— Ты правда так думаешь? Совершенно искренне? — горько улыбнулась я. — А мне кажется, что во сне человек… леар за долю секунды не может думать рационально — действует на инстинктах. Ты рефлекторно сначала позаботился о моей жизни, о женщине рядом с собой, а потом уже подумал о себе и шаазате.
— Откуда ты знаешь?! — хмыкнул муж.
— Не знаю, могу лишь догадываться, что в той ситуации по-другому ты поступить не мог, — я настояла на своем.
Мы посидели молча пару минут, разглядывая друг друга. В глазах Йелли затеплился хороший интерес, прогнав ледяной, бездушный холод, и та самая надежда, которую он, несомненно, скрывал и не собирался кому-либо выдавать. Я умею видеть сквозь маски, опыт большой.
— Может поделишься, о чем ты грустишь сейчас? — нарушил хрупкую тишину Йелли.
— Может, о моем вынужденном браке? Не по любви. — Я рисовала пальцем по мраморно-белой столешнице, искоса глядя на него.
— Знаешь, Кайя, в нашем мире очень высока цена за счастье. Поверь, твоя цена за безопасную и благополучную жизнь не очень высокая. Всего лишь быть моей женой, — муж иронично улыбнулся уголками губ.
— Скажи, Йелли, я тебе хотя бы нравлюсь? Как женщина? — решилась я на важный вопрос.
— Более чем! — До чего бесит его безэмоциональный ответ и неподвижная фигура! Сухарь!
— Твое красноречие меня порой поражает. Ты бываешь таким убедительным.
Он усмехнулся, неожиданно тепло и по-дружески:
— Я рад, что ты оценила мои старания. Идем спать, я слишком устал сегодня, чтобы вести длинные дискуссии. Хвала ларам, у нас для этого еще много времени.
Йелли встал и легко поднял меня на руки. Бережно уложил на кровать и присел рядом. Мы вновь смотрели в глаза друг другу: я — настороженно, опасаясь, что вот сейчас меня поставят перед фактом обязательного обмена сокровенными жидкостями, а он — просто рассматривал мое лицо, наверное.
Я тяжко вздохнула, в душе прекрасно понимая, что необходимо закрепить связь. Иначе мы оба будем по лезвию бритвы ходить. Не хочется повторения прошлой ночи. С другой стороны, вот как вынужденно переспать с вполне законным мужем, но пока еще практически незнакомцем? Внутри все переворачивалось.
А Йелли смотрел, проникая мне в душу, читая сомнения, впаиваясь в мои чувства, ощущения, завладевая мыслями. Затем с понимающей, даже немного грустной улыбкой произнес:
— Успокойся, сладкая, сегодня ты пустая, как ша, а завершение связи требует полного обмена энергией.
Простите меня, лары, но я не сдержала облегченного выдоха. Он покачал головой, еще шире улыбаясь.
— Это не из-за тебя, — поспешила я успокоить его самолюбие и гордость. — Просто обязательные постельные игрища это… сложно.
— Игрища? — белые брови взлетели на лоб, а потом он меня добил. — Да ты шалунья!
Я было нахмурилась, но Йелли осторожно погладил меня по волосам, затем обхватил лицо ладонями и медленно, предоставив возможность отстраниться или отвернуться, наклонился и поцеловал. Не спеша, мягко, лаская каждый миллиметр моих губ, проник внутрь и углубил поцелуй. Не знаю, в какой момент я расслабилась полностью, растворилась в этом поцелуе, горячей волной побежавшем по моим венам. Йелли творил свое волшебство, ласкал мои губы своими, а руками знакомился с моим телом, заставляя его просыпаться, откликаться на прикосновения. Тянуться за ними…
— Нам будет хорошо вдвоем. Поверь! Я понял это сразу, как увидел тебя в Зале Совета, с первого взгляда, — хрипло, напряженно выдохнул Йелли, неожиданно прервав волшебный поцелуй.
