«Дебюсси был очень хорош собой, одетый во все черное с головы до пят. В рубашке из мягкой ткани с глубокими складками, в свободно повязанном галстуке. Наш принц тьмы в окружении друзей, высказывавших одобрение результатом его работы. Дебюсси был молчалив и сосредоточен. Когда мы прощались после посещения пивной “У Мюллера” перед фонтаном Мольера, Дебюсси признался мне: “Я заберу ‘Фантазию’ ”. — “Почему? Вам не понравилось исполнение?” — “Нет-нет, просто мой финал меня разочаровал”. Не было смысла настаивать: если дело касалось музыки, он становился несговорчивым».
Морис Эммануэль также свидетельствует, что Дебюсси не был удовлетворен своим сочинением. «Закончив работу, Дебюсси стал корить себя за допущенный промах: то, что вышло из-под его пера, противоречило убеждениям композитора. Он отрекся от своей “Фантазии”. Ему показалось, что от нее веет скукой школы по причине слабой разработки темы и контрапунктических нагромождений. И то, за что его хвалили некоторые меломаны, он посчитал ошибкой». Дебюсси никогда больше не возвращался к этой работе и отказывался издавать партитуру. Здесь проявилось стремление композитора к совершенству, а также недовольство тем, что его произведение было сокращено на две трети. Впоследствии Дебюсси доработал оркестровку «Фантазии», поскольку это произведение было дорого его сердцу. Впервые она была исполнена лишь в ноябре 1919 года в Лондоне после смерти композитора. Соло на фортепиано исполнил Альфред Корто
[61]. Партитура была издана годом позже.
Столь несчастливая от рождения «Фантазия для фортепиано с оркестром» была куплена издательским домом Поля де Шудена благодаря вмешательству Катюля Мендеса (1841–1909) — поэта, драматурга, автора романов и оперных либретто, истинного поклонника музыкального творчества Вагнера. Мендес был женат на Жюдит, одной из дочерей Теофиля Готье
[62], затем ушел от нее к Августе Ольмес. Он был старше Дебюсси почти на 20 лет. Мендес вовсе не случайно помог молодому композитору. Робер Годе рассказывал: «Дебюсси получил короткое письмо, подписанное Катюлем Мендесом. Музыкант был весьма смущен и озадачен теми лестными словами, которыми его осыпал поэт. За письмом последовал визит его автора. За визитом — прослушивание. Он похвалил композитора и заставил его закончить работу, пообещав оказать содействие в ее публикации. В результате партитура была отпечатана на хорошей бумаге». Автор многочисленных либретто Катюль Мендес уже долгие годы хранил в ящике письменного стола написанное им либретто к опере «Родриго и Химена». Он предложил Дебюсси сочинить музыку к этому произведению. Молодой композитор согласился, поскольку чувствовал себя обязанным Мендесу и очень нуждался в деньгах ввиду отсутствия постоянного заработка. Парнасская поэзия Мендеса не соответствовала вкусу Дебюсси, предпочитавшего поэтов-символистов. Кроме того, Дебюсси уже имел печальный опыт работы по заказу, когда сочинял музыкальные отрывки для предоставления на конкурс на соискание Римской премии, а затем выполнял учебные задания для академии. Сочинять музыку в определенных рамках не способствовало полету его вдохновения и противоречило его творческим принципам.
Как вспоминает все тот же Робер Годе, «Дебюсси мог свободно творить только по собственным строгим законам. Выбор поэтических произведений для его музыки зависел от природы его творческого гения». Все же Дебюсси сочинил музыку к двум актам оперы, а затем отказался от этой затеи. Существует легенда, что столик, за которым композитор работал в кафе, опрокинулся и партитура сгорела, что и положило конец этому проекту. Но это легенда в чистом виде, поскольку Альфред Корто купил рукопись. Партитура впервые была издана в 2003 году в издательском доме Дюрана. Но если своей покупкой Корто опроверг одну легенду, то стал автором другой. Он полагал, что Мендес встретился с Манюэлем Ашилем Дебюсси в Неаполитанском кафе, где тот играл в домино. Отец композитора якобы попросил поэта, имевшего большие связи в мире искусства, помочь его сыну. Помимо того, что молодой композитор посещал кафе, где собиралась артистическая и литературная парижская богема, чаще, чем его отец, трудно представить, что он согласился на проект, родившийся по протекции его отца.
