Существует термин, которым читатели именуют фэнтези, представляющее собой переделки более ранних и более хороших книг. В таких переделках всегда бывает статичное общество, уродливые «плохие» расы (очень удобно), магия, которая работает примерно как электричество, и лошади, неотличимые от автомобилей. Это ЭФП, экструдированный фэнтези-продукт. Его легко узнать – вы не сможете отличить его от любого другого ЭФП.
Не пишите такого и по возможности не читайте. Читайте не только жанровые вещи. Читайте о Диком Западе (то еще фэнтези), о георгианском Лондоне, о снабжении флота Нельсона, об истории алхимии, часового дела или почтовых карет. Читайте, представляя себя плотником, который смотрит на лес.
Пользуйтесь логикой там, где ею обычно не пользуются. Если вы знаете, что королева фей носит ожерелье из нарушенных обещаний, подумайте, как оно может выглядеть. Если существует магия, откуда она берется? Почему ею не все пользуются? Какие правила вы к ней примените, чтобы история стала напряженнее? Как живет ваше общество? Откуда берется еда? Вы должны понимать, как работает ваш мир.
Это я готов повторять раз за разом. Фэнтези получается куда лучше, если вы относитесь к нему всерьез (еще оно может стать намного смешнее, но это уже другая история). В нем должны быть правила. Если случиться может всё что угодно, откуда возьмется интрига? Свиньи могут летать, но при этом вам придется учитывать опасность для птиц и необходимость постоянно носить с собой прочные зонтики в особо населенных районах. Если без шуток, то именно такие мысли удерживают Плоский мир на плаву уже двадцать два года.
В детстве мы учимся не задавать фэнтези неудобных вопросов. Например, как так вышло, что хрустальная туфелька подошла только одной девушке в королевстве? Окиньте свой мир критическим взглядом, и вдохновение не заставит себя ждать. Крест отпугивает вампиров? Тогда им вообще не стоит открывать глаза среди всех этих стульев, оконных рам, перил и заборов. Если бы голливудские оборотни существовали в реальности, откуда бы они брали штаны, превращаясь обратно в людей? В «Элидоре» Алан Гарнер, мастер переплетения нашего мира со сказочным, ставит правильные вопросы и напоминает, что единорог, кем бы он ни был, остается крупной и опасной лошадью. Простые невинные вопросы приводят к появлению в старой истории новых персонажей и новых поворотов сюжета.
Г. К. Честертон определял фэнтези как умение взять нечто банальное и обыденное (а значит, невидимое) и показать его с незнакомой стороны, чтобы читатель увидел его заново. Мы можем посмотреть на мир глазами крошечного народца, для которого лестничный пролет равен Гималаям, или созданий настолько медленных, что они вообще не успевают заметить человечество. Или почувствовать, каков мир для оборотня, который по запаху понимает, как выглядит комната, кто в ней находится сейчас и кто был вчера.
Что еще? Ах да. Воздержитесь от «дабы», «выя» и «давеча», если только вы не гений. Используйте прилагательные так, как будто за каждое из них вам вырывают ноготь. По какой-то причине некоторые фэнтези-романы просто усыпаны прилагательными. Будьте безжалостны.
И наконец. Да, вы пишете фэнтези, но это не снимает с вас ответственности. Это не значит, что вам не нужны непротиворечивые персонажи, естественные диалоги, продуманный фон и стройный сюжет. К вашим услугам все краски других жанров и несколько дополнительных. Используйте их осторожно. Одного мазка хватит, чтобы изменить целый мир.
А для кого вы фэнтези?
Bookcase (W. H. Smith), 17 сентября 1991 года
От меня хотели 400–500 слов «о фэнтези». А теперь представьте, что начало текста произносится тем же тоном, каким доктор Элли Эрроуэй говорила в фильме «Контакт» с комитетом, который отказывался ее финансировать.
Кстати, так оно и есть.
Хотите фэнтези? Ну что ж. Существует биологический вид, который живет на некой планете, всего в паре миль над расплавленным камнем и в паре миль под вакуумом, который высасывает воздух из их атмосферы. Эти существа живут в короткую геологическую эпоху между ледниковыми периодами, пока гигантские астероиды временно перестали шлепаться на поверхность. Насколько существам известно, во всей вселенной нет ни одной точки, где они могли бы выжить в течение десяти секунд.
И как же они называют свой крошечный хрупкий кусочек времени и пространства? Реальной жизнью, вот как. Во вселенной, где могут взрываться целые галактики, они полагают, что существуют штуки вроде «природной справедливости» и «судьбы». Кое-кто даже верит в демократию…
Я пишу фэнтези, но в это тяжеловато поверить даже мне.
Я? Я пишу о людях, которые населяют Плоский мир. Диск, который летит сквозь пространство на спине огромной черепахи. Читатели считают мои книги смешными – я даже письма об этом получаю, – потому что в этом странном мире люди ведут нормальную жизнь. Их волнует то же самое, что и нас. Смерть, налоги и способы не свалиться с диска. Плоский мир смешной, потому что все его обитатели верят, что их жизнь и есть настоящая (а может, так и есть. Я недавно слышал, что физики открыли всякие там дополнительные измерения, которые мы не видим, потому что они свернуты. И после этого вы не верите в гигантских черепах, несущих миры?). В Плоском мире нет волшебных мечей и сложных квестов. Там просто живут люди, похожие на нас, разве что иногда они носят странные остроконечные шляпы. Живут и пытаются понять, в чем там смысл. Прямо как мы.
Приятно создавать маленькие уютные миры, где всё расставлено по своим местам, а хорошие побеждают. Никто не назовет Агату Кристи автором фэнтези, но посмотрите на большинство ее книг. Они рассказывают об изолированных мирках (о загородном доме, острове или поезде), где разворачивается очень аккуратный сюжет. Никаких сумасшедших с топором, никаких нераскрытых преступлений. Эркюль Пуаро всегда находит улики.
А теперь посмотрите на вестерны. Знаменитый кодекс чести Дикого Запада сводился в основном к поиску местечка, где можно выстрелить другому в спину и остаться в живых, но нам это неинтересно. Нам хочется верить в Клинта Иствуда.
Я и буду. Почти все писатели пишут фэнтези, просто некоторые признаются в этом вслух.
И все читают фэнтези. Так или иначе.
Почему Гэндальф не женился
Речь на конвенте Novacon, 1985 год
Этот текст был написан, когда я обдумывал «Творцов заклинаний» и героиню романа, девушку-волшебника. Вскоре после этого похожие идеи о женщинах вошли в моду. Я очень люблю писать о ведьмах. О Матушке Ветровоск, Нянюшке Ягг, Тиффани и прочих. Даже Петулию Хрящик писать было очень приятно.
Я хочу поговорить о магии. О том, как ее изображают в фэнтези, какой вклад литература внесла в представления о магии и – это важнее всего – как западная цивилизация в целом создала очень точный и очень подозрительный образ волшебников.
Для начала скажу, что я не верю в магию и в астрологию, потому что я телец, а тельцы не любят всякую оккультную ерунду.
