Неожиданно шаман поднял руки и почти коснулся моих волос, заставив испуганно отшатнуться, потерять улыбку и пролить немного напитка. Чем только добавила ему уверенности и апломба, а вождь расслабился и виновато поморщился за свои сомнения. Шаман что-то заворковал, глядя мне в глаза, руками словно перебирая в воздухе невидимые струны. Широко улыбнулся, поднял чашу и настойчиво предложил выпить. Злить хозяина деревни было чревато, я сделала еще глоток. Но, похоже, и этим порадовала «собеседника».
Белый Старик снова медленно поднял руки, говорил и говорил, мягко улыбаясь и поглаживая меня по волосам. Словно восхищался густотой и цветом моей светлой шевелюры. Более того, явно не боялся околеть от моей магии. Сама я, того не заметив, впала в транс: все видела, понимала, но пошевелиться не могла. Передо мной стояли черные, разгорающиеся загадочным светом глаза шамана, в ушах — его напевный голос, скрипучий от старости, глухой и странно притягательный. Кажется, такой родной, уговаривающий верить, чтить, впустить и отдать… что именно — не знаю, но все, что попросит.
Незаметно для себя я потерялась в черном пламени всезнающих, мудрых глаз, а совсем скоро будто грань перешагнула: позади — корыстная, жадная чернота, а впереди — фиолетовая пустыня бескрайнего космоса, в которой сияют три звезды. Только я теперь знаю, не ведаю откуда, но знаю, что зовут их Яз, Аяз и Яза — два брата и сестра, великие когда-то высшие, что давно ушли из этого мира, но раз в сто лет приходят ровно на три дня. Их возвращение влечет большие перемены. Иногда эти перемены очевидны лишь избранным, а иногда потрясают целый мир.
И вновь неведомо как, но я поняла, что шаман по имени Зорь ждал третьего дня, когда звездную «корону» возглавит Яза, старшая сестра, — та, что дарит, забирает и распределяет. В том сонном, заторможенном состоянии, в котором я находилась, было сложно досконально разобраться в хитросплетениях способностей высших «звезд». Перед глазами все ярче разгоралась Яза, фиолетовый свет вокруг становился более насыщенным, темным, пугающим, и в сияющий звезде неожиданно проявились черные глаза шамана. Между нами протянулась незримая темная нить, связала, затем пришли мои воспоминания. Сначала они текли медленно, напомнив о кошмаре месячной давности: о путешествии сквозь белые поля между горных вершин, о том, как я очнулась в яме, с крыльями и в крови. Как летела по небу, расправив крылья. Как висела на краю радуги. Даже сейчас, вспомнив тот момент, я не могла поверить, понять, как можно держаться за то, что нельзя осязать? За край радужного энергетического пятна?
Мои воспоминания поглощались нитью, связавшей нас с шаманом, утолщали ее и исчезали из памяти, подгоняя новые и новые. Совсем скоро они непрерывным потоком лились к старику, а я рыдала, вспоминая родных и близких, самое сокровенное и почти тут же забывала о них. До одного момента…
Пять лет назад я заболела — взрослая двадцатилетняя девушка лежала в кровати и надсадно кашляла. Любимая бабушка поила меня малиновым чаем, потом ласково растирала спину медом и тихонечко пела колыбельную, как в детстве. Моя самая лучшая в мире бабуля.
Привыкшая к ее заботе, в другое время я бы и не вспомнила об этом случае, но теперь, когда догадалась, что, возможно, ее уже нет, это воспоминание и бабулин голос так зацепили, вызвали такую сильную боль, что была не в силах отдать эту дорогую сердцу частичку прежней жизни кому-то другому, не позволила лишить себя последнего, что еще осталось от прежней жизни. Полностью погрузить свое сознание и душу в одиночество? Нет!
Крик души стал призывом встряхнуться, очнуться от навязанного гипноза и торопливо и жадно загребать уже не ручеек, а полноводную реку призрачными руками обратно. Отдай! Мое, мои воспоминания, моя любовь к родным, их тепло и ласка, без них меня не было и не будет!
Я так истово забирала самое себя и свою суть обратно, так испугалась остаться ни с чем, что с легкостью перехватила управление в нашем с шаманом гипнотическом тандеме. И совсем скоро, вернув себе все до последней капельки, начала тянуть знания шамана. Зорь, оказывается, знал много. Даже слишком много, нажив огромный опыт аж за сто с лишним лет: несколько языков; примитивную географию этого мира; магию, мне совершенно бесполезную, зато способную вычистить память и личность до чистого листа, чтобы создать послушную марионетку и в нужный момент пользоваться для защиты от непогоды, лавин и других племен, конфликтующих за ресурсы и женщин.
Кайя Хелле — иномирянка с крыльями — не жалкая, ненужная пленница, а оружие, защитница и непременно послушная марионетка. Должна была стать такой для беспринципного старика, но не зря Язу называют Справедливой. Она не просто распределяет — дарует правым выиграть, а ворам — лишиться всего, проиграв. Хотя порой она слепа. Ее сила связывает судьбы, магию и миры. Легенды гласят: именно сила Язы создает дыры, сквозь которые в этот мир приходят невиданные твари или заносит предметы, которые меняют будущее всех или некоторых. Но шаман надеялся с помощью магии Язы связать воедино свое и мое сознание, благодаря древнему заклинанию забрать у меня память и душу.
Вопреки шамановым ожиданиям, что-то пошло не так — я обездолила его. Правда, когда перед моими глазами начали появляться воспоминания о его юности, о том, как наставник Белого Старика, ныне покойный прежний шаман, показывал ему, ученику, как спасти племя от голода, приманить зверя и прочие премудрости для выживания сородичей, я сдалась. Просто не смогла, по сути, убить старого человека, оставив от него лишь оболочку со способностями к магии. Даже вернула часть воспоминаний — племя не виновато в хитромудрых намерениях шамана, а нового у них пока нет. Старик не хотел терять власть и все никак не брал ученика.
Правда мои благие намерения выбили из меня всего одним мощным, сокрушительным ударом кулака по лицу. Следом за болью меня укрыла темнота…
Глава 5
Чем торгуют на базаре
Узкая четырехколесная телега длиной метра два, на которую переставили клетку с саней в очередной дружественной деревне, стала моим средством передвижения по долине, где снег почти сошел. От постоянного покачивания на ухабах и выбоинах примитивного транспорта меня частенько мучила морская болезнь. И думается, я не первая пленница, которую перевозят таким вот мерзким образом. Сурово и жестоко обошелся со мной вождь — посадил в «автозак» и куда-то отправил. Не в «сибирскую» ссылку точно, потому что с каждым днем становилось теплее и тревожнее.
Только одно послабление — прутья, к слову, не металлические, а из чрезвычайно прочной древесины, не были защищены магией, поэтому теперь с меня не спускали глаз вооруженные колюще-режущим конвойные небольшого обоза. Кроме того, клетку полотном накрыли — то ли «живой груз» скрыли от чужих глаз, то ли мне много показывать не хотели. Поразмыслив на досуге, решила, что, скорее всего, меня прячут.
Ветер принес запах испражнений шайгала, который спокойно, покорно тащит за собой мою повозку. Этот огромный, мохнатый зверь внешне напоминает земного бурого медведя, но здешний «косолапый» исправно служит тягловой силой, вьючной и верховой. По-лошадиному фыркает и объедает любую зеленую поросль вдоль дороги и на полянках во время привала.
