Боултоны никогда не требовали, чтобы Сет отказался быть Уоуосаком ради того, чтобы стать Боултоном. Его официальное имя было Сет Джеймс Уоуосак Боултон. Ему было вполне комфортно быть и тем и другим, и к такой свободе выбора он относился очень серьезно.
Не важно, что там у Кейт на уме, потому что между ними нет ничего кроме деловых интересов.
За исключением…
За исключением некоторых моментов: он массирует ей поясницу… ее лицо засветилось радостью, когда он вошел в агентство.
Нет, ему важно, что она думает.
Официантка принесла еду. Сет обвел взглядом тарелки: картофеля фри столько, что можно накормить целую армию, на размеры бургеров тоже не поскупились, и пива предостаточно. Еды хватило бы на пятерых.
– По-моему, это очень вкусно. – Сет посмотрел на Кейт. – Что-то не так? – спросил он, не имея в виду поданные блюда.
– Нет-нет. Просто… – Она подхватила на вилку кусочек картошки и медленно положила в рот. – У вас, судя по всему, сложная семейная история.
Сет хмыкнул:
– Весьма.
Черт! Зачем он вообще поднял эту тему? И со вздохом принялся за бургер.
– Ешьте, Кейт. Вы же голодны.
Они ели с аппетитом, правда, Кейт делала это деликатно, но, слава богу, все же ела.
Вдруг она сказала:
– Я рада, что вы зашли ко мне в «Зангер», Сет.
– Да?
Интересно, чему она обрадовалась: комиссионным от предполагаемой сделки, или возможности поблагодарить его за номер в отеле, или…
– Я думала о вас. – Кейт избегала встретиться с ним взглядом.
– Думали по-хорошему?
Она кивнула:
– Большинство людей не сделали бы того, что вы сделали для меня.
Что она имеет в виду? Отель или историю с раздеванием невесты?
– Вы недооцениваете людей.
Она грустно засмеялась:
– Нет, это не так. Я почти вышла замуж за Роджера, и вы еще не знакомы с моим отцом. Такие люди, как вы, Сет, редкость. – Она смотрела на него из-под густых ресниц. – Вы особенный. Вы сами этого не сознаете.
У него сильно запульсировала кровь, руки закололо от желания опять обхватить ее талию. Она считает его особенным? Что ж, он мог бы показать ей кое-что особенное. Не спеша, нежно, а потом пожарче. И очень, очень по-особенному.
Стоп. Она недоступна для него. Она ждет ребенка, и они заняты приобретением недвижимости. И быть отфутболенным он не хочет.
Ну какой у него может быть интерес? Но когда она смотрит на него вот так, то он должен признать, что хоть небольшой интерес, но есть.
– Знаете, что я думаю? – спросил он.
– Что ранчо, где окна в комнатах на разных уровнях, дело рук дьявола?
Он фыркнул и чуть не подавился картошкой.
– И это тоже. Но если серьезно, то я думаю о том, что это вы не сознаете, какая вы особенная.
Щеки у нее из нежно-розовых сделались пунцовыми.
– Никакая я не особенная. Я – одна сплошная неурядица.
– Да, ситуация не простая. Но это не значит, что вы запутались. Вы решили, что раз вы бросили Роджера у алтаря, то вы неудачница. А когда я смотрю на вас, то все, что я вижу, это очень сильную, очень смелую женщину.
У нее вырвался вздох, и она прижала руку к груди.
– Сет…
– Я серьезно говорю. – Он не позволит ей принижать себя. – Вы ушли от никудышного брака и из семейного бизнеса, верно?
Она кивнула, глаза у нее подозрительно заблестели.
– А знаете почему? Потому что у вас будет ребенок, и вы намерены сделать все возможное, чтобы создать этому ребенку самую лучшую жизнь. Вы ушли от благополучной жизни, зная, что будет трудно, но вы приняли правильное решение. Вы поражаете меня, Кейт.
О, черт. Искренние комплименты сыграли плохую службу – теперь она плачет. Слезы текли по щекам, и он этого не вынесет.
Сет перегнулся через стол, взял за подбородок и стал вытирать слезы.
– Простите, – мягко произнес он. – Я не ожидал, что мои слова вызовут у вас слезы.
– Не вздумайте взять свои слова обратно. – Она схватила салфетку и вытерла глаза. – Это самое приятное, что я когда-либо услышала.
Ну и ну! Ее прежний жених, ее отец… да кто-нибудь замечал, какая Кейт на самом деле?
Кейт несколько раз глубоко вздохнула, справилась с волнением и еле заметно улыбнулась:
– Простите… это гормоны.
– Это мне надо извиняться, что излил на вас столько всего.
– Да… столько неожиданных комплиментов.
За столом повисло молчание. Вдруг за спиной Кейт Сет заметил знакомую фигуру. Черт возьми – это Джек Рой, старинный приятель Билли Боултона. Сет кивнул Джеку, надеясь, что тот пройдет мимо.
Не повезло.
– Сет! Наконец-то объявился! – Джек остановился у столика и расплылся в улыбке, глядя на Кейт. – А кто эта красавица с тобой? Привет, красотка!
Сет был готов его прибить. Джек Рой был прирожденным бабником, к тому же смазлив и нравился женщинам. Неужели он приворожил и Кейт своей улыбкой?
– Джек, – сдержанно произнес Сет, – это Кейт Барроуз, мой риелтор. А это Джек Рой, главный художник нашей компании. – Сет рассчитывал, что Джек уловит намек и смоется, но напрасно.
– О, я не только художник, – промурлыкал Джек с обольстительной интонацией, которую использовал с каждой женщиной, и Сет не раз это слышал.
Щеки у Кейт покраснели, и она опустила глаза. Дьявольщина! Это катастрофа. Джек не только вклинился не вовремя, когда общение с Кейт начало принимать интересный оборот, но он наверняка позвонит отцу и спросит, знает ли Билли, что Сет обедает с прехорошенькой риелторшей. Что Джек успел понять? Видел или нет, как Сет вытирал ей слезы?
Пропади все пропадом. Сет развернулся и заехал ботинком Джеку в голень. Надо отдать Джеку должное – он даже не поморщился и не выругался.
Вместо этого он заулыбался во весь рот и произнес чарующим голосом:
– Не позволяйте ему вас обижать, – и кивнул на Сета.
– О… мы всего лишь вместе обедаем. – Кейт смущенно посмотрела на Джека.
Сет добавил:
– Я покупаю дом.
Если бы Джек сказал что-то вроде того, что Сет, оказывается, уже взрослый мальчик, раз делает подобные приобретения, то нос Джека утратил бы часть своей красоты.
Джек, видно, это понял и всего лишь многозначительно подмигнул Сету.
– Ну, в таком случае не стану мешать деловым разговорам, – произнес он и, наклонившись, взял руку Кейт. – Мисс Барроуз, счастлив был познакомиться, – и – вот негодяй! – коснулся губами ее пальцев.
