— Я знаю о тебе всё, что нужно. А обо мне, что ты хочешь узнать? Хотя самое важное это мои чувства, а я, правда, в тебя влюбился.
— И когда только успел?
— Не знаю, когда ты меня спасла, или у градоначальника, когда была такой красивой, но со мной даже словом не обмолвилась и не танцевала.
— Вообще-то, ты меня там бросил.
— На несколько минут, а потом ты отдала меня той девушке, а я не мог уйти, с дамами нельзя грубо, меня так учили, — пояснил он, постоял немного и начал наклоняться ко мне.
— Билл, но я не влюблена, прости, — он выпрямился и долго всматривался в моё лицо.
— Это из-за эльфа?… Из-за Скэна? — судя по мрачному лицу, Билл собирался сказать что-то резкое, но вместо этого долго сжимал мою руку и смотрел в глаза, ожидая, что я отреагирую на его слова, или всё же признаюсь ему в чувствах. — Я вернусь через неделю.
Произнёс он вместо прощания. За дверью выругался и окончательно ушёл. Как-то быстро и глупо всё произошло, не успел признаться и убежал, как будто боялся наговорить лишнего.
На прилавке лежал огромный букет, такой красивый и такой безликий. Как грустно, когда цветы дарят не те и как жалко эти бедные бутоны. С чего я вообще на что-то рассчитывала?
Сжав губы, я пошла на улицу, напоминая себе, что я ведьма и мне вообще никто не нужен. Возможно, только какой-нибудь красавец для продолжения рода и всё. Но не сейчас, а потом. А сейчас, я просто ведьма, которой никто не нужен.
Шагала в темноте, злилась на себя, на госпожу Блакли, на целителя и на жизнь. Руки холодил ветер, и я не сразу почувствовала укол. Мороз пробежал по пальцам, один раз, второй, а на третий руку свело так, что я согнулась пополам.
Над головой щелкнуло, как бывает, когда заклинание, не достигшее цели, лопается. Сзади послышались ругательства, руку снова обожгло холодом, а я без раздумий шмыгнула в проулок, за домом госпожи Торкинс. Опять раздался щелчок. Пора начинать ходить по освещённым улицам, а не срезать углы через дворы и проулки. Ведьму вряд ли бы тронули, если бы разглядели, что это ведьма.
Спряталась за краем ограды и перевела дыхание, казалось, каждый шорох мог меня выдать, замерла, стараясь не дышать. На удивление была спокойна, тот, кто рассчитывал быстро поживиться, напугав хрупкую девушку, вряд ли долго будет её искать в такой темноте. Скорее притаится и подождёт более покладистую жертву. Так я себя успокаивала и у меня почти получилось. Но когда рядом раздались осторожные шаги, непроизвольно вздрогнула. Никакого шума, но человек остановился, а в моей голове стремительно пролетела мысль, откуда среди обычных грабителей маг? А рука, почему по ней опять ползёт холод?
Шаги начали удаляться, и вскоре затихли в дали. Перевела дыхание и чуть не застонала, пальцы опять свело. Осторожно выглянула из-за ограды. В такой темноте, когда свет подает только из маленьких окошек, виделись лишь смутные тени, но рядом точно больше никого не было. Пальцы не разжимались и окончательно заледенели. А я решительно шагнула вперёд, надо выйти на центральную улицу, там и люди и свет. Тихо прошла вдоль ограды и завернула за угол.
— Вот и встретились, — хриплый голос у уха пробрал до костей. Мне зажали рот и жестко прижали к телу, так что пошевелиться и закричать я, при всём желании, не могла.
— У неё может быть амулет защиты на шее, надо заблокировать, — второй голос, что доносился издалека, мне был знаком, и от этого стало ещё хуже.
