Призрак словно прислушался к чему-то и попрощался:
— Засиделся я с вами.
Развернувшись, он стремительно рванул к стене, явно намереваясь пройти сквозь, как положено привидению, но вместо этого с глухим «Ох!» размазался по стене и стек на пол. Призрак медленно воспарил и сконфуженно пробормотал:
— Переел немного…
Выбрался на террасу и улетел, как леар, а мы еще с минуту или, как здесь говорят, осколок провожали его взглядом.
Амила пришла в себя первой и выразительно посмотрела на меня:
— Кайя, если ты думаешь, что сила есть, ума не надо, то заблуждаешься! Быстро за стол, у нас дел выше крыши, а через неделю бал в Кристальном дворце!
— Какой бал? В Кристальном? — удивилась я.
— О котором было объявлено после вашего шардиса. Шаэр вчера вечером уведомил Йелли, что оказывает нам честь — устроил наш бал в Кристальном, — зло объявила Амила, подчеркнув «наш», наверняка чувствующая себя униженной правительской честью. И сквозь зубы добавила: — Для укрепления духа леаров и дружественных связей между эратами. Приглашены первые пары сразу трехсот шаазатов…
Она трагически смерила меня взглядом — свою головную боль и заботу. Ну да, леарского не знаю, предпочитаю цветную одежду низших и прочая. Я по поводу бала и не думала переживать, будучи привычной к большим приемам, вечеринкам, пати. Чего только одни наши новогодние корпоративы стоят, где гостей от двух тысяч.
По окончании занятий, длившихся еще несколько часов-глыб, я неслась, размахивая крыльями, за Деллой на нижний уровень. Вырваться от Амилы помог ее урок магии, на котором научилась, наконец, делать вестники. И первый я послала Йелли, чтобы разрешил мне сбежать от ведьмы-свекрови для личных нужд. Вот чует мое сердце: отыграется она на мне за «растрату» драгоценного времени. Но я хочу жить, а не только учиться, учиться и учиться, и выслушивать бесконечные нравоучения от чужой, по сути, женщины.
В студии, к моему полнейшему удивлению, собрались не менее тридцати леаров обоих полов. Правда, большинство чернокрылых, но мне не важно, какие они. Важно, чтобы талантливые были. Все дружно закрыли лица, я радостно кивнула, приветствуя добровольцев. Дальше начался отбор актеров, гримеров, декораторов и прочих деятелей будущего телевидения. Я намеревалась использовать каждого, кто решился сегодня прийти и поддержать наше с Деллой начинание.
Раздав листочки, на которых Делла под диктовку записала короткие отрывки из известных пьес, я попросила:
— Пожалуйста, по очереди прочтите так, чтобы я вам поверила. Поверила в то, что вы хотите передать с помощью этих фраз.
И пока слушала одного из будущих актеров, на редкость харизматичного серокрылого, поняла, что именно станет моей первой постановкой. Золушка! В конце концов, из Деллы выйдет идеальная Золушка, а народ поверит в чудеса: случиться может всякое, главное — верить.
— Что здесь происходит? — ледяной возглас Амилы разрезал непринужденную, теплую, душевную атмосферу студии.
Я обернулась: свекровь явилась в компании с Ниолом и Йелли. Муж цепким, внимательным взглядом осмотрел всех присутствующих, замерших статуями. В их глазах читалось не только огромное уважение, но и некий страх. Подданные следили за шаазами, ожидая развязки, а я откровенно смутилась, заливаясь горячим румянцем. После утреннего, хм-м… единения мне с трудом удалось выдержать его взгляд.
Йелли все подметил: и мою неловкость, и смущение, и недовольный взгляд, которым я одарила Амилу. Подошел ко мне, обнял за плечи и, прижав к себе, многозначительно произнес:
— Мама, надеюсь, ты поймешь правильно, без слов.
— Но это сборище…
— На сегодня все свободны, — ледяным тоном отпустил мою труппу Йелли.
— Завтра в это же время, — сухо, упрямо добавила я.
Народ поторопился на выход, а Делла тень Арэнк осталась стоять в сторонке, старательно играя всамделишную тень.
— Кайя, что происходит и как вообще… — продолжила гнуть свою линию и меня Амила.
— Милая, — Ниол обнял жену, пресекая дальнейшее возмущение, и тихо, но твердо продолжил, — ты забылась. Кайя — шааза, вполне взрослая и самостоятельная. Не ребенок! Она в праве принимать собственные решения. Тем более, заниматься чем хочет, если у них с мужем нет по этому поводу разногласий.
— У нас с женой нет разногласий, мама! — Йелли смотрел на мать, прищурившись, чтобы та без лишних слов приняла к сведению его волю.
— Могу я хотя бы узнать, что за балаган ты тут устроила? — демонстративно устало и смиренно поинтересовалась Амила.
Еще та актриса!
— Можно. Это моя будущая сфера деятельности, — задрала я подбородок, приготовившись встретить всевозможные упреки. — Театр и телевидение. Искусство, которое в скором времени станет настолько привычным и необходимым в каждой семье, что за него будут платить, не раздумывая! Наслаждаться! Обсуждать! И главное, с их помощью можно управлять, да и много чего делать. Главное, правильно подойти к делу.
Муж и свекор с затаенным интересом глядели на меня, а вот Амила саркастично расхохоталась. Затем с досадой махнула рукой и объявила:
— Пора ужинать! Вам еще…
— Что нам еще, мы решим сами, — отрубила я.
Мужчины чуть поморщились, им наши перепалки, конечно, не нравятся. Но в женские дела они решили вмешиваться в случае назревающего конфликта.
Выходя на террасу ужинать под руку с Йелли, я любовалась его мужественным профилем — впервые испытала глубокую радость, что именно он стал моим мужем. Удовольствие от секса — это, конечно, здорово и даже необходимо, а обрести поддержку в любом деле от самого близкого мужчины гораздо важнее. Ведь не страстью единой жив и счастлив человек.
Глава 21
Романтический ужин
Я вновь проснулась рано, словно кто-то невидимый, но настойчивый будил меня, звал на новые приключения. Сладко потянулась, тело пело от переполнявшей меня энергии. Наверное, вчерашнее… единение с Йелли действительно что-то изменило во мне, смело преграды и открыло двери.
Обернувшись, неожиданно для себя слишком бурно обрадовалась, увидев мужа рядом, — испытав яркое переживание, не похожее ни на какое другое, сродни дежавю, напоминающее волшебство. Как нечто необычное, но происходящее самым, вроде бы, обычным утром. Накануне вечером его вестником во время ужина попросил об аудиенции по важному делу один из теней. И заснула я одна, укрывшись крыльями.
Йелли, как и вчера, тихонько сопит, лежа обнаженным на спине, раскинув руки, одна нога согнута в колене, бедра слегка прикрыты простыней. Сильный, красивый… мой! Радость от его присутствия вылилась в горячий поток, который потек… понесся по моему телу этакой смесью желания, восторга собственницы и капелькой неловкости. Испытывать такую гамму разнообразных чувств, причем так сильно, — это что-то новенькое и совершенно непривычное для меня.
