Из правого рукава измазанного грязью и кровью светлого пиджака виднелась кисть руки, вся в синих татуировках. Вторая рука сплошь была в крови: пальцы перебиты, а лучевая кость сломалась и торчала вверх. Хан упал на бок, инстинктивно закрывая правой рукой голову и пытаясь сгруппироваться. Хотя шансов у него не было. Он просто до самой последней секунды цеплялся за жизнь, уже осознавая, что умирает. Голова Хана была похожа на сломавшийся гвоздь из-за перебитой шеи, эта маленькая тукаевская голова, и впрямь похожая на шляпку гвоздя, лицо разбито в кровь. Ее натекло много, огромная черная лужа.
Хан был мертв, мертвее не бывает.
«И что я скажу теперь Сажину?» — вновь подумал Алексей и достал из кармана мобильник.
За его спиной громко всхлипнула Белоснежка.
Глава 4
— Ничего здесь не трогать, — машинально сказал Алексей и шагнул назад, к минивэну и Даше в грязном пальто. — Я сам позвоню в полицию.
— А разве вы сначала не осмотрите место происшествия? — удивленно спросил начальник охраны.
— Давно уволился из органов? В каком звании? — оценивающе посмотрел на него Алексей.
— Старлей. Два года участковым проработал, да писанина измотала. Не потянул.
— Понятно. Как зовут?
— Саша.
— Все что мне надо, я уже увидел, Саша. Да и времени до приезда коллег у меня еще много. Бывших коллег, — поправился он и стал звонить в полицию.
Вечером Москва, как всегда, стояла в пробках, и даже с мигалкой пробиться через них было непросто. Возможно, что Сажин приедет быстрее полиции и генеральских с полковничьими погон, которым обязательно доложат о происшествии.
Алексей быстренько подсчитал, кто сегодня дежурит, и пришел в уныние. Худший из возможных вариантов: Маканин работал в управлении недавно, он был как раз из тех, кого двигала мохнатая лапа. И кто ненавидел удачливых, к коим Маканин относил зарвавшегося старпера Леонидова. И был несказанно рад, когда тот ушел в отставку.
Но выбора у Алексея не было.
— Все. Работаем, — сказал он, сделав звонок. — Кто его нашел?
— Я, — поспешно шагнул вперед парнишка лет двадцати с коротким ежиком волос на круглой, как шар, голове. — Вышел на улицу покурить, почудилось, что кричали…
— Где ты курил? — остановил его движением руки Алексей.
— Там, — парень махнул рукой на главный вход. — На крыльце.
— Ого! У тебя такой чуткий слух? Ветер воет здесь ведь как в трубе.
— Но я слышал крик!
— Тебе могло показаться. Пойми, это может быть важно. Мы сейчас устанавливаем время у… происшествия, — тут же поправился он. — Тукаев, похоже, упал с большой высоты. Точно скажет экспертиза, отчего именно он умер. Но на первый взгляд похоже, что Хан разбился. Характер повреждений, положение тела, отсутствие на теле колото-резаных ран…
— Вы когда это успели разглядеть? — удивился начальник охраны.
— Поработай опером с мое, — буркнул Алексей. — Итак, ты якобы услышал крик, — он вновь повернулся к парнишке. — Дальше?
— Решил проверить, не случилось ли что?
— Не замерз?
— Что?
— Холодно, а ты был одет в одну только форму.
Он намеренно старался сбить парня с толку. Иначе его показания станут заезженной пластинкой, которую можно списывать как бракованную.
— Так ведь еще не зима, — смешался свидетель. — Я подумал, что быстро обернусь. Подошел — а он тут лежит, — парень с опаской покосился на мертвого Хана.
— Ты его узнал?
— Да. Не сразу, — поправился парень. — Когда поближе подошел. Костюмчик у него приметный.
— Вы с Тукаевым сегодня виделись? Раз ты запомнил его костюм?
— Я обедать ходил.
— В «Три Эс»?
— Что вы! Там круто. В кафешку на первом этаже. Мы у лифта столкнулись. Тимур Хафизович из него выходил, а я как раз шел в кафе.
— Странно. Ты дважды с ним сегодня столкнулся в самых неожиданных местах. Ладно, продолжай.
— Почему это в неожиданных? Я в обеденный перерыв что, перекусить не могу?
— А что было Тукаеву делать на первом этаже? Он был в костюме, значит, офис покидать не планировал. Шел в один из департаментов? Куда и к кому? К Герберу или к Кочаряну? Это так, мысли вслух. Итак, ты нашел Тукаева. Кому позвонил?
— Начальнику охраны, — парень выдохнул с облегчением. Он уже и сам запутался и рад был перевести стрелки.
Алексей повернулся к начальнику охраны:
— Саша, ты пришел лично убедиться в смерти одного из топ-менеджеров или сразу позвонил Сажину?
— Сначала проверил информацию, — в отличие от простого охранника бывший участковый говорил сдержанно и по существу. Он прекрасно понимал, что в эти первые минуты многое решается.
— Сколько времени ушло на проверку?
— Минут семь. Пункт наблюдения находится на минус первом этаже.
— В дата-центре?
— Там мое место работы, — уклончиво ответил начальник охраны. — Я поднялся на первый этаж, вышел на улицу, убедился, что Тимур Хафизович мертв, и позвонил Дмитрию Александровичу. А тот велел вызвать вас.
— Время смерти с открытой датой, — вздохнул Алексей. — Непонятно, был крик или нет? Проведем следственный эксперимент. Даша, иди к главному входу.
— Зачем?
— Будешь стоять и слушать.
Пока Даша шла на позицию, Алексей сказал одному из охранников:
— А ну-ка, подай голос.
— Не понял?
— Достаточно. Теперь ты, — он посмотрел на другого, ростом пониже и в плечах пожиже.
— А при чем тут я?
— Стоп. На позицию, — он кивнул на мертвое тело. — Стань там. В паре шагов. Ближе к стене… Еще ближе… Стоп! К телу не приближайся.
— Почему?
— Делай, что говорят!
Мужик с опаской сделал пару шагов назад. Алексей обернулся: Даша на месте.
— Кричи, — велел он охраннику, чей тембр голоса показался Алексею подходящим.
— Эй! — крикнул тот.
— Не «эй», — «идиот», — чуть не вырвалось у него. — Кричи «А-а-а…» Громко кричи, как будто ты падаешь с крыши.
— А-а-а!!! — заорал охранник.
— Стоп. Одного раза достаточно, — он махнул рукой Даше: возвращайся.
— Ну что? Слышала что-нибудь? — спросил он у Белоснежки, когда та приблизилась.
— Нет, — честно ответила та.
— Но я слышал крик! — возмутился парнишка, который нашел Хана.
— Ты погоди пока об этом операм говорить. Пусть сначала эксперты поработают. Может, это оттуда кричали? — он кивнул на стройку. — Строители меж собой переговаривались или крановщика выкликали. Не факт, что кричал именно потерпевший.
