Рисунок привел Вадима в такой ужас, что не выдержав он поспешно бросил его на захламленный стол изображением вниз, и тот утонул среди других бумаг. Джин никогда не отличалась аккуратностью.
Он ни секунды не сомневался в том, что Джин проиллюстрировала страшную смерть сына бизнесмена Самира Баракзаева, изобразив довольно наглядно ту жуткую историю.
В голове Вадима вертелся страшный вопрос: «Но почему Джин нарисовала все это именно сейчас? Почему? Почему?»
* * *
Предрассветный туман покрыл город плотным облаком. Вадим отъехал от дома в сочной серо-асфальтной мгле, туман был еще плотным, и от него не спасали даже мощные противотуманные фары.
Дорога была долгой. За городом тоже было туманно и даже дождливо. Крупные капли влаги неопрятно оседали на лобовом стекле. Время тянулось медленно, хотя джип стремительно мчался вперед. Прямое полотно шоссе, казалось, уходило прямиком в небо.
Когда Вадим уезжал, Джин спала. Ночью он позвонил врачу, который спасал ее в прошлый раз. Тот согласился посидеть с Джин — снова за деньги. Это было надежно.
Вадим верил, что будет хорошо — если не все, то хотя бы что-то. Джин казалась ему бесконечным небом, к которому в этой серо-асфальтной мгле он протягивал влажные дрожащие ладони.
Необходимо было действовать. Еще до рассвета выехав в «Горячие Ключи», Вадим почувствовал такое облегчение, как будто его легкие вдвое увеличились в объеме — дышать стало по-настоящему легко.
Дорога была длинной и навевала сон. Вадим всегда побаивался уснуть за рулем. Чтобы прогнать сонную одурь, он врубил радио на полную мощность. Крутили муть зеленую — после нескольких унылых песен Вадиму чуть не расхотелось жить. Он выключил радио. Сонная одурь снова навалилась на него.
Вадим остановился у придорожного кафе и влил в себя горячий черный кофе, потом позвонил врачу. Джин спала.
«Горячие Ключи» были совсем близко.
Часам к десяти утра навигатор показал конец пути. Вадим не верил своим глазам — вместо пансионата для стариков перед ним было выжженное поле и остатки забора.
Он припарковался у обочины грунтовки и медленно вышел из машины.
Нет, он не ошибся. Пансионат «Горячие Ключи» исчез с лица земли.
Здесь был пожар. Пансионат сгорел. Обугленные доски напоминали вырванные из старческого рта зубы. Судя по тому, что видел сейчас Вадим, сгорело вообще все. Не осталось ничего, кроме участка земли, покрытого пеплом.
Он подошел ближе. Приблизился к проволочной сетке ограждения, прислонился к ней. Как вдруг…
Вдруг Вадим разглядел вдалеке нечто вроде вторых ворот. А затем — черную точку. Машина. Черный «рэндж ровер» с местными номерами.
«Рэндж ровер» выехал из ворот, остановился. Из автомобиля вышел светловолосый парень лет тридцати в белой майке и джинсах. Запер ворота. После этого вернулся в машину. Вскоре джип медленно покатил прямо по полю, стараясь обогнуть выжженные участки и попасть на грунтовку.
Недолго думая, Вадим бросился к своей машине и скоро уже ехал за джипом по грунтовой дороге. Машины ползли медленно. На телефон Вадим сфотографировал номер автомобиля. Он твердо помнил, что у парня в джипе были ключи от ворот.
Впереди была развилка. Направо — к асфальтированному шоссе, ведущему в город. Налево — к поселковой грунтовке. «Рэндж ровер» выехал на шоссе, набрал скорость и исчез с глаз.
Вадим въехал в поселок, остановился. Сбросил фотки по Вайберу Артему, попросил установить, кому принадлежит автомобиль, и вошел в местный магазинчик.
Миловидная продавщица, девчонка лет восемнадцати, вовсю принялась кокетничать с приезжим. Вадим спросил о судьбе пансионата.
— Так сгорел сразу, как закрыли дом престарелых, — сказала девчонка, — это когда территорию продали под застройку. Тогда и начался пожар.
— Под какую застройку? — Вадим навострил уши.
— Говорят, коттеджи там будут строить. Место ведь хорошее, элитное. Река рядом. Фирма купила строительная, из города.
— А отчего пожар начался?
— Говорили, с проводкой что-то. Там все строения пустые стояли. Землю ведь продали уже. Кому надо было поджигать?
Он попросил телефон девчонки — для приличия — и тут же удалил, едва сел в машину. Позвонил Артем.
— Автомобиль принадлежит Самиру Баракзаеву. Зарегистрирован на него два года назад. Где ты его нашел?
— Ты не поверишь, — Вадим тяжело вздохнул: рассказывать все пришлось бы слишком долго, — но за рулем был молодой светловолосый парень лет тридцати.
— Это его заместитель из строительной фирмы, — сказал Артем, — я с ним разговаривал в офисе, когда решил туда наведаться. Ну, когда магазин нашел.
Вадим поблагодарил и отключился. Позвонил знакомому депутату, который был у него на жалованье, и вскоре имел всю исчерпывающую информацию. Пансионат «Горячие Ключи» под застройку купила фирма Самира Баракзаева. Многие были недовольны: зачем закрыли дом престарелых? В прессе требовали открыть заведение снова. Тогда начался пожар и уничтожил все корпуса. Больше вопросов не возникало. Так Самир Баракзаев решал свои проблемы…
Вадим поблагодарил депутата, вырулил на асфальт и помчался в город.
Глава 19
Рисунок был у него в телефоне. Он сделал снимок, когда Джин спала. Из всех картинок, нарисованных ею в состоянии транса, эта была самой страшной. Даже фотографировать было страшно: Вадим чувствовал, как у него немеют пальцы. Несмотря на это, он снова поймал себя на том, что думает об одном: Джин — талантливый художник. Может быть, даже слишком талантливый для этого мира, если в ее душу так упорно заглядывал другой, страшный мир…
Скорее, именно из-за этой мысли он и сфотографировал этот рисунок с мертвым мальчиком. Просто невероятный рисунок, в котором было слишком много ужаса и тоски. Совершенно неясно, как Джин простым карандашом смогла выразить эти сложные чувства, но не было сомнений в том, что ей это блестяще удалось.
Утро не предвещало беды. Вадим выехал на работу раньше, чем планировал. Джин крепко спала на диване в красной комнате — он не стал ее будить. Вадим просто молча постоял над ней, посмотрел на ее лицо, будто впитывая каждую черточку. Это было лицо спящего ангела, который спустился с неба в мир безразличия, хаоса и печали, чтобы принести с собой мир и покой.
Вадим молча стоял и смотрел, потом поправил край тонкого одеяла, соскользнувший с дивана. Ему не хотелось никуда уходить. Хотелось только кутать Джин потеплее тонким одеялом, чтобы ей было спокойно и тихо. Хотелось, чтобы на удивительное лицо спящего в этой комнате ангела можно было смотреть бесконечно.
Он протянул руку, чтобы пригладить волосы Джин, но не посмел, будто это было кощунством. Тихонько вздохнул и, мягко ступая, вышел из комнаты, словно от звуков его шагов могла исчезнуть хрупкая тишина.
