– Черт! Черт! Черт! Почему не ушли?
– Не могу знать! – проорал, пытаясь перекричать грохот орудий, полковник Петровский. – Какая-то накладка вышла!
– Нужно ответить! – я спустился с обращенной к городу стены и помчался к артиллерийским позициям форта со стороны моря.
– Господин генерал-майор! Ваше сиятельство! – Петровский бросился за мной вдогонку. – Еще не время, ваше сиятельство! Еще не время!
– Да, да! Я помню! – слова полковника возымели действие. Я перешел на шаг и к изготовившимся к бою пушкарям прибыл уже слегка успокоившимся.
Время для нашего хода еще не пришло, а сейчас островитян ожидал другой сюрприз. Я едва не забыл про него, так у меня чесались руки немедленно отомстить за гибель моих людей! Не так гладко всё шло, как задумывалось. Не успел я еще переварить свою ошибку в расчетах с количеством втянувшихся в бухту кораблей, как следом за ней последовала глупейшая гибель солдат. Можно сколько угодно кивать на нерасторопность младших командиров на местах, но это в первую очередь моя ошибка в расчетах! Нужно было не ждать, пока корабли повернутся к берегу бортами, а сразу улепетывать! Сказалась моя неопытность в морском деле – не предполагал, что залп последует так быстро. Ох, что же будет дальше? Хорошо еще, что Петровский оказался хладнокровнее меня.
В этот миг с короткой песчаной береговой линии раздался залп четырех пушек нашей засадной батареи. С наступлением темноты эти орудия вручную выкатили на самый берег и замаскировали, а сейчас бомбардиры с дистанции менее ста метров прямо над водой всадили разрывные ядра в борт передового корабля.
«Орхидея» и «Южный лев» дали еще один залп по пустому пространству между городом и фортом, на этот раз точно безрезультатный, а вот на «Короле Якове» замешкались. Если и не повредила наша батарея орудийную палубу, то какие-то разрушения произвела точно. Пока во вражеском лагере царили недоумение и растерянность, канониры успели перезарядить орудия и дать второй залп по той же самой цели. И всё, на этом миссия батареи заканчивалась. Теперь ее артиллеристы должны бросить орудия и со всех ног бежать в сторону порта.
– Есть! – радостно воскликнул за моей спиной Игнат.
И действительно – в просвете между облаками порохового дыма уже можно было заметить, как подвергшийся обстрелу линейный корабль дал крен на правый борт. Хорошо! Батарея выполнила свою задачу и весьма вовремя была покинута расчетом – примерно половина орудий пострадавшего борта дали ответный залп по берегу. Но это уже не имело значения.
Я перевел бинокль на порт. Из-за груженной песком баржи прикрытия пристани медленно выползало длинное темное тело нашей плавучей батареи. Неуклюжую баржу тащили две сорокавесельные галеры. Сейчас наступал ответственный момент, фрадштадтцы тоже имеют глаза и слабоумием не страдают, а значит, нужно сделать так, чтобы им в ближайшее время было не до баржи с пушками.
– Капитан Жичкин, начинайте! – скомандовал я временному главному артиллеристу форта.
Град картечи от слитного залпа трех десятков орудий обрушился на палубы фрадштадтских кораблей. Считавшие, что им нечего опасаться стрельбы из контролируемого соратниками морского форта, островитяне никак не ожидали подобного поворота событий, оттого и столь внушительным оказался ущерб. Во время боя все офицеры, за исключением артиллерийских, находились на верхней палубе, вот и оказались экипажи боевых кораблей в одночасье без командования. Если кому-то и удалось уцелеть после первого залпа, то второй залп картечи довершил дело. После этого в ход пошли и цельнолитые ядра, и разрывные бомбы, и зажигательные брандскугели.
Несмотря на полученные пробоины и заметно увеличивающийся крен набок, первый линкор попытался уйти с линии огня, но, едва начав поворот, угодил под огонь поравнявшейся с ним самодельной плавучей батареи. По всей видимости, получив уравновешивающее повреждение левого борта, судно выровнялось, но зато стало очень быстро погружаться в воду. Всё, одна боевая единица противника перестала существовать. А если поднатужимся, то в ближайшее время сможем списать со счетов еще две. Тем более что они так и продолжали болтаться прямо перед нами, не пытаясь уйти в сторону. Разрозненные выстрелы отдельных орудий расстреливаемых кораблей не причиняли форту каких-то заметных разрушений, а только лишь доказывали, что сопротивление экипажей не сломлено окончательно. Но то ли совершать спасительные маневры стало некому, то ли управление кораблями было потеряно в принципе – я не мог утверждать наверняка, но вроде бы на замыкающем строй судне штурвал был вырван с корнем.
Однако не стоило обольщаться промежуточными итогами сражения, ведь в деле пока участвовала только половина вражеской эскадры. А тем временем фрадштадтский флагман – восьмидесятичетырехпушечный линейный корабль «Морская богиня» – и один из фрегатов уже спешили на помощь гибнущим товарищам.
Поле боя было окутано клубами дыма. Врывавшийся в гавань ветер не сносил их прочь, а больше гонял по кругу. Усилившийся же снегопад словно старался прибить дым к воде и свести на нет все наши потуги поджечь вражеский флот.
– Передай Жичкину, чтобы перенес огонь на вход в бухту! – проорал я посыльному, отправляя его к артиллеристам.
– Обходит! Ваше сиятельство, обходит! – возбужденно закричал Петровский, указывая своей подзорной трубой в сторону центра гавани, где среди дымных облаков мелькнули паруса второго фрегата.
– Игнатушка! – я схватил за локоть оказавшегося ближе всех ко мне Лукьянова. – Давай к Жичкину, живо! Вели одной батарее тот фрегат накрыть! Иначе он нам сейчас баржу потопит!
С южной стороны раздались два залпа. Но почувствовать на себе их разрушительную силу в этот раз нам не довелось. Теперь уже островитяне понимали, с чем имеют дело, и приближаться к огрызающейся огнем крепости не спешили. Подойдя на дистанцию выстрела, линейный корабль и фрегат повернулись к нам правыми бортами и дали залп, но поскольку стрелять пришлось издалека, да еще по стоящему на холме форту, то большинство снарядов ушли в недолет. Но и нашим канонирам попадать в удаленные подвижные цели тоже было нелегко. Мы с полковником Петровским только и успевали чертыхаться, наблюдая за тем, как посылаемые нашими орудиями ядра вспенивают морские воды, то не долетев до вражеских судов, то перелетев через них.
То же самое происходило и с рвущимся внутрь гавани кораблем. По нему большей частью стреляли зажигательными снарядами, чтобы иметь возможность корректировки по их светящимся траекториям, но толку не было: фрегат неумолимо приближался к нашей практически лишенной возможности маневрировать плавучей батарее. А она после уничтожения «Короля Якова» еще дальше выдвинулась от берега, чтобы иметь возможность атаковать «Орхидею». Если не успеют оттащить ее к пристани, быть беде! И это тоже мой просчет! Я был на сто процентов уверен, что, завладев фортом, мы уже не позволим ни одному вражескому кораблю проникнуть внутрь бухты. Чертовски плохая видимость – вот чего я не смог учесть, да и местным артиллеристам было еще далековато до мастерства белогорцев, ивангородцев и зеленодольцев.