Чужая рука, до того прижимавшая к себе, двинулась к вороту платья. А холод так схватил пальцы, что, кажется, перчатка промерзла изнутри. Как только мужчина нащупал шнурок, я поняла, что на этом моя короткая жизнь может просто остановиться. Об этом подарке мага, я не помнила до этого момента, но теперь изо всех сил напряглась и начала извиваться. Амулет был пока единственной моей защитой. Уже окончательно деревянной рукой постаралась оттолкнуть чужую ладонь от горла и вскрикнула от боли одновременно с мужчиной. Он чуть-чуть отшатнулся, но я успела вывернуться, и, баюкая руку, бросилась к дому госпожи Торкинс. У неё на крыльце горел свет. И была надежда, что помимо хозяйки не спит и старый слуга, у которого имелся заговоренный арбалет. Именно слуга всегда заступался за честь госпожи, и, стоит надеяться, успел научиться, метко стрелять, так как тренировал эту способность несколько раз в неделю.
Не сбавляя скорости, я вбежала в открытую калитку, захлопнула ногой это подобие двери из ажурного железа и подскочила к главному входу.
— Госпожа Торкинс, это Мариша, — кричала я, барабаня в дверь. — Откройте!
Руку, которую так и не отпустил холод, сильнее сжало, а я продолжала колотить в дверь. Сзади скрипнула калитка, не оборачиваясь, поняла, что на меня бросают заклинание. Сжалась и приготовилась умереть, если не с достоинством, то хотя бы без крика, но вместо этого повалилась вперёд. Мне всё же открыли дверь. Заклинание угодило в госпожу Торкинс, которая замерцала разноцветной паутиной и осела на пол. Она в ужасе смотрела на свои руки, по которым радужными искрами заструились тонкие нити и, не стесняясь, протяжно завыла. Оружие пострашнее любого арбалета, нервно шутила я про себя, протискиваясь внутрь дома и захлопывая дверь. Две щеколды, заговоренный ключ и три табурета. Подбадривая себя тем, что такую дверь просто так не открыть даже магам, я сама села на пол к госпоже Торкинс.
Мне было отчаянно страшно, так что я даже не сразу подумала про висящий на шее амулет, а когда вспомнила, чуть не застонала в голос. Сколько раз его сжать? Сжала три, потом подождала, сжала ещё два, потом подумала и ещё раз сжала трижды. Все мои метания проскочили за считаные секунды, госпожа Торкинс даже не успела перейти на новую ноту. В дверь ударили, выругались, ещё раз ударили и затихли.
Притихли и мы с госпожой Торкинс.
— Эй, Мариша, выходи, поговорим, — голос Люка раздался слишком близко, как будто и не было перед ним преграды из толстой двери с магическим замком.
Промолчала и начала лихорадочно шарить по карманам, только бы взяла с собой сонное зелье, я же не с пустыми руками шла за старухой. Думала, что если она целителя уже довела, плесну ей и поведу домой. Зелье было хорошо, тем, что если попадало на кожу, человек не засыпал, конечно, но становился более расслабленным и рассеянным, как будто вот-вот заснёт.
В кармане нащупала пузырёк и победно потрясла им над головой. Госпожа Торкинс уставилась на меня огромными глазами, наверняка, надеясь, что я смогу снять сеть. Не стала её огорчать, что такие сети либо снимают маги, либо они сами исчезают спустя несколько часов. И даже примерно не представляю, сколько она будет таять, не маг же. Но ей я ободряюще улыбнулась. А на улице тем временем стояла тишина, что резало без ножа. Лучше бы ломали дверь.
— Мариша, нам многого не надо, вот забудешь магический слепок, и мы уйдём, — ласково проговорил Люк. — Выходи, это дело пяти минут, вычистим твою магическую память и всё. Даже больно не будет.
Я опять молчала и думала. Дом у госпожи Торкинс самый обычный, другого выхода из него нет. Одна дверь. Если я вылезу на другую сторону через окно, скорее всего тоже попадусь, всё равно придётся огибать угол дома, чтобы выйти на улицу, через заднюю калитку. Руки подрагивали и пузырёк с зельем вместе с ними.
