К концу октября 1893 года молодые люди были уже неразлучными друзьями и решили вместе снять дом в Нейли, где каждый имел бы возможность жить так, как ему заблагорассудится. Луис предложил и Полю Валери поселиться в этом же доме на втором этаже. Но друзья вовремя поняли, что у них слишком разные характеры, чтобы проживать под одной крышей. В начале 1894 года Пьер Луис переехал в трехкомнатную квартиру на улицу Гретри по соседству с Итальянским бульваром, где начал каждый вторник принимать друзей. Квартира была обставлена с роскошью, начиная от штор, мебели и ковров и кончая книгами в дорогих переплетах.
Несмотря на щедрость друзей и деньги, выручаемые за уроки и продажу прав на музыкальные произведения, Дебюсси никак не мог вырваться из нищеты. Это не мешало ему сохранять любовь к предметам роскоши. Дружба с таким эстетом, как Луис, только усиливала его тягу к красивой жизни. И у него Дебюсси просил денег взаймы. Шутливый тон, с которым он обращается к Луису, проливает свет на характер их отношений:
«Старина Пьер!
Я по самую шею в черном, зеленом, разноцветном болоте! И по сему Клод просит своего дружочка оказать ему услугу: дать хотя бы один луидор! За это Клод адресует Пьеру свое благодарное “спасибо” и заверяет в своей преданной дружбе.
Как тот, кто сказал бы фа минор».
Всякий раз, попадая под влияние того или иного друга, Дебюсси улавливал его настроение и отвечал в той же тональности. Так, письма, адресованные Шоссону, полны меланхолии. В письмах Пьеру Луису много выдумки, юмора и шуток.
Пьер Луис был довольно близким другом Дебюсси на всем протяжении работы над «Пеллеасом и Мелизандой», одним из самых фундаментальных произведений композитора.
ПЬЕР ЛУИС И «ПЕЛЛЕАС И МЕЛИЗАНДА». 1893-1896
Моя душа в этот момент серого, стального цвета, летучие мыши кружатся вокруг колокольни моих грез! У меня остается лишь одна надежда на «Пеллеаса и Мелизанду». И только Бог знает, насколько призрачна эта надежда.
Из письма Дебюсси Э. Шоссону.
1 января 1894 года
17 мая 1893 года Дебюсси присутствовал на представлении драмы Мориса Метерлинка
[79] «Пеллеас и Мелизанда», состоявшемся в Париже на сцене театра «Буфф-Паризьен». Сюжет пьесы достаточно простой. Принц Голо, вдовец, женится на Мелизанде. Между молодой женщиной и Пеллеасом, сводным братом принца, вспыхивает любовь. Малолетний сын Голо сообщает отцу, что Пеллеас и Мелизанда тайно встречаются. В приступе ревности Голо убивает Пеллеаса и тяжело ранит Мелизанду. Женщина умирает, успевая произвести на свет девочку. Стиль и атмосфера пьесы напоминают простенькие и наивные средневековые сказки. И эта романтическая простота пришлась по вкусу Дебюсси. Композитор мечтал о чистом и естественном музыкальном языке, далеком от композиторского почерка Вагнера:
«Мое знакомство с “Пеллеасом и Мелизандой” состоялось в 1893 году… Несмотря на энтузиазм, который охватил меня после первого прочтения пьесы, и, возможно, неосознанное желание переложить этот сюжет на музыку, я начал серьезно задумываться над возможной работой над этим произведением лишь к концу все того же 1893 года.
Я уже давно собирался сочинить музыку к театральной постановке. Форма, в которой мне хотелось осуществить этот замысел, была настолько непривычной, что после нескольких попыток я почти отказался от задуманного.
Драма “Пеллеас и Мелизанда” вопреки ее волшебной атмосфере грез и мечтаний содержит больше человеколюбия, чем пьесы, основанные на так называемой правде жизни. Это превосходно подходило к тому, что я намеревался сделать. Образный и выразительный язык пьесы вполне мог найти свое продолжение в музыке и оркестровом оформлении».
