– Не знаю. Только помнишь Розу Исааковну?
– Нашего районного гинеколога? Помню, конечно. А почему ты про нее вспомнила?
– Мы ведь с ней учились в одном классе. Она долго эмигрировать в Израиль, на свою историческую родину, не желала. Уж и дети ее там жили, и муж настаивал, а она все за свою работу держалась. Не хотела пациентов своих оставлять.
– Прекрасно ее помню. И что с ней?
– Померла на днях.
– Ой!
– А перед смертью написала мне письмо. Ты ведь знаешь, я электронной почтой не люблю пользоваться. Поэтому получила я его уже поздно. Померла Роза. Не удалось мне у нее всех обстоятельств дела выяснить.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что не погибла, похоже, Анастасия в тот раз, когда в реку сиганула. То ли ты мне все эти годы лгала, то ли она и тебя обманула, то ли хотела умереть, да не получилось. Не все ведь от нашей воли зависит в этой жизни. Когда жить, а когда умереть, не нам решать.
– Какая-то ты странная сегодня, мама. К чему ты этот разговор завела? Про Розу Исааковну покойницу вспомнила?
– К тому я говорю, что Розка у нашей Анастасии роды принимала.
– Что? Как?
– И было это в том же году, как мы Анастасию мертвой объявили, оплакали и отпели. А она в это время где-то проживала тайно. И сама не погибла, и ребенка не потеряла. А когда время рожать ей пришло, к Розе обратилась. Роды у нее должны были быть сложными, вот Анастасия и испугалась, что помереть может. Смотри-ка! С моста сигать в реку не побоялась, а тут испугалась.
– Так не за себя, наверное, – тихо произнесла Лизон. – За ребеночка.
– Ты знала?
– Нет. Клянусь тебе! Ничего не знала.
– Тебе верить… ты и соврешь, так недорого возьмешь. Вот и про то, что муж твой меня киллеру заказал, тоже, скажешь, ничего не знала?
– Мама!
– Что? Что ты хочешь мне еще сказать? Что твой Витя не мог такое сделать? Я тоже думала, что у него кишка тонка. Да видать, ошиблась. Да что я? Пожила уже свое, вас двоих родила, хватит. Но ты хоть понимаешь, что может значить для нас то, о чем я тебе сейчас рассказала? Этот ребенок, который родился у Анастасии, эта девочка, она может стать нашим спасением.
– Спасением?
– Эта девочка последняя, в ком течет наша кровь.
– А я? А ты?
– Я скоро умру. У тебя детей нет. И не факт, что когда-нибудь появятся. А у Анастасии родилась девочка, которая очень скоро может остаться последней из нашего рода.
– Почему последней?
– Ты думаешь, если твой муж повадился свои проблемы с помощью наемных убийц решать, то он на одном остановится? Одного подослал, не получилось, так он другого найдет. Или ты надеешься, что сама после моей смерти долго протянешь? Очень скоро он и тебя закажет.
– Витя меня любит.
– Деньги он любит, мелочная его душа. Богатства ему хочется. Знает, что у меня припрятано. Ты ему об этом сама и разболтала. Вот его и разбирает. Вот и неймется ему: как это старуха на золоте сидит, а ему отсыпать полной мерой не желает?!
– Мама, но это же и впрямь нехорошо с твоей стороны так жадничать. Посмотри, как мы живем.
– И что? Я должна это исправлять? Твой муженек за все эти годы так и не сумел сколотить себе состояния, теперь думает за мой счет дела свои поправить.
– Каждый крутится как знает. Витя ведь много от тебя не просил. Квартиру для нас отдельную, вот и все, чего он хотел.
– Квартиру – это ты хотела. Ты у меня девочка скромная, хотя и глупая. А Витька твой неуемный. Ему что ни дай, все мало будет. Для него квартира – это лишь начало. А там и пойдет и поедет. Конец все равно один, приговорил он меня к смерти, потому что женился на тебе только ради этих денег. Понятно?
– Откуда ты берешь такие вещи? Сначала про Анастасию нафантазировала невесть чего. Теперь за моего мужа взялась. Скажешь, у него тоже тайные дети есть, которых он обогреть за наш с тобой счет хочет?
– Нет, нету. А если бы и были, Витька твой ни о ком, кроме себя любимого, печься не умеет. А про Анастасию я тебе правду говорю. Не веришь мне, вот читай письмо Розки. И обрати внимание на упоминание того, кто привез к Розе нашу Анастасию.
– Кто?
– Китаец. Молодой китаец, который был с ней очень заботлив и предупредителен. Понимаешь, о ком идет речь?
– Кажется, да.
– Розка при всем желании не могла бы такого выдумать.
– Так может… Это его ребенок?
– Хочешь сказать, что у твоей сестры мог быть ребенок от китайца? Нет, нет! Ребенок похож на Анастасию. Ни капли примеси азиатской крови в девочке нету. Да ты читай лучше письмо, сама все поймешь!
Последовала новая пауза. Видимо, Лизон внимательно изучала послание гинеколога.
– Да, она пишет, что у Анастасии родилась девочка, маленькая и слабенькая, всего кило семьсот. Что Анастасия тоже выжила, хотя здоровье ее беременность подорвала сильно. Но еще она пишет, что потом Анастасия ушла, оставив своего ребенка у Розы.
– И что за ним на другой день приехал отец ребенка, который его и забрал.
– Хочешь сказать, что Ваня взял девочку Анастасии себе?
– Твоя племянница все эти годы воспитывалась у немытого деревенщины! Ни нормального образования, ни воспитания, ни манер. Вот к чему привело непослушание Анастасии. Ее дочь выросла деревенщиной! То ли дело вы с Анастасией! Я ничего для вас не жалела. Фортепиано. Уроки французского. Рисование с каллиграфией. Танцы. Все для того, чтобы сделать из вас лучших невест. И что в итоге? Ты выбрала себе какого-то маргинала, который ни о чем, кроме моих денег, и думать не может. А Анастасия…
– Та вообще сгинула.
– Но уцелела ее девочка! Моя внучка!
– И чего ты теперь хочешь?
– Хочу получить ее обратно!
– Зачем? Чтобы терзать ее так же, как ты терзала нас с сестрой?
– Мы древний род, царская кровь течет в нас. Что Романовы! Мы древнее их! Наша кровь – это наше сокровище. Негоже разбазаривать его где ни попадя.
– Мама, я это слышала сто тысяч миллионов раз. Думаешь, если ты повторишь еще раз, что-нибудь для тебя или меня изменится? Ты живешь в своем воображаемом мире, где твоя дочь должна выйти замуж за принца. Я живу в мире реальном, где принца нету, а есть Витя – мой муж.
– Ты должна найти мне эту девочку, – упрямо повторила старуха. – А я уж позабочусь о том, чтобы найти для нее достойную партию. Вы с сестрой сильно меня подвели. Но эта девочка, я уверена, станет нашим спасением.
Лизон устало вздохнула. Чувствовалось, что разговор с матерью сильно утомил ее. И голос, когда она вновь заговорила, звучал утомленно.
