направился в свою комнату.
– Туда не ходи, – догоняя, зашипел на него Кеша. – Все твои вещи давно у Шиза. Даже те, что конторщики на лестнице кинули. Я подобрал.
– Кеша, – Сашка посмотрел в лицо друга, – береги Катю. Не оставляй её одну.
Кеша пожал плечами.
– Не знаю. Я ухожу из штурмовиков и за город уезжаю. Не могу тут больше. Уже ферму присмотрел. Хорошая, вода там близко. Главное – дёшево.
Сашка похлопал Кешу по плечу и отправился обратно в комнату Витьки. Шиз сидел, как и раньше, возле свечи, правда, теперь молчал. Сашка осмотрел комнату и увидел свой рюкзак. Открыв его, он нашёл там простреленное одеяло, кружку, несколько вещей, оставшихся ещё от Краева. В боковом кармане рюкзака лежали зуб, домовёнок и книга, на обложке которой было написано: «Сиддхартха».