В ноябре 1893 года Дебюсси, начавший работать над «Пеллеасом и Мелизандой», отправился вместе с Пьером Луисом в Бельгию. Причем он приехал в Брюссель, чтобы не только повидаться с Эженом Изаи, но и нанести визит Морису Метерлинку.
«Я увиделся с Метерлинком и провел с ним целый день в Генте. Вначале он вел себя словно молодая девушка, которой представляют будущего супруга, но постепенно оттаял и показал себя весьма общительным и любезным человеком. Он говорил со мной о театре, и я понял, что передо мной незаурядная личность. Что же касается “Пеллеаса и Мелизанды”, то он дал свое согласие на сокращения. Он даже указал мне места в пьесе, где это лучше всего сделать. Весьма полезные советы! Теперь о музыке. Он заявил, что ничего в ней не понимает. Он слушает симфонию Бетховена и чувствует себя как слепой в музее. В любом случае он произвел на меня самое лучшее впечатление. Он говорит необыкновенные вещи с подкупающей простотой. В тот момент, когда я благодарил его за то, что он доверил мне “Пеллеаса и Мелизанду”, он старался убедить меня в том, что это он должен благодарить меня за то, что я захотел переложить его прозу на музыку! И поскольку я был диаметрально противоположного мнения, мне пришлось прибегнуть к дипломатии, которой, увы, природа меня обделила», — писал Дебюсси Эрнесту Шоссону 16 ноября 1893 года.
Вспоминая эту встречу с Метерлинком, Пьер Луис в 1914 году писал своему брату: «Я говорил вместо него [Дебюсси], потому что он был слишком застенчив, чтобы ясно выразить свои мысли. Метерлинк оказался еще более застенчивым. Он просто молчал в ответ. Мне пришлось говорить и за Метерлинка. Я никогда не забуду этой сцены».
Начало работы над «Пеллеасом и Мелизандой» совпало с переездом Дебюсси на улицу Гюстава Доре, 10, в трехкомнатную квартиру на шестом этаже. Одна из комнат была очень светлой и тихой. Квартира была более уютной по сравнению с предыдущим жилищем композитора, поскольку была обставлена мебелью, которую дал Шоссон, а на стенах висели картины, предоставленные Лёролем. Тем не менее материальное положение Дебюсси оставляло желать лучшего, а тяга к изысканной роскоши нисколько не уменьшилась. «Дебюсси — бедняк, зарабатывавший на жизнь репетиторством, — страдал от того, что ему приходилось открывать и закрывать банальные задвижки на окнах в съемных квартирах, которые он часто менял. И тогда он заказал у Шарпантье полдюжины “художественно оформленных” шпингалетов и забирал их с собой всякий раз, как съезжал с очередной квартиры», — вспоминал один из друзей композитора. Дебюсси был во многом обязан своим друзьям и почитателям, таким как, например, издатель Жорж Гартман, который выплачивал ему ежемесячно по 500 франков в качестве будущего гонорара. Габи также старалась скрашивать будни композитора. «Все долгие месяцы, пока он корпел над своим “Пеллеасом и Мелизандой”, она вела себя тише воды ниже травы, чтобы “оберегать покой гения”. Она прибегала ко всем возможным ухищрениям: расточала улыбки, рассыпалась в любезностях перед торговцами. Она не гнушалась никакой работы, чтобы как-то свести концы с концами. Он же спускался со своего пьедестала лишь в случае, если его заставляла жестокая необходимость», — писал в своих воспоминаниях Рене Петер. Дебюсси охотно посвящал своих друзей в то, как продвигается его работа над оперой. Благодаря этому можно получить полное представление о том, какую эволюцию претерпела музыка «Пеллеаса и Мелизанды» за многолетний период ее создания, какие взлеты и падения пережил за это время композитор. Дебюсси часто играл музыкальные отрывки из своих сочинений на фортепиано, чтобы услышать мнение друзей.
