Сознательно забрызгав кровью из раненой руки ослепительно-белый диван, он напоследок вытер об него окровавленную кисть. А потом на него набросились. Получив удар в солнечное сплетение, он согнулся и ответил – хотя от боли почти не мог дышать – ударом головой ниже пояса. Нападающий громко застонал и резко попятился назад, стукнувшись спиной о дверной косяк. Бергер тем временем выпрямился, наконец, сумел вдохнуть, но тут получил новый удар, трусливый удар сзади по почкам, на который он ответил яростным пинком. Нога попала в пустоту, и он потерял равновесие. В падении ему все же удалось задеть второго противника, нанеся круговой удар ногой. Тот отскочил, прыгая на одной ноге. Первый бросился к лежащему Бергеру и не нашел более элегантного решения, чем наступить ему на лицо. Бергер увернулся, схватил нападавшего за правую ногу и ударил крепко сжатым кулаком по голени. Этот тоже запрыгал на одной ноге. Бергер поднялся и бросился на него, выбрав классический полицейский захват, получил удар и услышал, как боль заполнила квартиру вместе с криком «Рой!», больше похожим на рыдание.
Бергер увидел руку с большими дешевыми дайверскими часами, которая пронеслась мимо его лица, держа иглу для инъекций. Потом почувствовал укол в шею. Поле зрения странным образом свернулось, и последнее, что он заметил, прежде чем сознание отключилось, был узор из кровавых пятен на элегантном белом диване.
14
Вторник 27 октября, 14:37
Еще не открыв глаза, Бергер знал, что он находится в допросной комнате.
Зрение – наше самое очевидное чувство. Когда мы просыпаемся, мы хотим сразу же открыть глаза, это сидит в спинном мозге, и только что вернувшееся сознание редко соображает так остро, что ему удается удержать нас от этой инстинктивной реакции.
Однако именно так сейчас и произошло.
Бергер бодрствовал пару минут, пытаясь собрать как можно больше информации, не открывая глаз. Все тело болело, но это не представляло особого интереса.
Прежде всего, он сидел. Пока он был без сознания, его поместили на жесткий стул, а предплечья лежали на подлокотниках, судя по ощущениям, металлических. Он не сразу понял, что руки удерживаются кожаными ремнями вокруг запястий. Стул казался настолько устойчивым, что можно было заподозрить, что он привинчен к полу. В воздухе витал едва уловимый запах подвала.
И все вертелось. Мир вертелся.
Когда синапсы в мозгу у Бергера должны были вот-вот прийти в норму, его пронзило леденящее чувство, что его схватила мразь.
Что Бергер сидит в подвале, и его ждет жестокая пытка.
Что изувеченный труп Эллен Савингер прибит к стене перед ним.
И тут он все вспомнил.
Прежде чем, наконец, открыть глаза, он понял: в комнате находится еще один человек, человек, который, вероятнее всего, внимательно за ним наблюдает.
– Молли Блум, – произнес он, выждал три секунды и открыл глаза.
И действительно перед ним сидела она. Те же светлые волосы, тот же курносый нос, те же голубые глаза, но совершенно другой взгляд.
– Сэм Бергер, – ответила она, пристально глядя на него.
Женщина, раньше сидевшая с ним в допросной под именем Натали Фреден, теперь находилась с ним в совершенно другой допросной. Они хотя бы в здании Управления полиции?
– Укол в шею? – спросил он. – Серьезно?
– Вы дрались, согласно отчету, как трижды сидевший рецидивист, – спокойно ответила Молли Блум. – И пытались разрушить мой дом. И что было бы уместно? Выговор?
– Уместно? Может быть, понимание, кому вы оказываете услугу, сознательно вводя в заблуждение полицейских, ищущих серийного убийцу?
– Хорошо сформулировано, – холодно сказала Молли Блум.
– Если бы вы не заслали к нам подсадную утку, это время могло бы быть использовано для спасения Эллен Савингер.
– И как вы думаете, почему мы заслали подсадную утку? – спросила Молли Блум.
Комната отделилась от нее. Бергер так старался сфокусировать взгляд на собеседнице, что обстановка полностью выпадала из его поля зрения до этого момента, когда снова появилась потребность задуматься. В помещении были голые стены и совсем мало мебели, и кроме подвального запаха не было ни намека на то, где они находятся. Бергер заметил сбоку маленький столик, раздражающе похожий на тот, что стоял в его собственной допросной, включая записывающее устройство с красной лампочкой.
Лампочка горела.
Скользнув по запястьям, которые действительно были пристегнуты кожаными ремнями, взгляд Бергера упал на стол. Дотянуться до него было невозможно. Там находились, помимо его часов, ноутбука, нескольких папок и разных бумаг, еще две отвернутые от Бергера фоторамки, одна из них голубая, а также коробка. Прямоугольная коробка с золотистым замочком.
Коробка для часов.
Бергер мрачно улыбнулся и сказал:
– Око за око?
Она не улыбнулась. И ничего не ответила. Он продолжил:
– Я побывал у вас дома, поэтому вы наведались ко мне?
– Вы забрызгали кровью мой диван? Зачем вы это сделали?
– Потому что он был отвратительно белый. Его надо было изгадить.
– Хм.
– А сами вы черны как грех. Неофициальный «внутренний ресурс» СЭПО. Фу. И потом вы вломились в мой дом и копались там.
– Но, в отличие от вас, я там ничего не уничтожала.
Он все еще думал о ней как о Натали Фреден. Пора бы перестать. Если не считать внешности, между Натали Фреден и Молли Блум наблюдалось очень мало сходства. И прежде всего соотношение сил было совсем другим.
– Вы уничтожили мою жизнь, – сказал он. – Возможно, это хуже, чем запятнанный диван.
– Но не хуже, чем запятнанный и уничтоженный подросток, – парировала Молли Блум.
– Что бы это могло значить?
– Разумеется, всё. Всё, чего всё это касается. Но я не думаю, что вы хотите начать с этого, Сэм Бергер. Я думаю, что вы хотите начать с другого конца. Хотя я обещаю, что к этому мы еще вернемся.
– Внедренные агенты всегда используют чужие слова, – сказал Бергер. – У них ведь нет собственной личности. Вы продемонстрировали, что можете позаимствовать мои. Молодец. Но где ваша собственная личность, Натали Фреден?
– Вы в хорошей форме для человека, который только что был без сознания, – сказала Молли Блум. – Молодец. Но осторожней, головокружение может вернуться в любой момент. А у вас тонкие веки.
– Что?
– «Что?» – это хорошо. «Что?» – это разумная попытка получить время на раздумье. Особенно, если вы вдруг ожидали, что я начну давать довольно развернутый ответ. Вы получили то время, которое хотели, Сэм?
– Нет, продолжайте.
