— Первым занятием у нас травология, — рискуя сменить тему и разрядить обстановку, ухмыльнулся Гай. — Будет вести та грудастая...
Он закусил губу, неловко сжав в кулаки обе свои ладони, которыми демонстрировал размер прелестей достопочтенной каэли Зорик. Ванда поглядела на него скептически. Мальчишки!
— Та уважаемая инрэйг... — поправляя себя, пробормотал Гай.
Глава 22
Первое из двух занятий каэли Маркар проводилось в громаднейшей оранжерее, походившей на некий прозрачный лабиринт, выполненный из стекла и камня. Небольшие, выложенные разноцветными камнями дорожки вели к различным частям бесконечного строения. Некоторые имели прозрачный купол и были буквально залиты солнечным светом. В других помещение освещалось лишь зачарованными сферами, парившими над головами студентов, и не тревожившими те растения, что привыкли прятаться от дневного светила. Были те, где остро пахло сыростью и тленом, а порой стоял такой смрад, что слезились глаза. Торопливо выходя из одной такой секции, Ванда спрятала лицо в сгибе поднятой руки, с последних сил стараясь не вдохнуть.
— Что за ужас?! — воскликнул кто-то из её согруппников.
В ответ нечто змеевидное, укрытое слоем противной тёмной жижи, высунулось из секции, поползло к ноге юноши и стремительно обвилось вокруг его щиколотки. Гибкий обнаглевший корень «илхикамина куатемока» собрался утянуть обратно неосторожного студента, потревожившего его громким голосом.
— Как вы можете видеть, — невозмутимо продолжила пояснять Зорик, глядя на попытки подопечного высвободиться, — илхикамин не гнушается и живой плоти для подпитки своих корней.
— Помогите! — Ян попытался оторвать корень от ноги, но тот оплёл её ещё сильнее, уже подтаскивая мальчишку с «логову».
— А также можете видеть, что бывает с теми, кто слишком болтлив, когда велено молчать! — Маркар едва повела рукой, веля корню оставить в покое бедолагу.
Растение нехотя подчинилось, и склизкая «змея» скрылась в темноте секции, откуда вскоре послышалось печальное бульканье.
— Проклятье... — пробормотал Ян, поднимаясь и тряся ногой, пытаясь убрать с ботинка грязь. — Подождите меня!
Он возмущённо отправился вслед за товарищами, вовсе не горевшими желанием находиться рядом со смердящим согруппником.
— Илхикамин предпочитает заболоченные земли. Преимущественно обитает на Раудморских топях, но встречается и на окраине Томаринских лесов, в западной части. Оттуда и был привезён в оранжерею образец, который вам представлен сегодня, — продолжила пояснять Зорик.
Женщина шла впереди своих подопечных, шурша длинной юбкой тёмно-зелёного платья. Яркие огненные волосы инрэйг оставила распущенными, только по бокам головы подобрала их небольшими гребнями.
Ванда смогла нормально дышать, рискуя убрать от лица рукав форменной куртки и опустить руку. Голова буквально кружилась от слабости. Она пошатнулась, неловко ступая по каменной дорожке, и была поддержана гибкой цветущей лианой, спустившейся к ней с купола очередной секции.
— Кто-то не выспался или вчера слишком увлёкся тренировками? — спросила Зорик, останавливаясь рядом с Вандой.
Её золотой взгляд, казалось, видел насквозь. Преподаватель мягко улыбнулась и подняла руку к своим волосам. Она вытащила один из гребней и аккуратно заколола его в основание сплетённой косы Ванды.
— Давай немного освежим тебя, странная девочка, — улыбнулась инрэйг, затем продолжая вести занятие, как ни в чём не бывало. — Илхикамин относится к линейке плотоядных растений. Но его легко можно спутать с «нопалцином куатемока», который находит питание исключительно в донных отложениях...
— Вот этот «пальцин» мне больше нравится, — пробурчал Ян, перебивая преподавателя, и наконец догоняя одногруппников. — Ненавижу всё, что пытается меня сожрать!
— Одного прикосновения стебля нопалцина достаточно, чтобы вызвать сильнейший ожог, — хмурясь, продолжила Зорик, прохаживаясь рядом с лианами, цветущими тёмно-синими цветами. — А ожог вызывает яд первого уровня, провоцирующий полный паралич жертвы. Которая, в свою очередь, непременно утонет, опускаясь на дно.
Инрэйг приблизилась к студенту, глядя на него пронзительным янтарным взглядом, буквально гипнотизируя своим голосом.
— Чаще всего на дне Раудморских топей обитают популяции эллеурий — созданий, способных обглодать за несколько минут даже тушу дикого ханка. И вот перегнившими остатками их пиршества и питается так понравившийся тебе нопалцин.
Ян сглотнул ком в горле, нервно улыбаясь преподавателю.
— Первое правило безопасности на топях — ваше тело должно быть полностью скрыто одеждой. Никаких открытых участков.
— Я вообще никогда не собираюсь даже приближаться к этим поганым топям! — возмутился кто-то из группы.
— Пара илхикаминов будет получше охранных печатей, — хмыкнул Гай.
— Все враги разбегутся от того, что будет смердеть на всю округу, — поморщился Раду. — У них будут слезиться глаза, от того и станут беззащитными. Как, впрочем, и ты, Гай! Тебя эта склизкая зараза слопает первым!
Слушая болтовню товарищей и пояснения преподавателя, Ванда с удивлением отметила, что голова уже меньше болела от их голосов, а тело наполнялось некой лёгкостью, даря долгожданное облегчение. Каэли Зорик восстанавливала её силы через свой гребень? Чувствуя благодарность, Ванда прикоснулась к украшению. Пальцы слегка покалывало при контакте с золотистыми камнями, которыми оно было инкрустировано. Эта женщина снова выручила её...
— Здесь вы можете видеть «веренику дурманящую», — тем временем дальше представляла обитателей оранжереи Зорик.
Наконец приятный тонкий аромат наполнил лёгкие, стирая воспоминания о посещении логова плотоядного илхикамина. Вереника была невысоким деревцем, с корой, походившей на крупную тёмную чешую. Тонкие ветви причудливо изгибались при приближении Зорик, и непонятно было, что тому причина: присутствие инрэйг или само деревце «живое». Большие бледно-жёлтые цветы, с гладкими блестящими лепестками, поворачивались вслед за движениями преподавателя, будто боясь упустить хоть слово.
— Она цветёт, — Ванда с интересом наблюдала за цветами, а те, казалось, в ответ изучали её, глядя почти чёрными бархатными сердцевинами. — Разве её аромат не опасен?
— Напротив, — улыбнулась Зорик, приближаясь к веренике.
Словно послушный питомец, деревце потянулось к ней ветвями, а аромат усилился, благодаря едва приметной жёлтой пыльце, поднявшейся в воздух.
— Опасны не цветы, а плоды вереники. Через несколько дней лепестки опадут, и завяжутся плоды. Вызревая, они образуют изингому — разновидность так называемой коробочки, которая распадается на части, разрываясь по швам, и открывает свою сердцевину с закреплёнными на ней семенами. Именно они источают дурманящий аромат, который действует на людей губительно. Он не смертелен, скорее таковы могут быть его последствия. Поскольку человек рискует оказаться в опасности, не контролируя ни своё сознание, ни действия. Поэтому стоит обходить стороной заросли вереники в этот период, — пояснила Зорик, поглаживая ветку деревца.
