Вот как несколько лет спустя описывал эту последнюю гастрольную поездку Гюстав Доре: «В Амстердаме и Гааге его ждал оглушительный успех. Он получил незабываемые впечатления от восторженной публики… Гуляя в Амстердаме вдоль набережных, какие только прекрасные проекты мы не обсуждали! Мы с ним, словно двадцатилетние, строили воздушные замки и тешили себя иллюзиями… Плохая примета: возвращаясь в Париж, Дебюсси нечаянно сильно поранился — его левую руку зажало между вагонными дверьми». И только к 21 марта опухоль, образовавшаяся после полученной травмы на большом пальце левой руки, немного спала. В рамках особого музыкального вечера, который был организован Филармоническим обществом в концертном зале Гаво и посвящен творчеству композитора, Дебюсси впервые выступил на публике со своими произведениями, написанными годом ранее, включая «Детский уголок», «Сады под дождем», а также «Три стихотворения Стефана Малларме». Вокальную партию исполнила Нинон Валлен. На следующий день Дебюсси заболел. Его свалил грипп. Кроме того, его беспокоили боли в области грудной клетки. Болезнь приковала музыканта к постели более чем на три недели. К тому же он чувствовал себя полностью разбитым. Тем не менее 28 апреля Дебюсси отправился по приглашению одного богатого семейства в Брюссель, где сыграл семь пьес из цикла «Прелюдии для фортепиано», «Образы», «Песни Били-тис» и «Прогулку двух влюбленных». Так же как и раньше, вокальную партию исполнила Нинон Валлен.
Накануне Первой мировой войны Дебюсси впал в такую глубокую депрессию, какой никогда раньше у него не было. Он брался за музыкальные проекты и тут же их забрасывал. Время от времени соглашался давать концерты исключительно по «экономической необходимости». Музыка не вызывала у него былого трепета. «Вот уже четыре с половиной месяца, как я не могу ничего сочинить! Естественно, что такое положение вещей чревато мелкими домашними неприятностями. Наступает момент, когда осознаешь, что единственный способ выйти из этого тупика — это наложить на себя руки. Я чувствую себя потерянным и ничтожным!
Ах! Тот “чародей”, который вам так нравился, где он? Теперь это угрюмый шут, который вот-вот загонит себя в гроб», — писал он Роберу Годе.
В то лето композитор снова взялся за «Песни Билитис», намереваясь адаптировать их для игры на фортепиано в четыре руки. И назвал это произведение «Шесть античных эпиграфов». Дебюсси вместе с Эммой совершил в период между 16 и 19 июля последнюю совместную поездку в Лондон по приглашению лорда Спейсера — дирижировать оркестром на организованном им концерте. 1 августа 1914 года — в день, когда была объявлена всеобщая мобилизация, Дебюсси разослал письма портному, в магазины по продаже одежды и аксессуаров для путешествий с просьбой об отсрочке оплаты счетов. Несмотря на то, что он целиком и полностью разделял взгляды националистов, война представлялась ему как великое потрясение, перевернувшее в первую очередь его личную жизнь. Он вспомнил о своих невзгодах, усталости, долгах, возрасте. К тому же его здоровье уже подтачивала смертельная болезнь, о которой ему пока никто не сообщил.
«Знаете, мне чуждо хладнокровие, и я не настроен воевать. Мне никогда не представлялось случая держать в руках винтовку. Прибавьте к этому воспоминания о семидесятых годах, которые вовсе не вдохновляют меня на подвиги. Представьте, как переживает моя жена, у которой в армии сын и зять! Все это осложняет мою жизнь так, что я чувствую себя мельчайшей частицей, унесенной этим чудовищным катаклизмом. Все, чем я занимаюсь, мне кажется мелким и ничтожным! Я дошел до того, что начал завидовать Сати, который серьезно намерен защищать Париж в звании капрала», — писал Дебюсси Жаку Дюрану 8 августа 1914 года. И ему же 21 сентября:
«Столько ударов мне нанесено, какой ужас мне пришлось пережить. Я не говорю уже о том, что на протяжении двух месяцев мне не удалось написать ни единой ноты и прикоснуться к фортепианным клавишам, — все это не имеет никакого значения в свете недавних событий. Понимая, что происходит, я не могу позволить себе думать об этом без грусти. Потерянное время в моем возрасте уже никогда не наверстаешь».
5 сентября Дебюсси отправился на несколько недель вместе с семьей в Анжер, чтобы укрыться от войны. Эту поездку композитор считал бесполезной и весьма затратной, но Эмма была другого мнения. С музыкальной точки зрения Дебюсси испытывал двойственные чувства. Он находил, что смешно подвергать остракизму Вагнера, как это делали интеллектуалы и музыканты, такие как Баррес
[146] и Сен-Санс. При этом он добавлял: «Я думаю, что мы дорого заплатим за то, что нам не нравится творчество Рихарда Штрауса и Шёнберга
[147]». (Из письма Дебюсси Никола Коронио. Конец сентября 1914 года.)
Читая газетные новости, Дебюсси горевал по поводу несовпадения его взглядов с позицией отправившихся на фронт людей. «Если бы мне хватило смелости и в особенности если бы я не боялся некоторой “помпезности”, свойственной этому жанру музыкальных сочинений, то охотно бы написал героический марш… Но еще раз мне кажется, что смешно демонстрировать свой героизм, когда отсиживаешься в спокойном месте, а не находишься под пулями…» — писал он Жаку Дюрану 9 октября 1914 года.
Между тем в ноябре Дебюсси сочинил «Героическую колыбельную», посвященную королю Бельгии Альберту I и его солдатам. Это произведение было написано по заказу английского писателя Холла Кейна, написавшего книгу о короле. В июне следующего, 1915 года Дебюсси сочинил патриотическое произведение для фортепиано под названием «Страница альбома» для благотворительного комитета, занимающегося сбором средств для раненых, в состав которого входила и Эмма. Композитор также давал благотворительные концерты. В декабре он сочинил «Рождество детей, не имеющих больше крова» для голоса и фортепиано. Это произведение Дебюсси имело большой успех и неоднократно исполнялось во время войны. Слушатели аплодировали, не жалея ладоней, что вызывало досаду композитора, который видел в этом только патриотический энтузиазм, не имевший ничего общего с его эстетической концепцией. В период между 1916 и 1917 годами Дебюсси сочинил черновой вариант кантаты на стихи Луи Лалуа «Ода Франции». Наконец, три музыкальные пьесы для двух фортепиано в четыре руки под названием «Белым и черным», сочиненные летом 1915 года, включали отрывок, навеянный «Балладами о врагах Франции» Франсуа Вийона. Патриотический и музыкальный вклад Дебюсси был в то время невелик и носил скорее символический характер. Похоже, музыкант посчитал, что музыка должна молчать, когда стреляют пушки. К тому же через совсем короткий промежуток времени композитору будет уже не до того, чтобы что-либо создавать. Что же касается его последней статьи, опубликованной 10 марта 1915 года в газете «Энтрансижан» под заголовком «Наконец одни!» и подписанной его именем, то неизвестно, произошло ли это при участии Вюйермо, главного редактора журнала «Revue de la Société musicale indépendante», в котором первоначально должна была публиковаться статья, носившая явный националистический характер. В ней автор вновь обращался к своей излюбленной теме — наследию Рамо, забытому французскими музыкантами: «С тех пор мы прекратили возделывать наш сад, кроме того, мы пожали руку коммивояжерам со всего мира». В заключение автор призывал к борьбе за чистоту национальной музыки и, в частности, снова выступал против влияния музыки Вагнера:
