Смуглолицый Джафар был родом с Трисского архипелага. Там, где правил падишах тысячи островов, где вместо привычных деревьев росли диковинные для жителей материка пальмы, где птицы имели разноцветный окрас и умели говорить на человеческом языке, где вместо скалистых берегов раскинулись красивые пляжи из золотистых песков.
Неизвестно, что вынудило темноглазого воина покинуть эти дивные земли, ведь местный правитель весьма привечал умелых бойцов, прошедших полный курс обучения у наставников знаменитого храма. Но именно его присутствие в замке послужило основной причиной согласия на предстоящую авантюру с поединком.
И барон, и мэтр знали, насколько искусным бойцом является телохранитель последнего. И не без причины надеялись, что тому удастся устоять против юного лорда.
Не убить (хотя такой исход только приветствовался), а хотя бы сдержать, потянув так необходимое им время.
– Он бьется лучше всех, – прошептал Келвин, неоднократно видевший разминку приметного воина в замке.
Барон покосился на сына, но ничего не сказал.
В отличие от рослого и широкоплечего триссца, ансаларец не мог похвастать внушительной комплекцией.
Лорд Готфрид Эйнар, как и все его соплеменники, имел худощавое телосложение, не выдающее в нем человека большой силы. Но знающие люди понимали, что это впечатление обманчиво. За бывшими владыками Фэлрона никогда не водилась слава слабаков.
Клинок Заката спокойной вышел на середину, встал напротив Джафара. Увидев на рукояти изогнутого меча кожаный ремешок темно-бордовой расцветки с черными сплошными полосками, открыто усмехнулся.
Сигналом к началу поединка послужил протяжный рев горна.
В ту же секунду противники бросились друг на друга, на ходу выхватывая клинки. Длинная изогнутая сабля из голубоватой стали у кенерийского мастера и прямой обоюдоострый меч у ансаларца. Последний также взял в левую руку кинжал, что правилами не запрещалось.
Первая же сшибка выявила поразительные различия в стиле боя у противников. Несмотря на внушительный рост и мускулатуру, Джафар двигался легко, стараясь действовать на высоких скоростях. Плавность его движений завораживала, напоминая поток струящейся воды. Невероятно гибкий для своих габаритов смуглокожий воин как будто затанцевал, превратившись в гнущийся стебель травы.
Лорд, наоборот, выглядевший худосочным, неожиданно продемонстрировал технику боя с обилием прямых ударов с упором на силу.
Хорошо образованный барон со знанием дела принялся обсуждать ход схватки вслух, комментируя происходящее для сына:
– Джафар использует «Штиль в грозу». Он старается не встречать выпады прямыми блоками, предпочитая уклоняться всем телом. Видишь, как плавно он смещается с линии атаки ансаларца? Это не боязнь встретить удар, а специальная тактика.
– Фиолетовоглазый тоже хорош, – с нескрываемой завистью выдохнул сын.
И правда, стремительная скорость передвижений так и не помогла выходцу из кенерийского храма достать соперника. Все проходящие контратаки в свою очередь уходили в пустоту.
Казалось, Готфрид Эйнар сражается в двух режимах. То свирепо и яростно обрушивает жестокие удары по горизонтали и вертикали. То моментально ломает рисунок сражения, превращаясь в размытый силуэт, нисколько не уступая в скорости противнику.
– Имперская школа фехтования в свое время взяла лучшее из всех направлений, – пробубнил барон. – Сила и ловкость идут рука об руку.
Плавные отводящие блоки парирования чередовались мощными, сокрушительными ударами. Знаменитый тхасар с легким гудением рассекал воздух, оставляя за собой пурпурную полосу отблеска в лучах солнца.
Скупые экономные движения переходили в молниеносные перемещения. А вслед за ними опять следовали жесткие пробивающие выпады.
– Джафар уходит от прямого столкновения, оставаясь в точке спокойствия, в то время пока вокруг бушует гроза.
– Больше похоже на то, что он попал под ураган, – проворчал Келвин, наблюдая, как телохранителя волшебника все сильнее загоняют в угол.
Мастерство молодого лорда не могло не вызывать восхищения. Он определенно по праву носил свое грозное прозвище.
Отточенная координация вкупе с изменчивой техникой сделали свое дело. В какой-то момент превосходство фиолетовоглазового стало неоспоримым. Кенерийский мастер еще трепыхался, оказывая сопротивление, но исход был уже предрешен.
В последнем рывке ансаларец скользнул за спину мускулистого выходца с далеких морских островов и одним мощным ударом снес ему голову.
Над собравшейся толпой пронесся пораженный вздох разочарования. Людей потрясло поражение известного воина Ласточкина гнезда.
Солдаты лорда, наоборот, встретили победу господина как само собой разумеющееся. Резким гортанным выкриком отметив его убедительную победу древним боевым кличем:
– Ансалар!
Мэтр Шабриз вздрогнул, по холеному лицу растеклась бледность.
– Он его убил! Вы видели? С одного удара прикончил! – невзирая на печальный результат, в голосе Келвина слышался трепет, граничащий с восторгом.
– Заткнись, идиот, – хриплым голосом прошептал барон.
Лорду показалось мало просто убить врага. Он подошел к отрубленной голове и в жесте абсолютного превосходства поднял ее вверх в вытянутой левой руке.
– Ансалар! – послужил ему наградой дружный рев сотни мужских глоток.
Фиолетовые плащи застучали древками копий о края щитов. Удары дерева о металл долгим перестуком разнеслись под стенами Ласточкина гнезда.
Готфрид из Великого дома Эйнар повернулся к барону со свитой. Тонкие губы черноволосого юноши сложились в усмешку. Фиолетовые глаза с ожиданием уставились на волшебника.
Казалось, это было невозможно, но мэтр Шабриз побледнел еще сильнее.
– Тело мертво, остался лишь дух, – невозмутимо напомнил лорд.
Не ожидавший, что схватка с кенерийским мечником окажется столь скоротечной, магистр не нашелся с ответом.
– Он слишком долго не встречал достойных противников, – как будто прочитав мысли мага, вымолвил лорд. – Расслабился, посчитал, что может со мной поиграть. И поплатился за это жизнью.
Волшебник с досадой сжал челюсть. Все верно, Джафару за последние годы не приходилось напрягаться, выполняя работу. А тренировки – это все же не настоящий бой, когда от исхода зависит сама жизнь.
Что теперь делать? Может, они поспешили, и стоило попытать счастья в отражении приступа? Но уж больно резво колдун прорвался сквозь передовую паутину оборонительных чар. Он здорово напугал своим резким напором. Покорно ожидать, пока ворота падут, они не могли. Пришлось выдумывать предлог для приостановки боевых действий. Ничего, кроме поединка по древним обычаям в качестве оправдания, не нашлось. В противном случае их бы вообще не стали слушать, начав незамедлительно штурм.
