— Утром сделаешь это. Пусть погреется, — понимая, как странно прозвучали его слова, отозвался Яр.
— Кажется, ты завёл приятеля, — устало усмехнулась Хельга. — Но ты так и не ответил на мой вопрос.
— Я думаю... — Яр перевёл дыхание, стараясь не показать подруге, что рёбра всё ещё саднили. — Я почти уверен. Нет, проклятье. Я уверен, что нашёл её. Мне так кажется, Хельга.
Заканчивая с его ранами, она опустилась на каменный пол пещеры рядом с Яром, принимаясь глядеть на костёр.
— Хочешь сказать, ты задержался, поскольку считаешь, что нашёл Трин? — теперь она недоверчиво посмотрела на томаринца. — Ты уверен, Яр? С тех пор как кто-то распустил слухи о существовании печати, без конца появляются охотники, желающие её заполучить. Идиоты действительно верят, что она якобы откроет им доступ к сокровищам Томарина, награбленным разбойниками. Они идут на любые уловки.
— Я знаю. Томаринской печати нет, и никогда не было. Как и нет никаких сокровищ. Пьяная болтовня в трактире и не до таких небылиц доводит. Мы никогда не реагировали на попытки кретинов — охотников раздобыть то, что не существует, — Яр приблизил ладонь к огню, задумавшись ненадолго. — Но все они как один пытались поймать кого-нибудь из томаринцев и выведать «тайну». В этот раз всё было иначе. В этот раз явилась девушка. Что-то кольнуло здесь, понимаешь?
Яр коснулся своей груди нагретым у огня кулаком.
— Сам не понимаю, с чего такие наивные мысли. Но в тот вечер я прихватил старый ящик и согласился прийти на встречу. Помощник трактирщика сказал, что пришла девушка. Студентка Арда. В сопровождении самого ректора академии. Это не была простая уличная девка, которая сыграла бы что угодно за горсть монет. И у неё был знак на руке. Не татуировка, а написан свежими чернилами. Она смогла открыть ящик, Хельга. Ты можешь представить моё изумление?
— Смогла открыть? — нахмурилась Хельга. — Она студентка этой проклятой академии? У богов странное чувство юмора... И что же? Трин признала себя его дочерью? Чего желает? Каковы её намерения? Говори же.
— Когда мы виделись в последний раз, меня вежливо отослали подальше с явной надеждой больше никогда не встретиться, — пробормотал Яр.
— Что? — удивилась подруга, бросая в огонь использованные бинты.
— Она похожа на отца. Тот же упрямый взгляд. На мать совсем немного... И она не узнала меня. Я мог измениться за прошедшие годы, но ведь не настолько, — голос Яра охрип и стал тише. — Кажется, она ничего не помнит, Хельга. Но это ещё не всё.
— Что же?
— Она зовёт себя Вандой Синхелм, — томаринец поднялся вслед за подругой, когда та сорвалась с места, сверкая гневным взглядом.
— Синхелм? — губы Хельги презрительно изогнулись.
— Эта девушка считает его отцом, — на выдохе договорил Яр.
— Проклятье. Яр! На тебе чары? Навели морок? Или ты сошёл с ума? — возмутилась разбойница. — Хочешь, чтобы я поверила во всё это?
— А что прикажешь мне делать? Я не имею магии. Могу взломать практически любой обычный замок, но не знаю вашей силы. А она смогла открыть ящик под охранной печатью. На это был способен только он, поскольку сам поставил печать. И я видел, как маленькая Трин делала то же самое, когда прятала там сушёные цветы, пока отец не видел. Он разрешал ей. А малышка думала, что смогла перехитрить его защиту. Поэтому я и взял ящик с собой. Чтоб проверить. Как объяснишь это? — Яр вопросительно посмотрел на подругу.
Он потянулся за рубахой, надевая её обратно и подкатывая рукава.
— Эта девушка не искала никаких сокровищ. Она не похожа на охотницу. И этот некромант при ней, как тень. Я не верю в обман или хитрость. Я должен всё выяснить до конца. Тебя же прошу рассказать об этих новостях Калвагу. Мне нужно вернуться в город.
— Думаешь, я дам тебе просто так уйти в Валмир, после того как сказал, что объявилась та, кто зовёт себя дочерью Синхелма? — Хельга сжала кулаки.
Ненависть её была так сильна, что волосы наливались цветом. Казалось ещё немного, и вспыхнут, как пламя за спиной.
— Всё может оказаться вовсе не тем, чем кажется, Яр! Что если в этот раз охота ведётся не за печатью? Что, если всё это очередная попытка Синхелма...
— Я должен убедиться в этом сам, — твёрдо ответил Яр.
Он приблизился к ней и опустил ладонь на плечо, глядя в янтарные глаза.
— Остались только вы с Калвагом, — глухо проговорила Хельга. — И больше не будет никого, кто сможет открыть правду.
— Ты ведь знаешь. — Яр тепло провёл исцарапанной ладонью по её волосам. — Никто не станет слушать парочку разбойников, которыми мы сейчас считаемся. Всё, что нам остаётся — это надежда. И вера. Вера в то, что однажды Томарин вновь оживёт и обретёт своё сердце. Это будет лучшей местью всем демонам, что глядят на нас из прошлого. И будет лучшим доказательством. Я готов рискнуть, Хельга. Что моя жизнь? За неё давно объявлена цена и расклеена по всем столбам Валмира. Даже если за всем стоит Синхелм, мы не можем отступиться. Мы искали все эти годы, но ошибались, искали не там. Он забрал Трин. Это был он! Поэтому не могли найти её. Ты ведь понимаешь, что это шанс.
— Этот шанс может стать твоей гибелью, — мрачно ответила Хельга. — Я иду с тобой в город.
— Я справлюсь сам.
— Сегодня ты меня не убедил!
— А вот это было не честно... — Яр потёр небритую щёку возле пореза и прошёлся к выходу из пещеры.
Прислонился плечом к холодным камням, сложил руки на груди и услышал, как треснул рукав в месте, где был ранее порван. Томаринец поглядел на шумевшие вершины яльмаров. Те чётко выделялись на фоне предрассветного неба, начинавшего светлеть у горизонта.
— Скоро они зацветут. Как в тот день, когда Трин появилась на свет, — задумчиво произнёс Яр. — Как думаешь, если она увидит это, то сможет вспомнить?
— Яр, — Хельга остановилась рядом.
- Да?
— Я знаю, как ты был предан ему. И знаю, как был предан его семье. Но даже если эта девочка действительно Трин, то должен судить, отметая чувства. Прошло больше десяти лет. И если не помнит прошлого, то всё это время была во власти Синхелма. Была воспитана им. Считает его своим отцом. Верит каждому его слову.
— Я понимаю, — с комом в горле отозвался Яр.
— Она может оказаться вовсе не той милой Трин, которую ты помнишь. И может быть лишь частью его плана. Даже сама не зная об этом. Заставить тебя выдать себя. Открыть старый ящик. Нарисовать томаринский знак. Всё это — возможно очередная подлая уловка. Мы не можем просто так привести её в лес.
— Я не настолько безумен, Хельга, — сухо заговорил Яр, повернувшись к подруге. — От того и хочу всё выяснить. Но если в человеке есть честь — этого не скрыть. А в ней она есть. Синхелм наверняка использует её. Нужно проследить. Нужно вернуться в Валмир.
