— Какой кошмар! — ужаснулась я масштабу чужого вероломства. А потом встрепенулась: — Ну хорошо, если лары с духами теперь знают, что не Иси разрушили алтарь, проклятие и наказание падет на настоящего виновника?
— Воистину устами младенцев и дураков говорит сама Истина! — проворчала Амила.
Я возмущенно посмотрела на нее. Йелли поцеловал меня в лоб, успокаивая, отчего у его кузенов брови от удивления взлетели на лоб. Видимо, желание поцеловать и успокоить тоже не в привычках эрата. В пику свекрови я с легким пафосом присвоила себе чье-то высказывание:
— Идеальных преступлений не бывает, бывает возмездие настигает не сразу.
— Какой-то ты странный противовес для Йелли: умные слова должен произносить он, — ворчливо буркнула Амила.
Зато мужчины развеселились.
— Происки врагов немного перекосили наше равновесие, — делано опечалилась я. Но усталость взяла свое, пришлось попросить Йелли: — Можно я спать пойду?
— Пойдем, — легко согласился он.
Эрат попрощался с родными, я вымучила улыбку, и мы ушли к себе. Наши покои привели в порядок всего за три дня и теперь они нравятся мне гораздо больше, потому что цветные. По моей просьбе добавили коричневого, зеленого и желтого в отделочные ткани мебели и стен. Скоро должны доставить из Байсакала мягкий ковер — ткут на заказ. Швеи и отделочники без охов и ахов слушали мои указания по части «иномирных безумств». Кажется, они с любопытством ждали очередной моей «выходки», как ворчала Амила. Уж она-то истерила наедине со мной: «Первая шааза Арэнк устраивает из покоев эрата непотребный домик для чернокрылых!» Пора бы ей уже начинать избавляться от стереотипов.
Приняв ванну и надев легкую ночную рубашку, я легла в постель и, не спрашивая разрешения, забралась к Йелли под бок, прижалась к нему. Его большая рука ласково легла мне на макушку, погладила, пальцы зарылись в волосы, провели до кончиков прядей, снова и снова. Затем к левой руке присоединилась правая — ласкала мое лицо, плечо, постепенно спустилась на талию, на спину. Йелли замер, прижав меня к груди, будто к чему-то прислушивался, но не настороженно, а как к чему-то новому.
— Скажи, что ты хочешь в подарок? В этот раз?
Я подняла лицо, заглядывая в его потемневшие глаза — верный признак хороших эмоций.
— За что подарок?
Хмурая морщинка залегла между его белоснежных бровей. Через несколько долгих мгновений я услышала:
— Просто так.
И улыбнулась с ехидцей:
— О, лары, Йелли, душа моя, неужели ты, наконец, понял, что я — твой самый ценный подарок?
— Где-то так, — копируя мой тон, ответил Йелли.
Мы смотрели друг на друга, на смену ехидству и иронии приходили настороженность и ожидание. Внимательно вглядывались друг другу в глаза — еще не друзья, хоть уже супруги и половинки одного целого; еще не любим, но уже любовники, ближе которых больше не будет.
— Подари мне свое тепло и страсть, — выдохнула я, потянувшись к его губам.
— Это твой подарок, а не мой… — нисколько не возражая, муж ответил на поцелуй.
Лаская его губы, я не согласилась:
— Ты снова ошибся в моей оценке.
— К таким ошибкам и пристраститься можно… — Я губами ощутила улыбку Йелли.
Дальше нам было не до слов. Мы пили друг друга, делились, отдавали и забирали. Принимали свои новые чувства со страстью, согревали друг друга жаром тел, испытывая дикое желание. Возможно, после случившейся трагедии мы хотели вновь ощутить себя живыми и едиными самым желанным образом.
* * *
Большой зал, не торжественный, а рабочий в моем личном крыле сегодня был забит народом. Еще бы, первая шааза второго в иерархии шаазата проводит отбор личной прислуги и доверенных лиц. Мы с Амилой восседали в креслах с высокими спинками, как королевы, с одной стороны, с другой — собрались кандидаты. Рядом с нами замерли Алел и Льил, за моей спиной лопалась от гордости Делла, ни много ни мало, тень первой Арэнк, единственная и неповторимая. Я ощущала себя в театре: сижу в отдельной ложе и смотрю спектакль из жизни князей и их челяди.
За стенами замка, вопреки всякой логике, живем-то над кучевыми облаками, с ночи лил дождь. Как пояснил мне Йелли, жарко целуя утром перед уходом, Иси тянули холод отовсюду, чтобы помочь духам и строителям быстрее восстановить Кристальный. Я с минутку-осколочек постояла на террасе, в полном удивлении наблюдая почти тропический ливень, смывающий снег с гор.
Передо мной выстроились «тридцать витязей прекрасных» — двадцать семь мужественных, весьма симпатичных леаров от светло-серого до черного, претендующих на очень важные должности — голосов шаазы. Они будут передавать мою волю, призывать или наказывать. Как обычно, Амила пыталась навязать свое мнение, а у меня от волнения буйствовала магия: зал медленно, но неуклонно покрывался снежной поземкой. Правда, неловко от этого чувствовала себя только я — остальные как ни в чем не бывало пользовались моментом.
Я глазами попросила подойти Льила. Серокрылый шаа, светлый, сильный и красивый склонился так, чтобы не касаться меня и чтобы к нему тянуться не пришлось. В его зеленых глазах светилось удовольствие от близкого «общения» с моей магией или от того, что я при всех выделила его:
— Помоги мне, пожалуйста, с выбором, ведь ты знаешь их гораздо лучше меня?
Реакция на просьбу запоздала на мгновение, в течение которого Льил любовался Деллой. Я совершенно нечаянно подметила интерес моего главного телохранителя к хорошенькой тени, а вот сама эта тень почему-то не замечала очевидного мужского интереса — хмурилась, вдруг мое благоволение не ей, а кому-то другому достанется. Артистка!
Осознав ответственность, Льил выпрямился, его глаза светились удовольствием. Не сказав ни слова, он указал на шестерых мужчин и жестом выпроводил остальных. Некоторые из «не удостоенных» упорно пытались поймать мой взгляд, но я уже рассматривала тех, кого выбрал Льил, пытаясь выявить, чем он руководствовался. По каким признакам или причинам указал именно на этих: расцветка у всех разная, от самых светлых, сильных магически, до практически обычного чернокрылого, но весьма большого и сильного с виду.
Они представились, затем мы провели ритуал наделения полномочиями, я выслушала кровные клятвы верности и преданности — на слово здесь не верят никому.
Следующими вышли секретари. Амила уже чуть не рычала, навязывая мне пожилого серокрылого мастера, а я приметила темно-русого парнишку, которого к претендентам вытолкнул представительный апик. Всем известно: апики — прекрасные торговцы, педантичные и правильные до мозга костей. Кроме того, мне очень понадобится поддержка представителей других рас, проживающих в Леарате и, несомненно, общающихся с сородичами. Вдруг мне повезет — телевидение продвигать начну? Выбор я быстро сделала, указала на парня:
— Ты! Я нанимаю тебя. Как тебя зовут?
