«Следующий направо» привел их на дорогу, которую вообще трудно было считать таковой. Еще через несколько сотен метров тропа расширилась, и Блум сказала:
– Остановись здесь.
Она показала Бергеру экран.
– Если мы подъедем ближе, он нас заметит, – пояснила она и показала на вид со спутника на эту местность.
– Чертова «мазда».
– Вот, смотри. Лес тянется еще метров четыреста, а потом появляется что-то, что выглядит как большая поляна – непонятный, но открытый участок на двести метров. В дальнем конце поляны находится дом.
Бергер кивнул и выключил зажигание. Ничего особо не изменилось. Темнота шумела не меньше двигателя.
Свет фонарей заскользил по деревьям, спотыкаясь о стволы, разливаясь вместе с падающей с неба водой, которая больше напоминала прутья, чем капли.
Блум и Бергер направились через лес и тут же по щиколотку увязли во влажном мху. Это был безумный, пропитанный влагой мир. Деревья росли плотно, и приходилось продираться сквозь чащу метр за метром. Одна потревоженная ветка хлестнула Бергера по переносице. Он ничего не сказал, понимая, что не время для слов. Их путь напоминал борьбу в кошмарном сне. Казалось, деревья впотьмах следуют за ними.
Иногда Бергеру мерещилось, что Блум исчезла, но она снова появлялась в своей насквозь промокшей темно-зеленой толстовке с капюшоном.
Наконец, впереди за деревьями завиднелся свет. Он был такой слабый, что мог бы оказаться миражом. Но они оба его увидели, всего лишь легкое изменение в темноте. И деревья начали редеть. Вероятно, они приближались к поляне.
Им оставалось пройти всего пару рядов деревьев и заросли кустарника, когда стало понятно, что свет льется не с поляны, а с более далекого расстояния. Бергер погасил фонарик, продрался через последние кусты и вышел на поляну.
Свет шел с другой стороны, до него, наверное, было метров двести, и он заставлял светиться фасад небольшого полуразвалившегося дома.
Но не только он был освещен.
Хотя до того места было далеко и различить что-либо было сложно, не оставалось никаких сомнений в том, что источником света являются как минимум четыре прожектора, каждый метра два в высоту. В центре между ними находились четыре обрубленных голых ствола, которые образовывали квадрат. Освещенный квадрат.
Бергер почти ничего больше не видел. Ему пришлось напрячь зрение и вглядеться сквозь дождь через поляну, которая поросла травой, пожалуй, слишком высокой для обычной травы.
Он всмотрелся в освещенное место, в необычно светящуюся вдали сцену посреди темноты. Прожекторы на участке около дома. Внутри образованного ими четырехугольника четыре голых, прочных обрубленных ствола не выше трех метров в высоту.
Они напоминали деревянные опоры.
Между стволами замысловатым узором свисали толстые цепи. Но не только цепи. Бергеру показалось, что он может различить пару больших шестеренок, несколько колес и пружин, пару осей, гирю и маятник.
Это был часовой механизм.
Башенные часы без башни.
И в середине этого механизма находился человек.
Руки были вытянуты в стороны, они торчали немыслимо далеко из рукавов элегантного, слишком летнего платья в крупный цветок. И длинные волосы были очень светлые.
– Эллен, – хрипло сказала Блум и двинулась вперед.
Бергер увидел, как она проваливается среди высокой травы, которая оказалась скорее тростником. А поляна оказалась скорее болотом. Блум продиралась через доходящий ей до груди тростник, при каждом шаге увязая в жиже.
Бергер бросился следом. Он проваливался глубже, но был намного выше. Дождь сек их все сильнее, пока они пытались продвигаться вперед. Извращенно освещенный часовой механизм качался и подрагивал у них в глазах в такт неустойчивым шагам. Бергер услышал отчетливый щелчок, пробуравивший темноту, и увидел, что руки Эллен Савингер растянулись в стороны чуть больше. Он не слышал криков, вообще никаких звуков, кроме звуков их с Блум борьбы с болотом под ногами.
Ноги вязли, путались в корнях, снова с плеском и чавканьем вытаскивались наружу. Тростник хлестал их по лицу, резал их. Лицо Блум выглядело в ночи белым, бледным, но целеустремленным.
Полпути пройдено. Бергер продирался вперед изо всех сил. Он слышал собственный крик, который доносился как будто из другого места. Из совсем иных глубин.
До них донесся еще один громкий щелчок. Руки, торчащие из цветастого платья, растянулись еще больше. До прикованной фигуры было так близко, что ее уже можно было рассмотреть. Светлые волосы скрывали наклоненную вперед голову, и Бергер понял, что они видят Эллен со спины.
Голые ноги были плотно прижаты друг к другу под платьем, торчали только руки. Эллен Савингер выглядела так, будто была распята самим временем.
Крик больше не доносился издалека. Бергер орал, рычал. Он изо всех сил выдергивал ноги из жижи. Выбравшись, он пронесся мимо Блум, издавая рев, он был уже совсем близко. Ему вдруг показалось, что он может различить каждый волос на затылке Эллен.
Раздался следующий щелчок, еще громче, чем раньше.
Бергер уже практически вступил на участок вокруг дома, когда увидел, что толстые цепи сместились еще немного. А потом он увидел, как одна рука отделилась от тела. Ему казалось, что он сквозь грохот непогоды слышит, как суставы вырываются из капсул, как трещат мускулы, как рвется кожа. Он видел, как правая рука выскакивает из рукава платья и описывает в воздухе дугу, прежде чем повиснуть, покачиваясь, как маятник, на одной из цепей на голом стволе.
Только теперь болото отпустило его ноги. С криком он вырвался на твердую почку и побежал к часовому механизму. Он обежал израненное тело Эллен и заглянул ей в глаза. Они не смотрели на него в ответ.
Их взгляд был неподвижен.
Это вообще не был человеческий взгляд.
Это был взгляд куклы.
– Это чертов манекен! – взвыл Бергер.
Блум выбралась из болота. Тонкие розовые струйки стекали у нее по лицу из крошечных ранок. Она ничего не говорила, только смотрела на руку, которая висела, раскачиваясь, на толстой цепи. Потом Молли подошла к телу, которое не было телом. Пока Бергер стоял, согнувшись и опираясь руками на колени, она рассмотрела лицо, которое никогда не было живым. Потом протянула руку, достала у манекена изо рта предмет и протянула его Бергеру.
Это была крошечная шестеренка.
31
Четверг 29 октября, 19:48
Бергер поискал взглядом Блум. Она медленно подошла с поднятым оружием к изуродованному манекену, привязанному к огромному, освещенному часовому механизму. Потом показала рукой в сторону и скользнула к террасе дома. Бергер последовал за ней. Когда они, пригнувшись, остановились перед ведущей на террасу лестницей, сходство с домом в Мерсте стало просто-таки противоестественным. Дома казались близнецами.
