— У нее маленький сын. Я няню нарочно на завтра «заболел», — признался Леня.
— Значит, все-таки опасаешься за исход этого боя?
— Не опасаюсь, а подстраховался, — с досадой сказал Дым. — Я бы сам вышел, но батя против.
— А кто сильнее как боец, ты или Сажин?
— У нас боевая ничья, — и Леня лихо развалил пополам бифштекс. — Бате как-никак полтинник. Зато опыт. Честно скажу: боевого опыта у меня маловато. Не на жизнь, а насмерть я еще никогда не дрался. Наверное, смог бы. Умереть я не боюсь.
— Что ты об этом знаешь, парень? — с усмешкой спросил Алексей, и Леня впервые отвел глаза. — Умереть не подвиг. Надо выжить.
— Леша, все уже решено, ставки сделаны.
— А что, будут и ставки?
— Не без того. Но главное, конечно, разрулить убийство Хана. Немилов исчез, скрылся за границей. А кто-то должен за смотрящего ответить.
— Я ведь выяснил, куда именно подался Немилов.
— Это уже не имеет значения. Мы проморгали стукача в «БуЗе».
— Что ж вы делаете-то, — он сокрушенно покачал головой. — Ни Даша, ни Алиса ничего не знают. А если твоей жене придется завтра ехать в больницу к отцу? Как ты ей это объяснишь? А если в морг? Давай смотреть правде в глаза. Ты уверен, Дым, что тебя после этого из дома не выгонят? Не боишься сохранить честь, но потерять семью?
— Я со своей женой по мелочам не хочу связываться, пусть думает, что она главная, — твердо сказал Леня. — Но спрашивать у нее, выходить мне на ринг или нет, я не собираюсь. И батю прикрою. Женщины для того и созданы, чтобы искать компромиссы. Когда страшно до жути, у нас очко сжимается, а у них матка. Их дело — дети. А весь феминизм кончается, когда начинаются роды. Алиса ничего не должна знать, понял? И Дарья Витальевна тоже. Сажин будет жить, — твердо сказал Леня.
— А все-таки ты жену боишься, — удовлетворенно кивнул он.
— Я боюсь за нее, а это разные вещи. Все, я поел, — Леня отодвинул тарелку и встал. — Завтра в семь в президентской ложе.
— Понял, — Алексей тоже встал. Есть не хотелось.
Они одновременно вышли из ресторана.
Дома, за ужином, Алексей сказал жене, что сопровождает завтра Сажина на важных переговорах.
— Ты меня не жди. Все это, возможно, затянется до… — он слегка запнулся, — до утра.
— Переговоры до утра? — удивилась Саша. — О чем можно так долго говорить?
— Там еще бумаги надо подписать, — не моргнув глазом, соврал он.
— Ну а ты тут при чем? Тебя ведь можно отпустить после того, как они договорятся.
— Я пивка в сауне попью, расслаблюсь.
— Леша? Какое пиво? Я тебе дома налью, если ты расслабиться хочешь.
— Отдохнуть-то мне надо в мужской компании после долгих переговоров или я к твоей юбке привязан? — спросил он сердито.
— Хорошо, отдыхай, — обиженно поджала губы Саша.
— По обстоятельствам. Соскучусь по тебе и приеду. Я позвоню.
«Совсем ты заврался, Леонидов, — грустно подумал он. — И дай бог, милая, тебе никогда не узнать правду. Даже умирая, не признаюсь в содеянном. Тебе — никогда».
О том, насколько все серьезно, он понял по забитой машинами парковке у спортивного клуба «Три Эс». Тачки сплошь были крутые: «Бентли», «Крузаки», «Кайены», «бэхи», парочка «Майбахов». Мелочовку типа «Ауди» и «Тойот» Алексей даже считать не стал. Дорогу на парковку ему преградил охранник, который намертво встал перед опущенным шлагбаумом.
Алексей вышел из машины и достал пропуск в «Три Эс». Охранник изучал его так долго, что у Леонидова закончилось терпение.
— Я в президентскую ложу, — сказал он сердито.
— Интересно, к кому? — невозмутимо посмотрел на него качок в камуфляже.
— К президенту. Я его друг.
— Много вас тут таких ходит. Наших я всех в лицо знаю. Тебя нет.
— Мы разве пили на брудершафт? Сажин сегодня не в ложе, а на ринге, что до меня, я вместе с председателем правления буду наблюдать за схваткой из президентской ложи. Пропусти мою тачку, меня Дым ждет, — сказал он тихо, но твердо.
Охранник дрогнул и посторонился.
Алексей нахально пристроил свою скромную машину рядом с навороченным джипом. Блатные привычек не меняли и не спешили пересаживаться на элегантные седаны со своих бронированных монстров. Девяностые хоть и в другом варианте, но вернулись. И в моду опять вошли замаскированные под машины «танки». Да и вспоминали их теперь слишком уж часто, эти кровавые девяностые.
«Все это похоже на бандитскую сходку», — сердито подумал он, заходя в клуб. Его опять было остановили, но тут Алексей увидел, как с верхнего яруса по лестнице спускается Гриша, личный водитель Сажина, и махнул ему рукой:
— Григорий! Подтверди-ка мой фейс! А то контроль не пропускает в президентскую ложу.
— Здравствуйте, Алексей Алексеевич! Мужики, это VIP-гость. Пропустите.
Осчастливленный «дворянством», Леонидов бодро прошагал наверх. Само собой, у дверей VIP-ложи стояла несгибаемая охрана. «Что-то их подозрительно много», — напрягся он.
— К кому? — деловито спросил тот, что постарше.
— К Дымову. Меня пригласили.
Начальник охраны достал рацию.
— Проходи, — сказали Леонидову после коротких переговоров.
— Что тут происходит? — сердито спросил он, пожав Ленину руку. Возникло ощущение, будто ладонь сдавили стальные клещи, хотя Дым поздоровался с другом бережно. — Еле прорвался сквозь кордоны. Схватка века? Сам на ринге?
— Оба короля со свитами, чего ж ты хочешь? — подмигнул ему Леня. — Проходи, садись. Отсюда все отлично видно.
Алексей вошел и оценил дислокацию президентской ложи. Достаточно высоко, чтобы весь ринг был как на ладони, и достаточно близко, чтобы в случае опасности первыми оказаться у выхода. Там тоже охрана. Все организовано четко, по-военному.
— Сажин где? — спросил он у Лени, садясь в неудобное кресло у низкого парапета.
Здесь все было предельно жестко, по-спартански: и правила, и напитки, и мебель. Об удобствах никто не думал, о том, чтобы задницы VIP-гостей покоились на мягких сиденьях. Алексей, как ни старался, не увидел в зале ни одной женщины.
— Готовится, — лаконично ответил Дым.
— А ты почему не с ним?
— Перчатки ему надеть? — оскалился Леня.
— Морально поддержать.
— Батя в порядке.
— А если после боя вспыхнет бунт? Если Сажин проиграет?
— Если бы да кабы, — пожал могучими плечами Леня. — Расслабься, Леха, все будет о’кей. Да и не будет здесь махача. В «Три Эс» дерутся только на ринге.
— Я в кикбоксинге мало разбираюсь, — признался Алексей. — На ночь глядя посмотрел топ-десять лучших боев и подумал вдруг…
