— Да, — с досадой сказал Леонидов в трубку.
— Леша, что случилось? — взволнованно спросила жена. — Я получила твою эсэмэску. Что значит «вообще не жди»?
— У нас ЧП. Убийство, — коротко сказал он.
— Господи, неужели…
— Сажин жив. Убит его ближайший помощник. Я веду расследование по горячим следам.
— Я поняла, — упавшим голосом сказала Саша.
— Ложись спать, — сердито посоветовал он жене.
— Но…
Алексей, не слушая, дал отбой. Предупреждал ведь. И, донельзя раздраженный, он шагнул в бухгалтерию.
Ванда Бруновна сидела на своем рабочем месте, уткнувшись в монитор. Она была похожа на ледяную статую, такая же белая и безмолвная. Только губы неестественно алели на этом мертвом лице.
— Я к вам, — без всяких предисловий сказал Алексей и шагнул к Суве.
Она было привстала, но потом без сил опустилась обратно в кресло. Рабочие места в «БуЗе» были оборудованы солидно, и сотрудники сидели не на шатких неудобных стульях, а именно в креслах, широких, комфортных, с мягкими сиденьями и высокими спинками с удобными подголовниками.
Алексей присел напротив Ванды Бруновны и тихо спросил:
— Ничего не хотите мне сказать?
— Мы с вами сегодня уже говорили, — прошелестела Суве. — Мне нечего добавить к сказанному.
— Давно вы знаете Павла?
— …?
— Волкова Пашу. Не притворяйтесь, актриса вы никакая.
— Как и всех, несколько месяцев, — сказала Суве после еле заметной паузы.
— Он часом не в одной школе с вашей дочерью учился?
— Нет, — сказала Ванда Бруновна с явным облегчением. — Моя дочь оканчивала обычную школу, а Паша учился в физико-математическом лицее при физтехе.
— Как же легко ловить вас на вранье! Ну откуда вы можете знать такие подробности о Волкове, если с ним самим, по вашим же словам, знакомы несколько месяцев?
— Здесь все всех обсуждают, — нашлась Суве. — Мы ведь работаем вместе.
— Вы работаете на одном этаже, но между бухгалтерами и компьютерщиками такая же разница, как между артистами балета и регулировщиками уличного движения. Я уж не говорю о разнице в возрасте. Волков вам в сыновья годится.
Суве дрогнула. Алексей мысленно отметил фразу, на которой она поплыла. «Он вам в сыновья годится». И понял, что надо проверить родителей Павла. Не там ли собака зарыта?
— Вы поднимались сегодня на крышу? — строго спросил он.
— Что мне там делать? — странно, но Суве мигом пришла в себя и ощетинилась.
Алексей пригляделся к ней повнимательнее. Есть такой тип людей. Они по натуре не бойцы, за себя постоять не умеют, но зато за слабого — горой, за того, кто по их вине оказался под ударом. Волею судьбы, попадая на роль защитника чужих интересов, эти безвольные люди преображаются. Глотку готовы порвать за человека, по сути, им чужого. Даже непонятно, откуда что берется и из каких соображений так надо рисковать собой без всякой для себя выгоды? Это порыв души, которая всегда останется загадкой.
«Она ничего не скажет», — понял Алексей и поднялся.
— Вы куда? — вскочила и Суве.
Он невозмутимо пожал плечами:
— Работать дальше.
— Паша ни в чем не виноват, слышите вы? — ему показалось, что Суве сейчас зарыдает.
Алексей резко обернулся:
— А кто виноват? Вы? Хотите признаться?
И тут он сообразил наконец, что на них уставилась вся бухгалтерия. Суве тоже это поняла и отступила:
— Мне нечего сказать.
— Нет так нет.
Он уже отметил пару торжествующих взглядов, брошенных в сторону Ванды Бруновны. Это бухгалтерия, а не компьютерное братство. Женский коллектив — следовательно, террариум. Где кто-то кому-то всегда завидует, где пристально следят за чужими обновками и обсуждают в курилке или по дороге к метро планы на отпуск. Чужие и свои. Наверняка есть приезжие, ненавидящие «этих зажравшихся москвичей», которым многомиллионная собственность досталась от государства или по наследству. Надо просто посмотреть анкеты работников бухгалтерии и выявить оных. Суве сдадут легко, если она покидала рабочее место в период, когда убили Хана. Вопрос: как доказать, что она была именно на крыше?
Алексей спустился еще на один этаж. В экономическом департаменте, в первом, куда Алексей зашел, царила совсем другая атмосфера, нежели в бухгалтерии или среди компьютерных гениев. Брокеры, эксперты и консультанты время свое ценили, и с личной жизнью у них был порядок.
— Когда мы домой-то пойдем? — наседали на Гербера. — Всю ночь здесь, что ли, сидеть?
— Это решаю не я, а Дмитрий Александрович, — скрипуче отбивался Яков Карлович.
Увидев Леонидова, он резко замолчал.
— Не уделите мне пару минут? — вежливо попросил Алексей.
Гербарий величавым жестом указал на дверь, за которой был его личный кабинет. Вот здесь все было по правилам. Солидная мебель, далекая от стиля модерн, огромная плазма на стене, а на столе — навороченный, безумно дорогой ноутбук, который Гербер поспешно закрыл, едва они вошли.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — церемонно спросил он, не предложив, впрочем, Алексею присесть.
Тот сел сам в удобное белое кресло, похожее на сугроб с подогревом. Кожаные подлокотники и спинка приятно холодили кожу, в то время как попе становилось тепло, как только она погружалась в мягкое сиденье.
«Хочу такое же», — решил Алексей. И тут же подумал: «Не заслужил».
— Я хочу поговорить о вашей семье, — с улыбкой сказал он Герберу.
— Какое вам дело до моих близких? — Яков Карлович остался стоять в напряженной позе у закрытого ноута.
— Она большая и дружная, не так ли?
— Допустим.
— Много детей — много расходов.
— Не понимаю: куда вы клоните?
— Жена не работает, дети учатся. Старший сын в Америке. У брата в Израиле бизнес. Вам ведь все это дорого обходится.
— Заглядывать в чужой кошелек — верх неприличия! — возмутился Гербер.
— Вас ведь поймали на крупной взятке. Когда вы служили в министерстве. Как вам удалось отмазаться?
— У вас есть доказательства? — приободрился Яков Карлович.
— Вам Хан помог подчистить за собой хвосты?
— Не понимаю, о ком вы.
— Тукаев по кличке Хан. Криминальный авторитет. Он мне сказал сегодня в ресторане: «Здесь тебе ничего не светит», имея в виду вас, Яков Карлович. Это означает, что вы были полностью под его контролем. Вас отмазали. Договорились с правосудием. Сунули к Сажину в «БуЗу». Вы ведь, по словам самого Дмитрия Александровича, отвечаете за бабки. Касса, общак. Чужому не доверишь. Вы поднимались сегодня на крышу для переговоров с Ханом? Вам ведь надо было обсудить мое вмешательство в дела «БуЗы». Я вам намеренно сказал, что работаю с личными делами, которые дал мне Сажин.