Хотя опера «Родриго и Химена» не вдохновила Дебюсси, 1890 год все же оказался для него весьма плодотворным. И это случилось после двух лет творческих поисков, размышлений, художественных и музыкальных экспериментов. Этот год ознаменовался также новыми встречами, в частности с Малларме.
ВОКРУГ ПРЕЛЮДИИ «ПОСЛЕПОЛУДЕННЫЙ ОТДЫХ ФАВНА». 1890-1894
Упорный и неутомимый поиск — идеал любого искусства.
Из письма Дебюсси Андрею Понятовскому. Февраль 1893 года
В письме Роберу Годе от 25 декабря 1889 года едва оправившийся от пневмонии и продолжавший борьбу против того, что он называет «тенденциями к большой печали», композитор подписывается уже не «А. Дебюсси», а «Кл. А. Дебюсси». Это означает, что отныне он воспринимает свое второе имя, которое ему дали родители, как первое, а вскоре и как единственное. В 1892 году на пороге весны музыкант окончательно отказывается называться Ашилем и подписывается только как Клод. В 1893 году он еще несколько раз будет использовать свое двойное имя Ашиль Клод в письмах, адресованных Эрнесту Шоссону. То, что можно было бы принять за некое кокетство или несущественную деталь, свидетельствует о том, что композитор охвачен жаждой перемен, отражавшейся и в его творчестве, и в личной жизни.
В конце 1889 года в жизнь Клода вошла молодая женщина Габриэль Дюпон. Насколько известно, после любовной связи с Мари Бланш композитор впервые вступил в серьезные отношения с представительницей слабого пола. Ее имя он написал в посвящении к первому акту оперы «Родриго и Химена» в апреле 1890 года. Габриэль являлась уроженкой города Лизье и была на четыре года моложе Клода. Красивая, зеленоглазая, с пышной копной темно-русых волос, которые она обесцвечивала, чтобы сойти за блондинку, она оставила родную Нормандию, чтобы попытать счастья в Париже. Какое-то время Габриэль работала помощницей модистки. В тот момент, когда она познакомилась с Дебюсси, у нее была любовная связь с графом де Вильнёв. Клод встречался с Габриэль несколько месяцев, прежде чем решился предложить ей жить под одной крышей. «Она была не самой легкомысленной из всех блондинок, которые встречались на моем жизненном пути. У нее были довольно крупный подбородок, тонкие запястья и лодыжки, кошачий взгляд. Она стоически и, можно сказать, с благородством пошла на то, чтобы разделить “нищету на двоих”», — писал о ней Рене Петер. Решительная и смелая, Габриэль Дюпон была рядом с композитором в его самые трудные годы. «У нас были бурные сцены из-за острой нехватки денег», — позднее призналась она. Романтическая внешность Габи, как ее называли друзья, соответствовала типу женщин, воспетых такими поэтами, как Бодлер или Верлен. Несмотря на то, что его чувства к Габриэль значительно отличались от тех, какие он испытывал к Мари Бланш Ванье, Дебюсси был по-настоящему ею увлечен. Вот и Рене Петер был не далек от истины, когда писал, что «женщина всегда интересовала его больше, чем женщины». Дебюсси в музыке воплощал свои грезы и мечты о прекрасной женщине. В повседневной жизни на первом месте у него было искусство, а женщины — на втором. И только тем из них, кто серьезно занимался музыкой — Мари Бланш Ванье, а затем Эмме Бардак, — удалось заглянуть в его внутренний мир, в то время как Габи и позднее Лили так и не переступили порога его рабочего кабинета.
