Меня прервал протяжный звук горна. Сигнал боевой тревоги. К Бернарду подбежал один из солдат, что-то горячо зашептал на ухо.
– В чем дело? – я посмотрел на барона.
Быстро пришедший в себя Хастлингер скрестил руки на груди и хладнокровно объяснил:
– На подходе дружины моих союзников, баронов Райана и Дилона, с ними мэтр Итан из клана Воды. Я улажу недоразумение и скажу, чтобы они возвращались домой.
Я тщательно изучил лицо своего нового вассала, ища признаки неискренности. Какой молодец. А мне говорили, что местные властители ведут себя, как пауки в банке. Объединиться для совместных походов с целью грабежей соседних земель еще могли, но вот чтобы так, прийти на помощь друг другу, сильно вряд ли.
Смекалистый мужик, не разочаровал меня. Заручился поддержкой соседей заранее. Дал им знать, когда наш отряд появился под стенами замка. Очень умно.
И опять возникала дилемма. Как поступить? Согласиться на план Огарта и решить дело миром, позволив ему переговорить с приятелями. Или же выбрать другой путь?
– Так я могу выйти к ним навстречу? – осторожно осведомился Хастлингер и поспешил уточнить: – Поеду один, Келвин останется с вами.
Понятно, убеждает в лояльности, а сынок в случае чего выступает заложником. Предусмотрительный ход.
На пригорке показались первые ряды уверенно наступающих пришлых солдат. Кончики пик блестели на солнце яркими звездочками, деревянные щиты пока находились в приспущенном положении, наброшенные поверх доспехов накидки топорщились скомканными клочьями меха. Ровный шаг отсчитывали ритмичные удары барабанов.
– Красиво идут, – меланхолично проронил я.
– Да, – энергично согласился Бернард, с жадностью следя за наступающими порядками.
Его тоже можно понять. Штурма толком не случилось. Отличиться не вышло. Титул рыцаря пролетел мимо. А тут такая возможность.
Я снова взглянул на Огарта Хастлингера. В моей голове родилась идея. Суровая и очень коварная. Но как говорится в известной пословице: с волками жить – по-волчьи выть.
Сомневался я в нем, и скорее всего небезосновательно. Предаст при любом подвернувшемся случае. Надо сделать так, чтобы назад дороги у него уже не было.
– Барон, – обратился я к хозяину Ласточкина гнезда. – Как ваш сюзерен, приказываю вам отразить атаку чужеземного войска.
Стоит отдать ему должное, он сразу сообразил, что кроется за сказанной фразой. Лицо мужчины побледнело. Ни много ни мало, от него потребовали выступить против тех, кто прибыл ему же на помощь.
Жестоко? Еще бы. Но это не рыцарский турнир с обговоренными правилами. Это жизнь, и это война. Здесь нельзя быть милосердным и уж тем более простодушным. Либо за твою жизнь не дадут и ломаного гроша.
Хастлингер недолго боролся с собой. Барон давно играл в игры власти и отлично понимал, что к чему. Поэтому не стал разыгрывать из себя непорочного агнца.
– Как прикажете, мой лорд, – сказал он, поклонился и принялся отдавать распоряжения, строя дружину для битвы против бывших союзников.
Глава 16
Нападение произошло внезапно, на рассвете. В тот короткий промежуток времени, когда до начала нового дня оставались считанные минуты, а ночь еще не ушла насовсем.
Именно в это время часовые позволяли себе чуть расслабиться, думая, что опасный период дежурства подошел к концу. Ведь вокруг уже не беспросветная темень, а горизонт окрасился алым и осталось совсем немного до появления солнца.
Охрана торгового каравана снизила бдительность. Совсем чуть-чуть, но врагам этого хватило сполна, чтобы подобраться на расстояние одного броска незамеченными.
Они выскользнули бесплотными тенями из леса, на опушке которого купцы разбили временную стоянку. Атаковали стремительно, быстро, безжалостно. Убивая доспешных бойцов, словно неумелых детей.
Послышались крики, тревога разбудила весь лагерь. Люди выбегали из палаток, выбирались из крытых повозок, готовые храбро сразиться с разбойниками.
Именно последних ожидали увидеть караванщики, одеваясь и хватая оружие. Разбойники, жадные до чужого добра. Основная опасность для большинства купеческих караванов, выбирающих отдаленный маршрут, в стремлении сократить путь.
Но, к превеликому сожалению, торговцам не повезло. Сегодня на них напали не обычные бандиты, охочие до злата, серебра и ценного груза. Нападавших интересовало нечто совершенно другое.
Да и сами они не походили на обычных грабителей. Это стало понятно почти с первых мгновений боя. Просто в сутолоке развернувшегося сражения это не сразу заметили.
Вышедшие из леса не проронили ни единого слова. Ни криков боли, после того, как какому-то удачливому наемнику удалось зацепить клинком плоть противника, ни ругательств, ни громких возгласов с призывом сдаваться. Ничего. Абсолютно. Со стороны противников не доносилось ни звука. Даже тяжелого дыхания было не слышно во время вспыхнувшей схватки.
И это больше всего пугало. А уж после того, как несколько фигур, наряженных в жуткие лохмотья, получив несомненно смертельные удары мечом, вместо того чтобы упасть и остаться на земле кучей бесформенного тряпья, спокойно продолжали сражаться, страх смертных трансформировался в ужас.
А когда немного посветлело и появилась возможность разглядеть лица противников, многие и вовсе обратились в панику, увидев вместо обычных глаз бездонные провалы, до краев заполненные тьмой.
Побывавшие в переделках воины суеверно рисовали в воздухе охраняющие знаки, призывая Девятерых на защиту. Вскоре многие не выдержали и бросились прочь, не желая сталкиваться с потусторонними тварями, кому честная сталь не наносила вреда.
Бегство не увенчалось успехом. Враги заблаговременно окружили стоянку и позаботились, чтобы из ловушки не выбралась никто.
Даже те, кто бросился в поле, натыкались на оживающие пласты земли, откуда выныривали все те же кошмарные создания, наряженные в рваные рубища.
Солнечные лучи наконец-то появились из-за кромки мира, сообщая о начале нового дня. Но для выживших это уже не стало спасением…
– Алчущие вернулись, – сообщил Исполняющий.
– Пища, – откликнулся Принимающий.
– Слишком мало, – едва слышно прошелестел Вопрошающий.
Посланные на охоту слуги вернулись с добычей. Семь десятков связанных разумных пригнали в Ак-Карраш нестройной толпой. Захваченные пленники испуганно блеяли, молили о пощаде, напоминая стадо баранов, добытых недавно в ближайшей долине у отрогов Мензарийских гор.
– Время идет, оболочки рассыпаются, – закутанная в черный балахон фигура шевельнулась.
Из рукавов показалась невероятно худая кисть, изъеденная язвами. Кожа расходилась обрывками лоскутов, кое-где виднелись кости. Казалось, руку недавно опускали в котел с кипящим маслом.