— Ты решил отдать за меня шахты до того, как узнал, что я твоя истинная, или после? — прошептала я, отчаянно желая получить заветный ответ.
— До, — не задумываясь порадовал Йелли. И едва все не испортил, ухмыльнувшись, как бандит с большой дороги: — Когда я увидел знак избранности, то отдал бы за тебя и больше. Хорошо, что никто его не заметил!
После недолгих размышлений «финансовые» откровения мужа пришлись мне по душе. Если восемь советников и самых богатых леаров страны сочли, что шахты Блак — огромная цена за невесту, значит я ему действительно очень понравилась. Во всех отношениях.
Последовавшее затем раздевание Йелли я восприняла как короткий стриптиз и во всю любовалась представлением. И даже не сопротивлялась, когда, улегшись рядом, он по-хозяйски притянул меня к себе под бок.
Глава 19
Единение
Розовый утренний свет Комка мягко пробрался под ресницы, заставляя проснуться. Открыв глаза, я сладко потянулась, всем телом ощущая что-то новое в себе, словно избавилась от тяжести целого мира. Усевшись на постели, огляделась и заинтересовалась еще спавшим рядом Йелли. Мой атлетически сложенный, большой мужчина вольно раскинулся на огромной кровати. Загорелая кожа на фоне белых простыней, чуть согнутая нога и такое истинно мужское узкое колено, переходящее в мускулистое бедро. Я не могла оторвать взгляд от красивой фигуры мужа, едва прикрытого простыней, а мое сердце ускоряло бег.
Йелли тихо посапывал, лежа на спине, отвернувшись от меня, дав возможность беззастенчиво, неторопливо, подробно изучить его. Более острое ухо, чем привычно землянам. Необычайно белые растрепанные волосы, блестевшие в утреннем свете подобно снегу. Такие же искрящиеся белизной брови и ресницы. Резкие скулы и чуть впалые щеки. Машинально протянула руку и, едва дыша, осторожно поправила прядку на высоком лбу, чтобы не лезла в глаза. До зуда в пальцах хотелось коснуться его золотистой гладкой груди, но остановилась, не решаясь. Ведь муж может проснуться, и тогда мое прикосновение послужит толчком, знаком к переходу на новый уровень. Отдернула руку, чтобы не передумать, и тихонько встала, прислушиваясь к звукам раннего утра и своим ощущениям.
Почему-то сейчас тонкая нежная ткань леарской «пижамы» ощущается особенно остро, касаясь вершинок груди, раздражая кожу, даже не так — скользит по коже, словно легкое прикосновение чужих пальцев. Наваждение какое-то!
Упрямо мотнув головой и потерев лицо, я направилась в ванную. Да, воды вдоволь, еще бы самый обычный душ. Хотя… леары магичат с водой — вот бы направить ее вверх и постоять под освежающими струями. А пока, вымывшись в «полупоходных» условиях, я надела оставленный с вечера горничной наряд цвета свежей зелени. Топ и шаровары идеально сели, новые мюли порадовали тонкой кожей, мягко обнявшей стопу. Привычно собрала волосы в высокий хвост, закрепив на макушке красивой изумрудной заколкой, подаренной Амилой. Единственным моим украшением. Даже немного расстроилась их отсутствием. Поразмыслив, пристыдила себя: будет время — будут и радости. Какие мои годы?
Муж по-прежнему спал, а я, налив себе в стакан сока, вышла на террасу насладиться рассветом. Горы-исполины быстро окрашивались в розовый свет, который заливал все вокруг, спускаясь в долину, к неспешно просыпавшейся зеленой, благодатной Ларане. Кристальный дворец на вершине буквально искрил, словно розовый бриллиант, — невероятное зрелище! К нижним ярусам дворцов на работу спешили серые и чернокрылые. Только мне почему-то было неуютно и одиноко, хоть и чувствовала себя прекрасно физически, в отличие от вчерашнего убийственного состояния «старая кляча».
