Медленно прошлась взглядом по его руке от ключицы до кончиков длинных пальцев, полюбовалась сильной мужской ладонью, широким запястьем с голубым браслетом — леарским брачным свидетельством нашей нерасторжимой связи. Счастье — будто горячий клубочек, который согревал, пульсировал в моей груди вторым сердцем, даря ощущение покоя, заставляя забыть о холоде одиночества.
Потянувшись кошкой, я скользнула грудью по простыне и, коснувшись носом сгиба локтя Йелли, жадно вдохнула его неповторимый аромат. Словно декабрь с январем сошлись в жестком споре: кто сильнее и морознее? Так ярко, насыщенно и жизнеутверждающе.
Муж повернулся набок, ко мне лицом. Рукой зарылся в моих спутанных волосах, рассыпавшихся по постели, и хрипло спросонок спросил:
— Проснулась?
У меня от его голоса дыбом каждый волосок на теле встал от желания.
— Да, доброе утро, — нашлась я, осторожно выпутала волосы из его пальцев и встала с кровати. — Вчера что-то случилось? Ты поздно пришел и…
…и чуть не застонала, сглотнув и прикрыв глаза, глядя на усевшегося Йелли, потому что простыня с него сползла. Фигура моего мужа — невероятно эстетическое наслаждение!
— Пока я ограничил твои контакты, чтобы из-за незнания каких-то нюансов или леарских правил ты не попала в неудобную ситуацию, не столкнулась со сложными проблемами или недоброжелателями. Но совсем скоро тебе придется познакомиться с моими доверенными лицами, обзавестись своими, вникать в дела шаазата. Так что наслаждайся свободой и покоем, пока лишних к тебе не допускают…
— Свободой? — возмутилась я. — Да Амила запрягла меня, как лош… шайгала, и погоняет, с живой не слезает. И вообще, меня вчера ваш дух чуть не съел!
Муж усмехнулся, качнул головой снисходительно, словно слушал ребенка. А ведь и правда, ему — сто восемьдесят, а мне — двадцать пять. Я ему даже не правнучка! Но мои мысли по этому поводу он прервал советом:
— Мама рассказала, что случилось. Мой тебе совет: сегодня дух непременно снова явится на урок, а ты спроси у него, кто или что они такое. Поймешь, почему Фэй с мамой не кинулись тебя сразу защищать. Мне даже представить сложно ситуацию, когда духи рода захотят кому-то из подопечных навредить.
— Первым делом спрошу. Про таких личностей лучше знать заранее, чтобы защититься, если что, — пробормотала я, направляясь в ванную.
Завернувшись в большое полотенце-простыню, я вспомнила, что забыла взять сменную одежду. Хорошо, что часть нашего гардероба перенесли во временные покои. Бросив взгляд на брошенную на пол ночнушку, решила сходить за одеждой в полотенце. В конце концов, вчера меня видели всю.
Йелли сидел на кровати с моей стороны, наверное, ожидая, когда я освобожу ванную. Увидев меня, он попросил:
— Подойди!
— Зачем? — насторожилась я, а мое тело «поплыло» в предвкушении, словно в противовес разуму.
Похоже, схожу с ума от раздвоения личности! Никогда в жизни даже подумать не могла, что во мне живет настолько похотливая особа, которая спокойно мимо собственного мужа пройти не может.
Йелли встал, медленно, неторопливо завязал на бедрах простыню. Но при этом хитро, многозначительно улыбнувшись. Кажется, он все-все про меня понял, иначе откуда эти уже знакомые повадки хищника?
— У тебя из-за театра весь день занят, так что выделим глыбу на полеты сейчас.
— Летать сейчас? — удивилась я, невольно подходя ближе к нему.
Моя вторая, жаждущая, половина неожиданно расстроилась: муж хочет не страсти, а преподать очередной урок. Но не в моем случае отказываться от важных знаний. Летать и магичить — первостепенные задачи, которые я должна освоить для выживания.
— Хорошо, — преувеличенно бодро согласилась я. — Сейчас только оденусь и…
Йелли не дал договорить, приказав:
— Выпусти крылья и разомни их. Здесь хватит места.
— Но зачем в комнате, и я в простыне?!
— Я придумал для тебя особую технику обучения. Пока ты плескалась в купальне, мне пришла в голову отличная мысль, как помочь улучшить навыки, — совершенно спокойно, серьезно сказал Йелли, но вот его светлые прозрачные глаза почему-то потемнели.
— Хорошо, — хрипло согласилась я, выпуская крылья.
Мы стояли друг напротив друга: я — задрав голову, в мокром полотенце и прикрывшись крыльями; муж — в ненадежно державшейся простыне. Мой взгляд сам по себе уперся в пласты мышц на его груди, чистую золотистую кожу, посверкивающую едва заметными тонкими волосками. Крепкий, рельефный пресс с кубиками. Широкие, отлично развитые плечи и руки. Вновь захотелось провести носом от ладони до сгиба локтя, а лучше языком, чтобы ощутить не только морозный запах, но и вкус.
— Сильнее! — окликнул меня Йелли низким приказным рыком.
Я вскинула рассеянный взгляд, с трудом отвлекшись от более интересной и чувственной картинки:
— Что?
— Крыльями маши сильнее! — посоветовал он с усмешкой пресыщенного циника. — Ты должна приподняться на пару локтей от пола и зависнуть.
Я встряхнулась, отринув посторонние мысли. Летать, так летать. И старательно замахала крыльями.
— Контролируй движение, запомни темп и усилия, чтобы держаться в одном положении на высоте.
Чуть покачиваясь, перемещаясь то вверх, то вниз, я, наконец, поймала нужный ритм. Зависнув в метре от пола, торжествующе посмотрела на Йелли и поймала его горячий взгляд, которым он ласкал мою грудь.
— Вот и молодец, сладкая! Держи именно этот темп… чтобы не случилось! — глухо похвалил он.
— А что может случиться? — пролепетала я.
— В жизни случиться может всякое, — протянул мой «пилот-инструктор» как-то странно. — Поэтому твои крылья не должны зависеть от разума. Они должны подчиняться телу!
И не спеша освободил закрепленный кончик полотенца, которое сползло к моим ногам и упало на пол, оставляя меня обнаженной. Парение чуть не прервалось, ритм крыльев сбился, и я начала опускаться.
— Держи ритм, Кайя! — рыкнул Йелли, а в его взгляде загорелся вызов и огонь страсти, зажигая мою кровь.
Но я каким-то чудом выровнялась и с колотящимся сердцем ждала продолжения. Облизала вмиг пересохшие губы, и Йелли тут же впился в них глазами, коснулся пальцами, стер влагу, потом потянулся к напрягшимся вершинкам моей груди и вдруг приник к ним губами… Дальше… дальше он вытворял такое, что в самых жарких снах не приснится!
Про крылья я действительно больше не думала, они работали, как руки и ноги, рефлекторно, а я плавилась в руках Йелли под напором его рта и страсти. Как мы оказались на кровати, не знаю, но поняла это, когда выгибалась от наслаждения и царапала его спину. Мой мужчина не был нежным и мягким в жизни, в страсти он был таким же, забирал все без остатка и отдавал мощно и настойчиво. Но при этом ни разу не перешел грани, когда наслаждение переходит в боль, нет. Забота обо мне, слабой и хрупкой, в сравнении с ним, ощущалась во многом. Даже в том, как он почти черными глазами неотрывно следил за моим лицом, читая меня как открытую книгу.
