— Ну как, малец, впечатляет? — подмигнул ему дядя-гора. — Боец растет, а?
Тошнота подступила к самому Сашиному горлу, стало невыносимо жарко и душно, испарина выступила по всему маленькому, дрожащему телу ребенка. Мальчик сам не понял, как это случилось, но содержимое его желудка вдруг оказалось на ботинках дяди-горы.
— Э… Да он у тебя девчонка, — презрительно протянул тот.
Сажин нахмурился.
— Вытри рот, — сунул он сыну услужливо переданную кем-то салфетку. И зло спросил: — А у тебя, Кирей, дети есть?
— Мне не положено, — оскалился тот. — Я вор в законе.
— Мне не нравятся твои намеки, — напряженно сказал Сажин.
Саша увидел, как встал дядя Дым, незаметно разминая широченные плечи.
— Пацана воспитывать научись, — насмешливо сказал дядя-гора. — А потом нас будешь учить.
— Пожалуй, я ускорю воспитательный процесс. И начну с тебя, — размеренно сказал Сажин.
— Валяй.
В президентской ложе воцарилась мертвая тишина. Саша интуитивно чувствовал, что это из-за него. Голова болела все сильнее, руки стали горячими. Мальчик еле держался, чтобы не заплакать.
К счастью, бой закончился, и зал заревел, засвистел.
— Моя взяла, — довольно сказал дядя-гора. — Пойду баблосы сниму с победы, — и вышел.
— Мать не научила тебя тому, что мужчина должен уметь терпеть? — недовольно сказал Сажин сыну.
— Погоди, — остановил его Леня. — С ним что-то неладно, — он положил огромную теплую ладонь на Сашин лоб.
Мальчику стало еще жарче, и он весь съежился в комок.
— Э… Да у него, похоже, температура! — сказал Леня. — Малец простыл. Или вирус подхватил, вот и сблеванул. Сейчас такой вирус по Москве гуляет, Димка в прошлом месяце переболел. Тоже рвота была и высоченная температура.
Сажин озабоченно стал ощупывать сына.
— Точно: горит весь. Поехали домой, — он встал.
На ринге представляли новую пару бойцов. Зал в недоумении смотрел на президента, который, подхватив на руки ребенка, повернулся к рингу спиной и направился к выходу.
— Ты понимаешь, что это означает? — тихо спросил Леня, идя следом и ведя за руку упирающегося Димку, который хотел остаться. — Мы вроде как отступаем.
— Я вернусь. Не сюда, а туда, — Сажин через плечо кивнул на ярко освещенный ринг с кровавым пятном, присыпанным опилками. — Игры закончились, Леня. И Сашка здесь ни при чем. Это всего лишь повод.
— Может, я за тебя выйду? — предложил Леня. — Вам бы поберечься, Дмитрий Александрович.
— Ради чего? Или ради кого?
— Хотя бы ради дела.
— Нет больше дела, Леня. А чтобы его реанимировать, нужна драка. По-другому не получится.
Домой возвращались молча. Димка дулся, а Саша страдал от головной боли и тошноты и прижимался к отцу, несмотря на жар. Мальчик чувствовал себя виноватым, хотя так и не понял, в чем его вина. Когда отыскали градусник и померили температуру, у Саши оказалось тридцать девять и пять.
«Это я его простудил, — корил себя Сажин. — Под холодный душ ставил, подтягиваться заставлял на холоде. Мальчишка вспотел, потом ветерком охватило. Это ведь не Италия — Москва, ноябрь месяц».
Врач приехал почти одновременно с Дарьей Витальевной, которой удалось прорваться сквозь пробки. Увидев у ворот машину «Скорой помощи», она чуть сознание не потеряла от страха. Одними губами спросила:
— Кто? — не в силах тронуться с места.
— Кажись, малец заболел, — кашлянул Гриша, с которым час назад связался Сажин. Попросил подготовить жену, чтобы не было истерики.
— Внук, сын? — жадно спросила Дарья Витальевна.
— У Саши температура поднялась. Да вы не волнуйтесь.
Даша уже летела в дом. Ворвавшись в спальню, она оттолкнула мужа и кинулась к сыну:
— Саша!
Врач, который только что вымыл руки, смущенно спросил:
— Могу я осмотреть ребенка?
— Да-да, конечно! — Даша дала ему место у Сашиной постели.
Пока длился осмотр, она молчала, кусая губы, словно глотая рвущиеся из них упреки. Сажин тоже молчал. Наконец врач сказал:
— Ничего страшного. Похоже, обычная простуда, не грипп.
— Его рвало, — напомнил Сажин.
— Такое бывает от высокой температуры. Ребенок слабый, еще и стресс.
— Стресс? — удивленно спросила Даша. — Они же были дома!
Сажин смущенно кашлянул.
— Дима? — повернулась к нему Дарья Витальевна.
— Я сейчас выпишу рецепт, — виновато отвел глаза врач и отошел к письменному столу. Супружеская сцена была неизбежна.
В его присутствии Даша еще держалась, но, едва они с мужем остались вдвоем у Сашиной постели, накинулась с расспросами:
— Где вы были? Дима, как ты мог его простудить? Гуляли допоздна, вместо того чтобы сидеть в тепле и читать книжки?
— Ма, мы не гуляли, — прошептал Саша.
Дарья Витальевна кинулась к нему:
— Маленький мой… Ты весь горишь…
— Ему дали лекарство, температура сейчас упадет, — мрачно сказал Сажин. — Что ты суетишься? Обычное дело: ребенок заболел.
— Я больше так не буду, — задыхаясь, прошептал Саша.
— Что не будешь, сынок? — удивленно спросила Дарья Витальевна.
— Я нечаянно…
— Дима, о чем он?
Сажин молчал.
— Мне что, устроить допрос прислуге? Твоей охране? Позвонить Алисе? Ведь Леня с Димкой тоже были здесь. Предлагаешь мне допрашивать ребенка? Давить на добряка Леню, чтобы узнать правду? Или ты уже успел научить их всех врать? А может, заставил?
— Мы были в «Три Эс», — нехотя признался Сажин.
— Где?!
— Сегодня бои. Я хотел, чтобы Сашка к ним привыкал. А его вдруг вырвало.
— Ты возил ребенка на драку?!
— Это не драка, а спорт!
— Я видела однажды твой спорт! Больше не хочу! Ты бил ногами человека! Ногами, руками, всем, чем только можно, и рычал, как зверь! Я видела кровь, Дима! Это не спорт, а драка! И ты возил туда ребенка! Шестилетнего мальчика! Который к тому же был болен!
— Я этого не знал!
— Сажин, ты — зверь! И из людей делаешь зверей! Да что там из людей! Из собственного ребенка ты хочешь вырастить людоеда!
— Не кричи, сын болеет.
Даша кивнула на дверь:
— Выйдем в соседнюю комнату.
Сажин уже понял, что этого разговора не избежать. В гостиной он первым делом направился к бару и достал оттуда бутылку коньяка.
