– Стас, иди-ка сюда! – громким шепотом позвал он.
Крячко мгновенно оказался рядом и навис над плечом напарника, разглядывая фотографии. Это были фото, сделанные на пикнике где-то на природе у водоема: то ли река, то ли пруд или озерцо. Небольшой пляж, кустарник местами близко подходит к воде. Стационарные мангалы и столики на одной ножке. Какая-то турбаза или просто платное место для отдыха на природе. Таких десятки тысяч вокруг Москвы. И на фото ни одного признака, по которому можно было бы определить место или название турбазы.
– Вот Воротников, – ткнул пальцем в экран монитора Стас. – Вот еще парень примерно его возраста. А вот мужчина повзрослее.
– Трое мужчин, а женщин… – тихо проговорил Лев. – Четыре, наверное. Да, четыре, а вот и та самая! Узнаешь, Стас?
– Точно, это точно она! – согласился Крячко, всматриваясь в изображение на экране монитора. – Весело у них. И шашлычки, и волейбольчик, и бадминтон. И место это неизвестно где, и на майках, как у футболистов, надписей с фамилией, естественно, нет.
– Стой, стой! Давай назад, Стас! – неожиданно оживился Гуров. И когда Крячко вернул на экран предыдущую фотографию, указал на машину, стоявшую у кустов задом. На ней был отчетливо виден регистрационный номер. – Вот зацепка!
– А если это не их машина, а кого-то из персонала… – начал было Крячко, но тут же замолчал. На следующем фото одна из женщин в купальнике открывала заднюю дверь этой же машины, судя по цвету и схожему фону кустов на заднем плане.
Оксану Валерьевну Муромову остановили возле дверей офиса строительной организации, в которой она работала экономистом. Это было немного жестоко по отношению к женщине, которая, вполне возможно, никакого отношения к гибели Воротникова не имела. Но утечку информации на этом этапе было необходимо предотвратить полностью, иначе она дойдет до преступника, до организатора. Перед Муромовой извинились, но настоятельно потребовали сесть в машину и проехать в полицию.
Когда женщину привезли и проводили в кабинет Гурова, она была бледна, взволнована, но виду старалась не подавать. Белая блузка, юбка, легкая кофточка делали доставленную похожей на типичного офисного работника, каких сотни тысяч по всей Москве. А ведь там, на фотографиях, Муромова выглядела моложе, привлекательнее. Да, отдых действительно красит человека, подумал Лев, а работа порой заставляет выглядеть утомленным, задавленным рутиной. Тем более что женщина не замужем.
– Оксана Валерьевна, – заговорил Гуров, – я прошу простить нашу бесцеремонность, но иного выхода у нас не было. Такова ситуация. Речь пойдет о преступлении, в результате которого погиб человек, другому человеку нанесен огромный материальный ущерб. Сказать вам все это там, на улице, наши сотрудники не могли. Не имели права в интересах следствия. Вы можете нам помочь в расследовании. Простите за напоминание, но это ваш гражданский долг. Прошу вас взвешенно, максимально точно и ответственно отвечать на наши вопросы. Вы готовы?
– Господи, страхи какие! – нервно улыбнулась Муромова. Ее пальцы чуть подрагивали на ручках поставленной на колени дамской сумочки. – Спрашивайте, только мне кажется, что вы меня с кем-то путаете. Я не была свидетелем преступлений, даже в ДТП не участвовала… Года три уже. Но тогда никаких жертв, просто помятое крыло и разбитый бампер.
– Давайте мы будем спрашивать вас по порядку, – предложил Крячко и стал выкладывать перед Муромовой распечатанные фотографии из электронной почты Воротникова. – Скажите, где и когда были сделаны эти фото?
– Эти? – удивилась женщина и стала перебирать фотографии. – Это с нашего последнего пикника. Недели три назад. Это в Отрадном на Синичке. Речка там такая есть. А откуда они у вас? Это же Прохор фотографировал. Что с ним?
Вопрос был задан с такой неподдельной тревогой, что Гуров немного успокоился. Так сыграть невозможно, уж он-то точно знал. По крайней мере, Муромова в темном деле не замешана. Скорее всего.
– Прохор – это кто? – строго осведомился Крячко, нависая над столом с фотографиями.
– Это муж Светки Евдокимовой, Прохор. Он журналист и немного поэт. Наконец напечатал сборник стихов, и они со Светкой собрали нас на это маленькое торжество.
– Это ваша обычная компания?
– Ну… – Муромова немного замялась. – Не то чтобы мы каждый выходной вместе проводим или регулярно вот так выезжаем. Когда кто может, когда кого удается собрать. Но вообще все друг друга знают хорошо. Все-таки вы мне скажете, что с Прохором Евдокимовым?
– Не знаю, думаю, что все нормально, – ответил Крячко и снова ткнул пальцем в фотографию. – А это кто?
– Это как раз Светка Евдокимова. А вон тот парень – их сын Сашка.
– А это?
– Это Рима Музалевская, это ее сын Илья, – нахмурившись, стала перечислять женщина. – Вон та женщина у мангала Ольга Краснова. Мешок с углями несет ее муж Вадик. Это Жанна Журавлева, вот эта, которая около машины.
– А этот парень? – показал на Воротникова Стас.
– Это Леша, племянник Жанкин.
– Давно его знаете? Племянника?
– Был он с нами еще раз, но не на природе, мы в кафе сидели. Чего она его таскает с собой? Хотя странный он, этот Лешка. Молчит, всех стесняется. С нашими парнями не подружился.
– Журавлева замужем? – спросил Лев.
– Замужем, только у нее муж какой-то деловой, предприниматель. Он с нами никогда не бывает. Я даже думаю, что Жанка от него тайком на наши тусовки приезжает. Хорошо, машина у нее есть, все-таки мобильность определенная.
– Что еще вы знаете о племяннике Жанны? Где работает, есть ли враги, проблемы, о которых вам рассказывала Жанна?
– Нет, – пожала плечами женщина. – Мы как-то о нем и не разговаривали. Может, с другими. Да что же случилось, что вы нервы мотаете?
– Беда случилась, – жестко ответил Гуров. – Алексей Воротников работал на станции технического обслуживания. У них произошел пожар, Алексей погиб. Нам нужно знать, были ли у него враги, кто мог хотеть смерти этого парня.
Муромова молча посмотрела на Гурова и медленно поднесла руку ко рту, зажав его ладонью.
– Нам нужен адрес Журавлевой. Адреса всех участников этого пикника. И не думайте, пожалуйста, что мы вас всех подозреваем, а то нафантазируете себе невесть что! Нам нужно срочно допросить всех, чтобы выяснить, знает ли кто о врагах Воротникова, о тех, кто мог бы желать его смерти. Вам придется задержаться у нас для дачи показаний. О работе не волнуйтесь, мы вам дадим повестку, отнесете ее начальнику или в бухгалтерию.
Крячко с оперативниками из МУРа, привлеченными к этому делу, доставил на Житную Бориса Журавлева и Жанну. Привезли их по отдельности и отвели в разные кабинеты. Первой к Гурову привели Жанну.
Женщина была так напугана, что на глаза у нее вот-вот были готовы навернуться слезы. Чуть полноватая, с собранными на затылке длинными волосами, она сейчас не была похожа на симпатичную зрелую женщину. Скорее усталую тетку в возрасте сильно за сорок. Знает уже о смерти любовника, догадывается или просто всего боится? Гуров пытался оценить ее состояние, информированность, готовность давать показания добровольно или замкнуться.
