– Нам нужны припасы, продовольствие, – сказал я, глядя поверх голов колоритной парочки. – Баб трогать не будем. И вообще никого, если сами не будут чудить. Понятно?
В ответ несмелый кивок от него и изучающий взгляд от нее.
– Далеко до баронского замка? – осведомился я.
Староста замялся, явно не желая помогать пришельцам, а то вдруг барон прознает, придет после и отомстит всему селению. Логичная осторожность. Хоть и немного глупая в условиях нахождения такого количества потенциально вражеских воинов в деревне в данный момент. Кто сказал, что упрямство не аукнется прямо сейчас?
Жрица сообразила быстрее и махнула рукой куда-то на юг:
– Вон за теми холмами.
Я кивнул. Пленный в общих чертах не соврал насчет расстояния. Правда, не уточнил, засранец, что полдня пути это для верховых, а для пеших подольше выйдет. Да еще к тому же задержка на переправе. Вот и выходит, что изначальные расчеты времени на дорогу значительно сдвинулись.
Уже вечер, идти в темноте не вариант. Лучше заночевать. Пусть и с угрозой внезапного нападения баронской дружины под утро. Так еще лучше. Если у неприятеля хватит глупости выйти за стены, то победу одержим быстрее.
Перед казнью пленник успел сообщить о примерном количестве воинов, оставшихся в распоряжении господина. После потери отряда, посланного на перехват беженцев, не больше сотни голов. Для нас не так уж и много. Должны справиться без труда.
– Хорошо. Припасы заберут мои люди прямо сейчас. Распорядитесь.
Старичок часто закивал и засеменил к ближайшему дому. Я посмотрел на Бернарда, он понял без слов и, взяв с собой несколько солдат, отправился следом.
– Признаться, я удивлена, – сказала жрица, выразительно глядя на проходящих мимо солдат.
Сохраняя ровные ряды, воины четко маршировали, не отвлекаясь ни на что лишнее. По бокам неторопливо трусили немногочисленные всадники.
– Что не сожгли деревню и не стали вас грабить? – рассеянно буркнул я, замечая, что, проходя мимо храма, некоторые новобранцы по привычке украдкой делали жест, прося благословения у бога земледелия.
Замыкал шествие тыловой обоз из десяти телег.
– Именно, – ответила женщина. – Обычно завоеватели не так благосклонны.
Я удивленно повернулся к ней.
– Завоеватели? – я усмехнулся. – Никто не собирается вас завоевывать. Зачем? Думаете, ваши халупы кому-то нужны?
Жрица помолчала, обдумывая услышанное.
– Разве вы не собираетесь напасть на барона Хастлингера? – осведомилась она.
– Собираюсь, – признался я. – Но ваша деревня тут ни при чем.
Последовала еще одна длинная пауза. Собеседница не понимала ход моих рассуждений. Она привыкла к определенным стереотипам мышления. Раз пришли враги господина, значит, будут жечь его собственность. А деревня и есть его собственность, его ресурсы. Разоряя поселение, тем самым ослабляешь противника. Надо признать, логика в этом присутствовала.
Вот только я не собирался вести длительную войну. Прийти, взять штурмом замок, прикончить главное действующее лицо и уйти обратно. Четкий план без лишних телодвижений.
К тому же не следует приучать солдат к подобной тактике ведения боевых действий.
– Насилие не должно быть бессмысленным. Жестокость не должна совершаться ради жестокости. Оно должно быть рациональным и совершаться для достижения определенной цели, – сказал я.
И вдруг понял, что это не совсем мои мысли. Точнее мои, но возникшие под влиянием эха памяти мастеров древности из экзарц-кристаллов.
– Сожжение вашей деревни мне ничего не даст. Но может расслабить воинов перед предстоящим сражением. Противник находится слишком близко.
Майя прищурилась.
– Значит, не будь баронского замка поблизости, деревню бы разграбили?
Я усмехнулся и неопределенно дернул плечом.
– А храм? – взгляд жрицы стал пронзительным. – Тоже сожгли бы?
И указала на строение позади себя. Не каменное, обычное деревянное, сложенное из бревен на манер обычных домов.
Примечательно, что в ее глазах не было видно страха. Действительно, не боится? Или это проявление некой формы фатализма глубоко верующей личности?
– Он чем-то отличается от остальных построек? – спросил я, сохраняя нейтральный тон.
Женщина печально покачала головой, зябко поежилась.
– Выходит, про ансаларцев говорят правду. Вы не верите в богов, – скорбно поджав губы, вымолвила она.
Мне стало любопытно.
– А другие солдаты не стали бы жечь храм? – осведомился я. – Полагаете, соседи барона испугались бы гнева Девятерых?
– Испугались бы, – убежденно заявила жрица.
Отвечать я не стал, как и развивать дискуссию дальше. Бесполезно убеждать фанатика в чем-либо, что отличается от его собственных мировоззрений.
– Прощай, жрица. Желаю, чтобы в вашу деревню заходили исключительно верующие воины, – попрощался я.
Женщина поклонилась, но желать счастливого пути не стала, памятуя, куда отряд направляется.
Я натянул поводья, Проглот повернулся, пристраиваясь к возвращающемуся Бернарду. За ним гуськом шли солдаты, неся вместительные корзины, полные снеди.
За еду, разумеется, платить не стали. Пусть радуются, что и впрямь не разорили поселение. Судя по хищно раздувающимся ноздрям бывшего наемника, у него проскакивали похожие мысли, вспоминая прежнюю жизнь.
Стоянку разбили на околице. Выставили охранение, поставили заграждение из предусмотрительно припасенных кольев, сделанных при строительстве парома, развели костры, позаботились о конях.
Быстро смеркалось, продолжать переход смысла нет, пусть до замка и осталось немного. Завтра выступим со свежими силами. А пока стоит усилить дозоры от внезапной атаки. Хотя сильно сомневаюсь, что у барона хватит глупости выйти из-под защиты крепостных стен…
Нет лучшего блюда, чем приготовленное и съеденное после долгого перехода зимой. Дым от костра, тепло от огня и бревно под задницей. На коленях миска с пшеничной кашей и кровяной колбасой. Под рукой кружка с душистым элем и кусок ароматного свежеиспеченного хлеба. Не передать, какое испытываешь наслаждение, поглощая эту нехитрую снедь.
– Клянусь сиськами самой дорогой шлюхи Серебряного города, эта каша божественна, – мое мнение по поводу ужина полностью разделял Бернард, шустро орудуя ложкой на манер экскаватора. – Удачно получилось пошуровать в кладовых этих селян. Завтра не мешает еще заглянуть.
Я предостерегающе покачал указательным пальцем.
– Нет.
– Почему? – Бернард с искренним изумлением уставился на меня.
Знаю я его. По мнению бывшего солдата удачи, деревню вообще следовало сразу же сжечь. Мужиков под нож, молодух перетрахать, вытрясти все добро и счастливо продолжить поход. Именно так поступают наемники.
